Не Святой Валентин
Валентин разговаривал по телефону. На этого человека я готова смотреть вечно. На то, как он грациозно двигается, как держит свою статность, при этом не машет и не жестикулирует руками в разных направлениях, как некоторые. На то, как чётко и ясно раздаёт задания и приказы, одновременно разглядывая повреждения на своём автомобиле. Этот жесткий мужчина умел командовать.
Ему действительно шли ушибы и ссадины. Он настолько выглядел красивым, что я не заметила, засмотревшись, как сильно покусала свою нижнюю губу от нахлынувших чувств зависимости. Мне казалось, что я влюблялась в него, отчаянно борясь со страхом чего-то не известного. Стоило ему прикоснуться ко мне и душа парила над облаками, а сердце бешено колотилось об ребра.
Замечаю на снегу мои несчастные розы и пытаюсь их собрать. Мне совесть не позволит бросить их тут. Руки не слушаются и беспомощно пытаются ухватить колючие стебли.
— Аа-й..— тихо вскрикиваю, уколовшись о шип, не подозревая, что помощь подоспела вовремя. Мою руку захватывает в плен горячая ладонь и подносит к губам Завальского.
— Оставь их, поранишься. Нужно было попросить вместо колючих роз что-нибудь попроще, не такое строптивое как их хозяйка.
Улыбается и обхватывает ртом мой уколотый палец. От прикосновения его нежных губ я втягиваю резко воздух и замираю. Мы оба сидим на корточках рядом с цветами и прожигаем друг друга вспыхнувшей страстью в глазах. Сглатываю ком в горле и отрываю резко свою руку от него, иначе мои взбунтовавшиеся гормоны меня разорвут на части от такой невинной ласки. Он довольно хмыкает и в один момент подбирает рассыпанные цветы, сгребая их руками со снега. Перебросив охапку роз в другую руку, свободной приподнимает меня и ставит на ноги.
— Если ты думаешь, что я не чувствую холода, то ты сильно ошибаешься, Белоснежка! Давай я тебя провожу к Кате, и ты спокойно дождешься меня. Я хочу сделать тебе сюрприз. Надеюсь за несколько часов ты не придумаешь очередной наполеоновский план и не сведешь меня с ума, хотя бы до этой ночи?
— Какой ещё ночи..?— изумлённо переспрашиваю его.
— Самой обычной. Хочу просто побыть с тобой рядом, наедине. Нам нужно о многом поговорить, малышка. Ты же не против составить мне компанию от одиночества. Сегодня я не смогу уснуть один, после того, как получил в морду от соперника. Мне некому будет сменить пластырь, и я умру от заражения крови молодым и недолюбленным! — с грустью выдыхает и жалостливо вглядывается в мои глаза, вот жеж хитрая морда.
— Вы что, начали сговариваться с подругой на ментальном уровне, телепаты фиговы! Это заговор? И что задумал мужчина, который не упустит шанс добиться... ну ты меня понял, ты же гений высоких материй...
— Твои мысли я читать не могу. Но боюсь, что ты чересчур много нафантазировала. Захочешь домой, я отвезу тебя после ужина. Договорились?
— Ну ладно, герой-любовник. Дам Вам шанс и посмотрю, как Вы им распорядитесь.
— С пользой! Даже не сомневайся на этот счет.
— Ага! Только бы я об этом не пожалела. — мысленно погружаясь в себя, представляла, чем может закончиться его польза... краснея с головы до пят.
— Ты будешь жалеть, только если передумаешь... — немного помедлив, сосредоточился на мне . — Судя по цвету твоего лица у тебя на вечер очень грандиозные планы, Валерия...
Обняв меня крепко за плечи, дарит целомудренный поцелуй и отстраняется. Проводит аккуратно кончиками пальцев по моей пострадавшей щеке, и я замечаю в его взгляде горючую смесь боли, ненависти и отчаяния. Такой самоуверенный и наглый мужчина, оказывается, может стать чувственным и растерянным в один миг, словно ребёнок. Я прижимаюсь к его руке щекой, жмурясь, накрываю мужскую руку своей. Я настолько поразилась его нежности, что мои глаза стали влажными и предательски несдержанными. Вот только не хватало разреветься. Что за черт! Нужно сосредоточиться на сюрпризе, отвлечься от плохих мыслей. Но мужская забота, о которой я мечтала так давно, меня накрыла — словно пуховое одеяло в холодную стужу. И вдруг стало спокойно и тепло... так нереально хорошо и сказочно...
— Если еще раз увижу мокрые ресницы, я их зацелую! А твоей заднице несдобровать, поняла меня?
Вспомнив его тяжелую руку на своей попе сегодня утром, я решила не испытывать судьбу. Хватит с меня острых ощущений. Моё тело взлетает вверх. Как же ловко ему удается подхватить меня одной рукой. Я вскрикиваю и обвиваю машинально руками и ногами его стройную фигуру, цепляясь со всей силой, как маленькая коала за ветку дерева. Зарываюсь носом в его крепкую шею, с виднеющимися жилками, венами и двухдневной щетиной, такую привлекательную, мужественную, сильную —отнюдь не символ хрупкости и беззащитности как моя. Схожу с ума от его запаха рядом с пульсирующей артерией. Подбрасывает меня как пушинку и хватает под попу, не выпуская колючие стебли моего подарка, направляется в сторону входной двери подъезда.
— А что ещё за барон? С какого перепугу она меня так окрестила? Не хочешь поделиться мыслями?
— Э-ээ...! Так это... бричка ей твоя понравилась. Сказала на таких только цыгане ездят, чтоб невест привлекательных воровать... в наложницы.
— Да она ясновидящая предсказательница!
— Так это правда?
— Что правда? Ты о чем?
— О статусе любовницы, разумеется.
— Людская слава переменчива, дорогая.
— Так я тебе и поверила. Лучше не зарекайся, дорогой.
В подъезде было тепло и уютно. Мы подошли к лифту. Поставив меня на ноги, нажимает кнопку вызова. Я немного поморщилась, уж больно удобно было висеть на этом шикарном извозчике.
— Этаж какой?
— Шестой.
Его рука обнимала за талию и крепко прижимала к себе. Когда двери отворились, Валентин подтолкнул слегка моё тело вперед. Лифт поглотил нас внутрь и двинулся вверх. Где-то посреди этажей распахиваю от удивления глаза. Завальский остановил движение подъемника и прижал меня к стенке кабины навалившись всем телом. Его взгляд темнеет на глазах, он тяжело дышит мне в лицо. Не имея желания противиться я обхватываю его упругий торс и прильнув к нему ещё плотнее тянусь медленно на встречу поцелую. О-оо! После всего, что я сегодня пережила, это стало для меня лекарством, своего рода антистрессовый прием. Его поцелуй слаще мёда, такой волнительный и проникновенный. Я растворяюсь в нём и таю как карамель на солнце, превращаюсь в мягкую субстанцию. Все клеточки моего тела подрагивают, искрят. И тугой узел сворачивается внизу, отдавая сладкой ноющей болью. Какую нежность он вложил в него одновременно со страстью. Это сводит с ума, впервые мне захотелось послать все к чертовой матери и просто отдаться наслаждению, отдаться целиком этому мужчине, почувствовать его силу внутри себя, взорваться в пух и прах острыми ощущениями в этом убогом лифте.
