Ты - мой грех
Вчера Руслан не зашел ко мне. И не звонил. Не писал.
Что за…?
Блин, вроде так даже лучше по идее. Сегодня я иду в салон красоты, завтра трахнусь с Алексеем, и наверное хорошо бы пока с Русланом не встречаться, а уже после, с чистого листа, с ним начать, так?
Так, да не так.
Почему не зашел? Почему не написал? Работа? Или он с другой? Или…
— Да блин, — махнула я рукой, и набрала его номер.
Гудки, гудки, гудки… не ответит?
— Да.
— Рус, привет. Не отвлекаю?
— У меня выходной, — ровно ответил он.
Выходной. И не зашел ко мне.
Не зашел…
Обидно, черт возьми! Остыл?
— Ты вчера не зашел, и я хотела узнать… — так, а что я хотела узнать-то? — Ты сильно на работе устал, или как?
— Да, Люб. Я устал. Сейчас не могу с тобой говорить, позже зайду. Есть дело.
— Во сколько ты зайдешь?
— А у тебя какие-то планы? — спросил.
Ну да, через час мне нужно быть в салоне, где мою кожу, ногти и волосы приведут в порядок. Придется тащить с собой Диану, оставить её я не могу.
Боже! А завтра? С кем я её оставлю?
— Да так, есть кое-какие дела.
— Какие? — тон у Руслана холодный.
Даже не холодный, а стужа ледяная.
— Просто дела. Может, вечером зайдешь? Я ужин приготовлю, посидим.
— Приду. И мы поговорим.
— Хорошо, — промямлила я.
Рус отключился. Да что с ним такое? Блин, нужно было спросить, какие у него проблемы, может на работе что-то случилось, поддержать его хоть как-то. Ох, а имею ли я на это право? Завралась, аж противно!
— Готова?
— Минутку, — Диана провела по губам детским блеском, который она меня вчера уговорила купить, спрыгнула с табуретки, и мы вышли из квартиры.
Доехали до салона, адрес которого прислала Карина.
— Все услуги оплачены, — успокоила меня администратор на вопрос о затратах на моё «преображение». — Ой, какая с вами красавица! Как тебя зовут, малышка?
— Диана, — прозвенел голосок сестры.
— Я за тобой присмотрю. Не переживайте, — обратилась администратор ко мне, — к нам часто приходят с детьми, есть отдельная комната, игрушки, раскраски, телевизор. Вы можете быть спокойны, девочка будет под присмотром.
— Может, она со мной побудет?
— Ей будет скучно. Доверьтесь мне.
Я кивнула, отдала администратору рюкзачок с вещами Дианы. Я с собой взяла детскую книжку, карандаши и альбом, чтобы сестре не было тоскливо, пока меня приводят в приличное состояние.
Думала, что в салоне придется провести часа два, но затянулось всё почти до вечера. Волосы удалили со всего тела, даже с лица убрали пушок, который даже не видно, если не смотреть при солнечном свете. Легкие пилинги, массаж, маски, а еще ногти. Ни одного участка тела не осталось, который бы не обработали как следует. И вот, смотрю я на себя в зеркало. Голая стою, и не вижу никаких отличий. Какой была, такой и осталась, разве что кожа стала розовее, и блестит от крема, которым меня растерли. А я-то думала, что выйду отсюда королевой, ха.
— Приходите к нам еще, — доброжелательно улыбнулась мне на прощание администратор Оксана, и передала с рук на руки Диану. — Пока, принцесса.
— До свидания, — улыбнулась ей Дианка.
— Ну что, котенок, не скучала? Чем занималась?
— Рисовала, читала, буковки писала. Пишу плохо, — покаялась сестра, и я хмыкнула.
Пишет она и правда так себе, но рисует при этом хорошо. Странные дела.
— Научишься красиво писать, как в школу пойдешь. А если не научишься, то ничего страшного.
— Я красиво хочу писать! И научусь!
— Как скажешь, — погладила сестру по голове, и мы поехали домой.
«Завтра в этом же салоне вам сделают макияж и прическу» — пришло сообщение от Карины, и настроение снова испортилось.
Завтра, мать его. Уже завтра!
Так, не думай об этом, Люба, просто не думай, и всё!
Мы с сестрой добрались до дома, успели переодеться, и раздался звонок. Рус пришел?
К двери я побежала со всех ног, открыла, а там…
— Мама?
— Привет, Любаша.
— Привет, — я настороженно вгляделась в ее лицо: видно что пила эти дни, но сейчас трезвая.
— Впустишь?
— Проходи, — я поморщилась.
Зря я ей адрес дала. Или не зря? Все же, Диану она любит, насколько она вообще может любить. Хотя водку мама любит больше.
— Нужно было предупредить, что заглянешь. Мам, хоть бы подарок Диане привезла, — покачала я головой.
— От подарков ты отказываешься.
— Я не про вещи, купленные на украденные деньги, а про… блин, да хоть бы шоколадку ей купила!
— Не блинкай! Ругается она мне тут! — шутливо поругала меня мама, но я даже не смогла улыбнуться на это.
Принюхалась. Одежда её пахнет капустой и сыростью. Привычно. Но спиртом и перегаром не несет.
— Да что ты как собака меня обнюхиваешь? Трезвая я! Как ты и просила!
— Ой, спасибочки. Как я и просила, надо же, — прошипела я. — Сделала одолжение!
— С Дианой я могу увидеться?
Ответ мой не потребовался. У сестры ушки на макушке, она сама выбежала из спальни, и бросилась к маме:
— Мамочка! Мамуля! Приехала! Ты с нами будешь теперь жить? Мама…
Я, стиснув зубы, стою, и смотрю на их объятия. Мама любит Диану, Диана очень любит маму. Больше, наверное, чем меня — её любит, хоть и все материнские обязанности выполняла не она, а я. Наверное, это инстинкты. Знала я детдомовских: дома их лупили, не кормили, обижали, но они все равно стремились к маме и папе. Сбегали к ним из детдома, даже из приличных, приемных семей сбегали.
Инстинкты, да. Но все равно обидно. И ревность разъедает, да и не только она, а еще и тревога: мама уйдет, а я останусь с Дианой. Снова придется утешать её. Объяснять, почему мама редко навещает нас. Не верю я в то, что она бросит пить, слишком много лет она зависима.
Но я-то смирилась с этой болью. Значит, и Диана привыкнет к тому, что мама в наших жизнях — не постоянная, а переменная величина. Временная, блин. То есть, то нет.
