Гнёт Луны

Сука завыла, отзывая волчат. Медведь для приличия рыкнул вслед Ил, которая скрылась в кустах и с криками о помощи выпрыгнула под ноги бледной Марго. Она по-старушечьи укуталась в шаль и с недоумением посмотрела на распластавшегося на мху мерцающего волчонка, который поднял морду и с ужасом уставился на нее зелеными глазами, полными страданий и отчаяния.

— Там медведь! — прохрипела Ил.

— Господи, — Марго закрыла рот морщинистой ладонью и шепнула, — Иисусе.

— Охренеть какой большой медведь! — она уронила голову и хрипло выдохнула. — Он меня чуть не сожрал!

Марго подняла покряхтывающего звереныша, крепко перехватив под мохнатыми подмышками, и просипела:

— Илоша?

— Огромный медведь! Как целый драконище! — пропыхтела Ил.

— Не успела остыть твоя могила, как ты воскресла! — Марго цокнула.

— Ты меня слушаешь, нет? — зарычала девушка и оскалилась. — Там медведь размером с твой дом! Бежим! Иначе похоронят уже тебя, старая карга, если хоть что-то останется после твоего сморщенного трупа!

Марго спрятала Ил под шалью и зашагала к шумящим впереди осинам. Девушка прислушалась к размеренному биению сердца старушки и удивилась тому, что бабуля не страдала от отдышки, не скрипела костями, крепко держалась на ногах и двигалась плавно и бесшумно. Ил выглянула из-под шали и удивленно всхрапнула. Гладкая белая шея, точеный подбородок и румяные щеки без единой морщинки.

— Любопытство кошку сгубило, Илоша, — заявила чистым и мелодичным голосом Марго.

— Так ты старуха или нет? — девушка моргнула.

— Такой меня запомнил лес, когда я покинула его, — ответила Марго. — Свою силу и молодость я оставила здесь ради любви.

— А ты красоткой была, — Ил чихнула. — Ставлю тебе десять из десяти.

— Благодарю, маленькая проказница, — Марго рассмеялась звонкими колокольчиками.

После долгого и утомительного пути женщина вышла к дому родной сестры. Элиза стояла на углу своей хижины, скрестив руки на груди. Ил ждала, когда вредная ведьма кинется к Марго с объятиями, но та лишь скривилась и смерила гостью взглядом.

— Явилась!

— Смотри, кого я привела, — Марго откинула шаль, явив взору Лизы настороженного волчонка, и хохотнула. — Чудо, не иначе.

— Чудом меня еще никто не называл, — Ил подняла мордочку к лицу женщины.

— Идем в дом, — Элиза вздохнула. — Я отсюда слышу, как у чуда в животе урчит от голода.

— Мамка меня прогнала, — наябедничала девушка, жадно облизываясь. — Пожалела молока родной кровиночке.

— Не родной кровиночке, — цокнула Элиза, — а человеку. Ты, бессовестная, отняла у волчицы дитя!

— Я хотела помочь, — фыркнула Ил. — Он умирал от голода.

— Она, — Элиза открыла дверь перед сестрой, когда та поднялась на крыльцо. — Это сука.

— Нет! — взвизгнула Ил. — Хочу быть кобельком!

— Увы, — Лиза равнодушно пожала плечами. — И с кобельком бы такой фокус не прошел. Ты помнишь и ассоциируешь себя с сукой.

— С женщиной! — рыкнула Ил.

— С сукой, — повторила Лиза, прикрыв дверь за Марго.

— Какая ты бесячая! — взвыла Ил.

Хижина и изнутри была простой и бедной. Ночной мрак разгоняли несколько свечей на деревянном столе. Пляшущие огоньки выхватывали пучки трав на стенах и низкую лежанку, что стояла в углу и была заправлена чистеньким, но застиранным покрывалом.

— Молока у меня нет, — Элиза скрылась в соседней комнатушке, — но ты уже должна быть в состоянии переваривать мясо.

— Мясо, — тихо и голодно шепнула Ил.

Лиза вышла к гостям и кинула на доски выпотрошенного бобра. Марго спустила Ил на пол, и девушка подняла морду на бессердечную Элизу:

— У меня зубки маленькие. Молочные.

— Твои проблемы, — женщина села за стол.

— Марго? — Ил перевела взгляд на ее сестру. — Давай ты мне пожуешь мясо и срыгнешь. Оборотни ведь так тоже делают?

— Но я ведь не оборотень, — Марго хохотнула и по-хозяйски легла на койку.

Ил вздохнула и вгрызлась в лоскут мяса на разорванном брюхе. Голод захватил ее, и она жадно заурчала, проглотив кусочек бобровой плоти. Девушка подъела сначала легкодоступные ошметки мясца, потом захрустела пальчиками на лапах и обглодала пяточки. Во рту раздался неприятный треск и она выплюнула несколько молочных зубов. Челюсть окрепла, и Ил уже лакомилась запястьями и щиколоткам. Незаметно для самой себя, девушка разгрызла лапы, хвост и подожрала бобровую задницу и спину.

— Еще хочу! — Ил облизалась, когда на полу осталась лишь голова от бобра.

Лапы приятно пружинили, а сердце громко и гулко билось. Элиза принесла ей зайца, которого девушка съела без остатка — даже пушистый хвостик проглотила. Голод немного поутих, и Ил зажмурилась, желая обратиться в человека или хотя бы двуногую шерстистую уродину.

— Не получается! — рыкнула Ил.

— И не получится, — Элиза кинула ей барсука. — Пока ты не съешь свое предыдущее тело и не воссоединишься с ним.

— Чего?! — она охнула. — Я ведь не превращаюсь в съеденного бобра!

— Ты же не была бобром при жизни, — Элиза смерила ее взглядом. — Сейчас ты просто волчонок, одержимый духом человека. Ты должна вернуть свое тело и есть только один путь — сожрать его. Не хочешь, не надо.

— Да как же я его сожру? — Ил скривилась и накинулась на барсука, охваченная новым приступом голода. — Он же большой, а я маленькая.

— Ты уже подросла, — отозвалась Марго и зевнула. — Через пару дней откушаешься и пойдем выкапывать твой трупик.

— Так он же сгниет за пару дней! — пробурчала Ил, похрустывая лапой зверька. Она проглотила когтистые пальчики. — А сейчас нельзя пойти?

— Не справишься с костями, — Элиза покачала головой.

— Порубим, — спокойно предложила Марго.

— Тоже вариант, — хозяйка дома одобрительно кивнула.

— Мне не нравится такая магия, — Ил понурила голову и заковыляла к двери, — но что поделать.

Девушка хотела вновь стать собой, поэтому выбора у нее не было, кроме того, как сожрать саму себя. Это же не совсем каннибализм, верно? И она имеет право разрубить труп на кусочки и съесть. Марго и Элиза разразились громким и зловещим смехом, как две жуткие лесные ведьмы. Ил оглянулась на них и рыкнула: