Джон Норман - Дикари Гора (ЛП)
- Значит мужчины и женщины, не являются тем же самым, - догадалась рабыня.
- Нет. Мужчины - владельцы. Женщины - рабыни. Твой прежний мир учил оба пола бороться за то, что является, в действительности, мужскими или даже бесполыми ценностями.
Это приносит несчастье и расстройство для обоих полов. Гормонально нормальным женщинам трудно или невозможно достигнуть счастья, приняв ценности трансвестита. Так же это извращение ценностей усложняет или ломает работу желёз нормального мужчины для достижения естественного биологического исполнения своих функций. Оба пола, уже не в состоянии быть счастливыми, или далеки от счастья, на которое они оба способны, то счастье, которое является последствием поддержания биологической преданности их разным природам.
- Ложь, лицемерие, претензии псевдомужественности не будут разрешены мне на Горе, ведь так, Господин?
- Для тебя - ни в малейшей степени, рабыня.
- Да, Господин.
- Это вызывает у тебя недовольство.
- Нет, Господин.
- Тебе это нравится?
- Да, Господин.
- Даже девушка, у которой нет женщины-тренера, часто будет искать более опытных рабынь, чтобы попросить их советов касательно интимных отношений и их секретов любви и красоты. Иногда, она подкупает их такими крошечными подарками вроде еды или, выполняя часть их работы, и тому подобным. Действительно, большая часть болтовни рабынь, когда они по какой-либо причине оказываются вместе, так или иначе, связана с удовлетворением их владельцев.
- Это в наших интересах выполнить наши обязанности наилучшим образом, - сказала она, улыбаясь.
- Но лучшие дрессировщики, что у тебя будут, это твои владельцы, и Ты сама. Есть определенное волшебство, и если можно так выразиться, химия, между каждым Господином и каждой рабыней. Все рабовладельцы разные, и таким образом, также, что особенно восхитительно, все рабыни разные. Каждый рабовладелец будет обучать свою собственную девушку, согласно его собственным интересам и вкусам, и каждая девушка, в частном и интимном контексте особых отношений Господин-рабыня, через её интеллект и воображение, принадлежа своему хозяину, будет тренировать сама себя, чтобы быть его особенной рабыней, определенно и персонально.
- Я понимаю, Господин.
- Но, даже учитывая уникальность каждого случая отношений неволи, -продолжал я объяснения. - Есть всё же определенные общие знаменатели во всех подобных отношениях, которые не должны теряться из виду, такие как правовой статус рабыни, что она - в конечном счете, только статья собственности, что она подвергается тренировкам и наказаниям, и что она полностью подчиняется желаниям хозяина.
- Да, Господин.
- Но вне этого, вне отношений с конкретным владельцем, Ты будешь учиться и более широко тому, как быть угождать мужчинам. Ты можешь быть продана или передана другому мужчине, или попасть в руки незнакомца, или даже группы незнакомцев. Ты можешь знать немного или ничего о своём хозяине или хозяевах, кроме факта, что он имеет над тобой полную власть, и также он может знать немного или ничто о тебе, на разве что, кроме факта, что прекрасная кожа твоего бедра, отмечена клеймом рабыни. Ты, таким образом, начинаешь снова и снова, свою борьбу, чтобы убедить Господина, что может быть есть некоторый смысл в содержании тебя рядом, чтобы может быть заслужить некоторые послабления, вроде лишней ложки каши в твою тарелку, или ещё один кусочек булки для тебя, или втиснутая в твой рот корка хлеба. Ты будешь пытаться убедить его в твоей полезности, даже притом, что он для тебя полный незнакомец, служа ему, и великолепно, как рабыня. Ты понимаешь то, что я говорю?
- Да, Господин. Я должна научиться, как быть приятной всем мужчинам вообще.
- Правильно, - подтвердил я, - любая рабыня должна учиться, таким вещам, как поцелуи, прикосновения, изгибания страсти, позы любви и подчинения, и тысячам других мелочей связанных с твоей неволей.
- Да, Господин, - шептала она.
- Но, не бойся, - постарался я успокоить её. - Такие способы будут изучены не напрасно. Их потребует от тебя даже влюблённый в тебя владелец, и, можешь не сомневаться, он потребует их от тебя сурово, во всей полноте и точности, причём ещё строже, чем это сделал бы более случайный твой владелец.
- Но, почему, Господин? – не поняла она.
- Да потому, что Ты - рабыня, и в окончательном анализе, он будет хотеть, чтобы Ты помнила, что Ты только его рабыня. А кроме того, неужели Ты думаешь, что он потребовал бы от тебя, своей любимой рабыни, меньше, чем от какой-нибудь обычной невольницы, прикованной цепью у его ног?
- Нет, Господин, - теперь согласилась она.
- Почему Ты замолчала? – поинтересовался я.
- Мне кажется странным думать о доставлении удовольствия любому другому мужчине, с тем же самым мастерством, с которым я должна служить любимому Господину, как простая рабыня, - сказала он задумчиво.
- Твои навыки и таланты, конечно, в большинстве или даже больше, в его распоряжении так же, как они в распоряжении у любого другого мужчины, -пояснил я.
- Верно, - тихо сказала она.
- Ты возражаешь?
- Нет, Господин, - ответила она. – Но я хотела бы служить своему любимому Господину, с лучшими из моих способностей, со всеми навыками или талантами, которые я могла бы иметь.
- И он заметил бы, что Ты делаешь это именно так, - продолжил я её мысль.
- Да, Господин, - сказала она, и внезапно зарыдала.
- Что-то не так? – спросил я.
- Я так напугана, - ответила она, сквозь слёзы. - Этот мир пугает меня, и на нем я - только голая рабыня. Я не знаю, что делать. Я боюсь. Я настолько невежественна. Я ничего не знаю. Я очень напугана. Я – всего лишь рабыня.
- Ты говоришь правдиво, невежественная рабыня, - сказал я. Она, что, ожидала, что я буду успокаивать её?
Она повернула свою голову в сторону, и положила свою левую щеку на одеяло у моих ног.
- Пожалуйста, Господин, поставьте свою ногу на мою шею, - внезапно попросила она.
Я так и сделал, и надавил так, что она могла чувствовать вес моей ноги, и моего тела.
- Теперь, Вы могли бы, убить меня одним движением Вашей ноги.
- Да, - спокойно ответил я.
- Пожалуйста, не убивайте меня, Господин, - запросила она пощады. -Вместо этого, сжальтесь надо мной, я умоляю Вас, используйте меня для своего удовольствия.
Я убрал ногу с её шеи.
- Сначала я хочу осмотреть тебя. Ты можешь подняться с живота, -разрешил я, и она стремительно она поднялась с живота. - А теперь встань передо мной на колени.
- Колени шире, - приказал я ей, - ягодицами назад на пятки, живот втянуть, голову выше, руки на бедра, плечи назад, выпяти груди.
