Буря (ЛП) - Линч Карен

— Нет, это не так.

У меня перехватило дыхание от его голоса.

— Раньше мы могли говорить о чём угодно, но теперь почти не разговариваем. Я так давно не слышал, как ты смеёшься, что забыл, как звучит твой смех.

Отложив тряпку, я вложила меч в ножны.

— В последнее время мне не хотелось смеяться.

Он надолго замолчал.

— Я не пытаюсь указывать тебе, что чувствовать. Я прошу тебя поговорить со мной и рассказать, что ты чувствуешь.

— Что ты хочешь услышать? — я положила меч на стол и встала. — Должна ли я сказать тебе, что лучшая часть моего дня, это те несколько секунд, когда я просыпаюсь, до того, как вспоминаю, что он ушёл? Хочешь узнать, каково это, жить каждый день, ожидая, когда боль закончится, и в то же время не желая, чтобы она заканчивалась, потому что когда это произойдёт, связь исчезнет навсегда?

Я не видела Димитрия плачущим с тех пор, как мы были маленькими, но после моей вспышки гнева он выглядел так, будто хотел заплакать. Я подошла и присела в изножье кровати.

— Это не значит, что я не хочу с тобой разговаривать, Дима. Я не хочу, чтобы ты чувствовал то, что чувствуешь сейчас. Лучше бы я ничего не говорила.

Он прочистил горло.

— Я рад, что ты рассказала. Я…

Он посмотрел мимо меня на дверной проём, и по выражению его лица я поняла, что там стоял один из наших родителей.

— Дэни, нам придётся отложить тренировку до завтра, — сказала мама, и её голос не выдал ни малейшего намёка на то, что она услышала. — Одна из команд Сиэтла нашла сироту, и они попросили меня помочь с ним. Я не знаю, во сколько вернусь.

Я повернулась к ней лицом.

— Надеюсь, с ним всё в порядке.

— Я тоже.

Она на мгновение задержалась в дверях, а потом ушла.

Неловкая тишина повисла в комнате, пока не зазвонил телефон Димитрия. Он пошёл ответить и вернулся через минуту.

— Я забыл, что обещал Грейс помочь ей с работой ног.

— Как у неё дела?

Я почувствовала укол вины. Я почти не видела её в эти дни, за исключением тех случаев, когда она приходила на ужин. Она сказала мне, что ей нравится жить в поместье.

Он улыбнулся.

— Ты же знаешь Грейс. Она уже грозится пробраться в спальню к любому, кто назовет её «Ямочки», и побрить им головы, пока они спят.

— Она это сделает.

— Все начали запирать двери, — Димитрий хихикнул. — Должен ли я сказать им, что нет такого замка, который она не смогла бы открыть?

Я повесила свой меч на стену.

— Замок не имеет значения. Если Грейс захочет, она войдёт.

Его телефон завибрировал, и он посмотрел на экран.

— Мне лучше идти, пока она не решила, что я буду лучше смотреться с короткой стрижкой. Увидимся позже.

После его ухода в доме стало так тихо, что я услышала, как в гостиной похрапывает один из импов. Я открыла свой ноутбук и ввела имя Джулиана Кросса в поисковую систему, не удивившись тысячам результатов. Я кликнула на первую ссылку, которая открылась на развороте фотографий с благотворительного мероприятия знаменитостей двухдневной давности. Там было несколько фотографий Кросса на красной дорожке, на которых он обнимал за талию красивую брюнетку. В смокинге и с игривой мальчишеской улыбкой он больше походил на миллионера-плейбоя, чем на генерального директора фармацевтической компании.

Я увеличила одну из фотографий. Было ли это лицо человека, способного похищать людей и проводить над ними эксперименты? Мы все еще не нашли доказательств того, что «Каладриус» был ответственен за исчезновения, но папа считал, что это только вопрос времени, когда мы установим связь. Мне хотелось бы помочь в расследовании, но все, что я мог сделать, это ждать.

— Наслаждайся жизнью, пока можешь, — сказала я улыбающемуся лицу на экране. — Если ты причинил ей боль, я не успокоюсь, пока ты не заплатишь.

* * *

Воздух был таким холодным, что у меня перехватывало дыхание, и при каждом выдохе поднималось облако пара. В лесу, под тяжестью снега, было тихо, если не считать ленивого журчания реки. Стоя глубокой ночью у озерца, было легко представить, что я — единственный человек в этом призрачном мире.

Облака надвинулись, и на мгновение озеро осветилось серебристым лунным светом. Это напомнило мне о другой лунной ночи, и я закрыла глаза, чтобы прогнать это воспоминание. Почему я оказалась здесь? Я не была в этом месте с тех пор, как Ронан ушёл. Я была дурой, думая, что готова вернуться.

Я отвернулась от озера, чувствуя глубокую душевную усталость. Я так устала от этого чувства. Он не собирался возвращаться. Я смирилась с этим, и мне нужно было двигаться дальше по жизни.

Снег тихо хрустел под моими ботинками, когда я шла домой. Мой разговор с Димитрием тем днём прокручивался в голове, и я не могла перестать слышать печаль в его голосе, когда он сказал, что скучает по мне. Погруженная в свою боль, я легко забыла, что другим тоже больно. Отгородившись от него, я непреднамеренно наказывала его за свои страдания.

Тихий шорох вырвал меня из мыслей, и я замерла на полпути. Я знала каждый звук в этом лесу, и он исходил не от животного.

Я была не одна.

Я перевела взгляд в сторону шума и увидела очертания фигуры в трёх метрах от себя. Она так хорошо сливалась с деревьями и снегом, что была бы невидима для любого, у кого не было улучшенного зрения.

Едва заметное движение слева от фигуры предупредило меня о присутствии второго человека. Все мои чувства обострились, и я потянулась к ножу на поясе.

ГЛАВА 17

В двух вещах я была абсолютной уверенна. Это были не Мохири, и они не хотели, чтобы кто-то знал об их присутствии.

Мои мысли метались. Я была менее чем в километре от озера. Как они оказались так близко к Весторну? Что ещё важнее, как, чёрт возьми, они прошли нашу охрану периметра?

Позади меня раздался тихий шепот. Я отскочила в сторону, перекатилась и снова встала в боевую стойку в метре от того места, где стояла.

Ничто не двигалось, но теперь я могла различить четыре отчётливые фигуры в белом камуфляже. Как минимум, у одного из них в руках был пистолет, раскрашенный под цвет их экипировки.

— Кто вы такие и что вы здесь делаете? — потребовала я ответа.

Никто из них не произнёс ни слова и не пошевелился.

Мои уши уловили слабый шепот одного из людей слева, и я сосредоточилась на нём. Слова были слишком тихими, чтобы разобрать, но если бы мне пришлось угадывать, я бы сказала, что это был голос из наушника. Воины держали их на низкой громкости, потому что некоторые враги, такие как вампиры, могли слышать так же хорошо, как они.

Я положила руку на рукоять своего ножа.

— Вы вторглись на частную территорию, о чём, я полагаю, вам известно, поскольку вы четверо одеты в камуфляж с головы до ног.

В тишине было легко расслышать тихие вздохи. Один из людей слева пошевелился, и радио замолчало. Он вышел передо мной. На нём была балаклава, которая соответствовала его одежде и открывала только глаза.

— Впечатляет, — произнёс низкий мужской голос. — Откуда ты знаешь, что нас четверо?

Я не сводила с него глаз, одновременно краем глаза отслеживая остальных троих.

— Вы не ответили на мой вопрос?

— Мы проводим учебную операцию. Я не знал, что мы вторглись на частную территорию, — сказал мужчина.

— О, правда? Что это за учебная операция? — спросила я. — Вы служите в военно-воздушных силах или в морской пехоте?

— Боюсь, это секретная информация, — он упер руки в бока и пошевелил пальцами, подавая незаметный сигнал остальным. — Не поздно ли тебе гулять в лесу одной?

— Не слишком.

Каждый мускул моего тела напрягся, адреналин хлынул в кровь. Рациональная часть меня говорила, что я должна бежать домой и поднять тревогу. Эти люди не смогут меня поймать.

«НЕТ», — сказала часть меня, которая последние два месяца задыхалась от невыносимой боли. Она слишком долго сдерживалась и теперь кипела яростью. Я не знала, что задумали эти люди, но ничего хорошего в этом не было. Они посмели прийти в мой дом. Они представляли угрозу для моей семьи. От этой мысли кровь застучала у меня в ушах.