Не Святой Валентин
Лифты в нашем доме не то чтобы уж совсем никудышные, нет. Они не огромные, как в новостройках, но к большому моему счастью — чистые и сухие, без грязных пятен и вонючего пола. Вполне сносно для этого экстремального и необычного развлечения. Ведь один такой половой акт заменяет десять обычных спокойных актов на семейном ложе. С Вадимом мне не довелось воплотить в жизнь его заветную мечту, зато его доводы и рассуждения на эту тему я прекрасно помню. И сейчас меня разбирал неуемный интерес.
Пальто скользит с плеч и падает на пол. Полы платья раздвинуты в разные стороны. Тяжело дышу, периодически вздымая свою небольшую грудь под пристальным взглядом. От этой недолгой паузы теряю терпение. Почему он медлит?
- Сейчас...
Предвкушение сосредоточилось в каждом миллиметре моего тела от того, что ещё миг, и я ворвусь в неё со всей силой и с тягучим желанием обладать этой хрупкой и прекрасной девочкой. Охваченная возбуждением смотрела на меня в нетерпеливом ожидании моих действий, глубоко дышала, периодически поднимая свои упругие полушария с торчащими розовыми сосками, вырывавшимися на свободу сквозь тонкую прозрачную ткань лифчика. Любоваться ею одно огромное удовольствие. Растрепанная светловолосая богиня. Хотел её до безумия с первого взгляда, как увидел в гостинице, лежавшую на кровати, беспомощную и хрупкую, словно куколка из сказки о царевнах и принцах. Я дал себе слово, что добьюсь эту девочку во чтобы-то не стало, или я не Завальский, который никогда не знал отказов. Но она меня озадачила. Постоянно артачилась и показывала свой нрав. Я готов был сгрести в охапку стройное тело и оттрахать в чем мать родила, без её на то согласия! Она как медленная смерть, проникала мне в душу, и пока я этого не осознавал, слепо боролся со своими чувствами. Я до сих пор не понимаю их природу. Не могу объяснить себе самому, что со мной творится и почему с этой женщиной я готов на все, даже на преступление. Готов задушить любого рядом с ней. Ещё бы больше силы приложил к этому засранцу и проломал бы ему грудную клетку к чертовой матери. Завтра же подпишет развод своей левой рукой, да хоть ногой, мне глубоко наплевать. Квартиру оставит Валерии и свалит куда подальше.
Наклоняюсь к её губам, провожу по ним языком, увлажняя их и одновременно пробую на вкус. Они всегда были сладкими, волнующими мою кровь. Девочка тихо стонет в ответ и расстёгивает пряжку моего ремня. Мои руки накрывают эти полюбившиеся холмики, и я тереблю большими пальцами твердые соски. Выгибаясь от ласки, расстёгивает пуговицу брюк, я слышу звук летящей вниз молнии, возбужденная малышка стаскивает штаны с моих бёдер к коленям, при этом рассматривает мои боксеры с внушительной выпуклостью внутри. Её глаза становятся шире. Да, у меня есть чем гордиться, но ведь это не должно приводить в замешательство женщину, которая не в первый раз смотрит на мужской член. Господи, она вся красная, как помидор. Это ещё что за новости? Я не выдерживаю заминки и командую, как и положено мужчине.
— Сними их! — приказываю жестким голосом, так как терпение подходит до острой грани.
Не став перечить, Лера тянет за резинку трусов вниз, и моя восставшая плоть вырывается на свободу. Она не отводит глаза. Просто молча смотрит и покрывается ещё большим румянцем. Терпеть такое сильное возбуждение болезненно и чревато быстрой разрядкой для меня.
— Если ты передумала, мы можем...
— Нет! — перебивает взволнованным голосом и не отводит завороженный взгляд. О черт! Я сейчас кончу только от того, как она изучает его, при этом кусает губу, возбуждая меня до предела.
Сажусь на корточки перед ней и протягиваю пальцы к её кружевным трусикам, медленно проникаю под ткань, зацепляя, тяну их вниз.
— Я хочу посмотреть на тебя...
Она неуверенно раздвигает ноги, предоставляя мне возможность впервые взглянуть на её нежное лоно. Эти губки похожи на розовые лепестки слегка распустившегося бутона розы. Я был в охренительном восторге, что её непутевый муж не затрахал своим стволом эту нежность, и что она оставалась свежей и сочной. Сглатываю и перевожу взгляд на её глаза. Белоснежка прикрыла их всё также пылая нежным румянцем из-за моих откровенных осмотров.
— Ты сводишь меня с ума, Валерия... — аккуратно, чтобы не поранить нежную кожу девушки, разрываю красную ткань трусиков и прячу в кармане брюк. Обнимаю её за упругие ягодицы и притягиваю к себе, нежно касаюсь поцелуем её плоского живота и провожу языком влажный след вверх к её груди, поднимаясь при этом в полный рост. Вцепившись в мои волосы, девочка выдает грудной стон. Ей нравится то, как я её ласкаю.
— Обхвати меня бедрами, Белоснежка! Хрипло приказываю и подхватываю её под попу, прижимая к своему торсу, упирая её спинку в холодную стену лифта.
— Я хочу видеть твои глаза! Просто смотри на меня...
Согласно кивает головой, облизывая свои губы. Её стройные ноги крепко обхватили мою поясницу. Зарываюсь носом в ложбинку на груди и жадно втягиваю любимый аромат. Прикусываю нежно вздымающийся холмик вместе с тугим соском и получаю удовлетворенный глухой стон. У моей девочки очень чувствительная грудь, это заметно по её реакции на мои действия. Она прогибается как кошка, которую гладят по спине. Я больше не мог тянуть время. Предвкушая нашу близость во мне назревал атомный взрыв. Это нестерпимо и неудобно внизу, где сосредоточилось моё необузданное желание.
— Ты предохраняешься, Валерия? — спрашиваю в последний момент, когда вспоминаю о презервативе. Я не рассчитывал на спонтанный секс и просто не вооружился очень важной мелочью.
— Пью противозачаточные, — выдыхает фразу мне в лицо вместе с воздухом. — Но ты можешь использовать защиту..
— Я хочу тебя чувствовать без резинки, поэтому спросил. За меня не стоит волноваться, я здоров. Прости, но я не могу больше медлить, я сейчас взорвусь.
