Майя Бэнкс - Вожделение
Он усмотрел шанс доказать себе, что одержимость Миа можно преодолеть. Он не любит ее и не нуждается в ней.
Такая возможность была прописана в их контракте, хотя до сего момента он не собирался кому-либо одалживать Миа. Одна мысль увидеть ее в чужих объятиях приводила его в ярость и вызывала дикую ревность. Сейчас было то же самое. Но ведь Миа сама заинтересовалась этой мыслью. Ей было любопытно. Она не ответила категорическим отказом. А он, конечно, уже имел такой опыт.
Он мог это сделать.
И сделает.
Гейб лишь надеялся, что выдержит и задуманное не сломает ни его самого, ни Миа.
* * *Задумчиво-сердитое настроение Гейба изменилось и стало… Миа не знала, каким именно. Она забеспокоилась, так как теперь Гейб пристально смотрел на нее, а до того словно не замечал. Во взгляде появилось что-то новое, будто он видел ее в ином свете, а его ожидания резко переменились, но Миа не представляла их сути.
Если прежде она спокойно принимала его молчание, не вдаваясь в причины, то сейчас ей стало неуютно. Ей хотелось, чтобы он заговорил с ней, ободрил. Насчет чего — она и сама не знала.
По дороге в отель напряжение возросло. Миа буквально задыхалась. Ее тянуло спросить Гейба, потребовать объяснений, но в его остановившемся взгляде было что-то пугающее. Подспудно Миа чувствовала, что ответ может оказаться страшнее молчания.
Едва они вошли в номер, Гейб запер дверь. Его сверкающие глаза сосредоточились на Миа. Недавние терпение и нежность сменились неприкрытой жаждой господства.
— Раздевайся.
Она удивленно заморгала. Он говорил не зло, а скорее… решительно. Ей стало не по себе, она замялась, и глаза Гейба недовольно сощурились.
— Я думала… — Миа проглотила слюну. — Я думала, они приедут сюда на коктейли.
Может, у Гейба изменились планы?
— Они приедут.
«Что он задумал?»
— Миа, не заставляй меня повторять, — тихо, но угрожающе произнес Гейб.
Трясущимися руками она взялась за подол, сняла платье через голову и бросила на пол. Потом скинула туфли, и они закувыркались по паркету.
Она хотела сказать тысячу вещей, задать тысячу жгучих вопросов, но при взгляде на Гейба поняла, что нельзя. Сжав губы, она сбросила лифчик и трусики.
— Иди и встань на колени. На середину ковра.
Она медленно направилась к ковру. Гейб собрал одежду и удалился в спальню, оставив ее выполнять приказ. Она опустилась на колени, утонув в мягкой и тонкой овечьей шерсти.
Услышав шаги Гейба, Миа подняла голову и сдавленно вскрикнула: в руках у него была веревка — и не обычная, какую найдешь в хозяйственном магазине, а с атласной оплеткой. Мягкая и даже влекущая, но Миа не сомневалась, что этой веревкой Гейб хочет ее связать.
Но он сперва намотал веревку себе на руки, так что концы свисали. Затем Гейб направился к Миа. Он двигался странно, будто крался. Приблизившись, Гейб нагнулся и молча завел ее руки за спину. Миа закрыла глаза. У нее гулко заколотилось сердце, когда Гейб начал плотно связывать ей запястья. К ее немому удивлению, он этим не ограничился и обвил ей лодыжки, так что она не могла ни шевельнуться, ни встать — только стоять на коленях и принимать неизбежное.
И эта мысль взволновала Миа. Возбудила до крайности, объединив желание, любопытство и острую потребность. Она отчаянно психовала, но в то же время томилась по запретному. Миа представляла, как к ней прикасаются другие мужчины, а Гейб наблюдает. Точно ли он этого хотел? Эта тема уже звучала.
Гейб заканчивал связывать ее, когда в дверь постучали. У Миа участился пульс и закружилась голова.
— Гейб, — прошептала она.
Его имя прозвучало как мольба, в которую Миа вложила всю свою неуверенность.
Завязав последний узел, Гейб встал и ободряюще погладил по голове.
Его касание было дороже слов. Миа успокоилась. Гейб пошел открывать.
Она ведь с самого начала знала о его желаниях и наклонностях. Все они были подробно изложены в контракте. И она поставила подпись, предоставив ему право делать с нею все, что вздумается.
Возможно, она не до конца верила, что Гейб на это пойдет. А может, втайне ждала.
Как бы то ни было, сейчас Миа голая стояла на коленях, связанная по рукам и ногам. Еще мгновение — и чужие мужчины ее увидят.
Гейб открыл дверь, приглашая гостей войти. Естественно, взгляды обратились к ней. Больше всего Миа потрясло, что приглашенные не удивились и не испытали никакого шока. В их глазах горели лишь похоть и предвкушение.
Неужели они знали? Неужели Гейб их предупредил и посулил им живую игрушку?
Сам он, казалось, забыл о ее присутствии. Она безмолвно стояла на коленях, а он беседовал с гостями, разливая выпивку, и только через несколько минут они с бокалами в руках перешли в ту часть гостиной, где находилась Миа.
Разговор шел о деле. Гейб красочно расписывал новый отель, объяснял, что «ХКМ» уже заручилась солидной поддержкой. Все как на обычной деловой встрече серьезных людей — вежливо и по существу. Единственным исключением была Миа, обнаженная и связанная, как индейка.
Она взирала на гостей: красавцы, богатыри. Даже в разгар деловой беседы они успевали поглядывать в сторону Миа. Они сознавали ее присутствие, и она отчетливо улавливала их вожделение. Атмосфера была напитана предвкушением.
И вот Гейб направился к ней, расстегнул брюки, нагнулся. Лацканы его пиджака отвисли. Он погладил Миа по волосам, потом по щекам. Ее губы оставались плотно сомкнутыми. Гейб поднес к ним палец и протолкнул в рот, смачивая слюной.
Гости внимательно следили за его действиями. Они ждали, пожирая Миа похотливыми взглядами.
Гейб вытащил член, положил Миа ладонь на лоб и толчком запрокинул ей голову, добившись нужного угла.
— Открывай рот, — скомандовал он.
Миа густо покраснела. Она нервничала, но в жилах уже бушевал пламень. Ее отчаянно возбуждало, что Гейб будет трахать ее в рот на глазах у троих мужчин. Миа испытывала столько противоречивых чувств, что невозможно было выделить какое-то одно. То же самое творилось с ее мыслями.
Но она доверяла Гейбу, и это успокаивало ее. Она вручала себя его заботе.
Ее губы разошлись, и член ударился ей в глотку. Ее щеки опали, затем вновь раздулись; Гейб вытащил член и снова втолкнул.
Он был удивительно деликатен для своего настроения. Миа ждала, что он будет грубее и требовательнее. Но он держал ее лицо в ладонях, водил большими пальцами по щекам и трахал в рот. Толчки были медленными и глубокими.
— Красива, — пробормотал Гейб.
— Да, хороша, — согласился один из гостей.
Его голос вырвал Миа из небытия. Она почти забыла о посторонних, ибо для нее существовал только Гейб. Она была поглощена им, но стоило ему заговорить, как она со всей остротой осознала, что они не одни. Мужчины алчно смотрели, и каждый мечтал очутиться на месте Гейба.
