Тиамат - Эклипсис
Флирт, преклонение, страстные взгляды, игривые беседы, полные намеков и замаскированных пошлостей – по этим, бессмысленным на взгляд эльфа, вещам скучал кавалер Ахайре. Но пройдет еще немного времени, и он куда сильнее заскучает по грубоватым шуткам, громкому голосу, сильным рукам и большому горячему телу. Больше того, у Итильдина были все основания думать, что это может произойти с ним самим.
Но всего этого Кинтаро не знал. Тоска глодала его сильнее день ото дня, не помогал ни бурный секс, ни бурные пьянки, ни изнурительные тренировки.
– Забудь их, Таро. Так будет лучше.
Не дождавшись ответа, Кисмет продолжал:
– Я тут решил кое-что проверить… В Трианессе нет никакой леди Альдис Аланис.
– Я у нее документы не спрашивал, – пожал плечами Кинтаро.
И тут мальчишка вкрадчиво сказал:
– Они ведь не женщины, правда?
Кинтаро ощутил легкий холодок, но не подал и виду. В конце концов, даже если в его хозяйках заподозрят мужчин, это не смертельно.
– С чего ты взял? – спросил он небрежно, закладывая руки за голову.
– Мои люди следили за домом. В глаза не бросается, но если долго наблюдать…
Глаза степняка сузились. А вот это уже нехорошо.
– Леди Альдис Аланис не существует. Зато есть известный криданский поэт кавалер Ахайре, – Кисмет выговорил второе имя Альвы с ударением на последний слог, по арисланской традиции. – А также его любовник-эльф. Год назад они оказались замешаны в одном некрасивом скандале, а через некоторое время пропали. Ходили слухи, что обоих уже нет в живых. Какая была бы потеря для криданской литературы!
– Интересная история, – сказал Кинтаро с деланным безразличием. – Только не понимаю, какое она имеет отношение ко мне.
– А такое, что твоих дамочек в любой момент можно выслать из страны.
Миг – и мальчишка лежал навзничь, прижатый за плечи к кровати, а Кинтаро склонялся над ним, нехорошо скалясь.
– Только сделай им что-нибудь, и я тебе шею сверну, не посмотрю, что наследный принц.
Халиддин силился улыбнуться, пытаясь обратить все в шутку, но лицо его посерело от страха, а в глубине глаз плескалось что-то такое… вина, может быть?
– Говори, – тихо и страшно приказал Кинтаро, сильнее сжав пальцы.
И Кисмет торопливо заговорил:
– Таро, я тут ни при чем… Если узнал я, может узнать любой другой, у кого есть деньги. А вечером у великого визиря был посетитель. Неважно кто, он просто посредник. Было плохо слышно, но имя кавалера Ахайре я уловил. И еще… они упоминали вождя энкинов Таргая… Арислану нужны союзники в Дикой степи… и свои соглядатаи у визиря есть…
Мрачнее тучи, Кинтаро вскочил и начал одеваться. Забившись в угол кровати, Кисмет смотрел на него, раздираемый страхом перед степняком и страхом за него.
– Таро, не ходи туда, – еле слышно попросил он. – Не ходи, не надо… Я…
Гневный взгляд вождя эссанти, казалось, прожигает насквозь. Халиддин едва нашел в себе силы продолжить, и голос его дрожал:
– Я отправил туда своих людей, с конями и подорожными, их проводят, куда они захотят, будут защищать от кого угодно, даже от моего брата… Таро…
– Сколько человек ты послал?
– Д-десять…
– Твои люди уже мертвы, если энкины напали. Сиди и молись, чтобы с моим рыжим ничего не случилось. Иначе я вернусь и устрою тут бойню! – И Кинтаро снял с пальца кольцо.
Вихрем он ворвался в дворцовую конюшню, вывел первого попавшегося коня, крича: «Поручение халиддина!» – и через несколько минут уже во весь опор скакал по ночным улицам, едва успевая пригибать голову под развешанным бельем и низкими арками. Меньше чем через полчаса он добрался до улицы Зейнаб и сразу же увидел зарево пожара. Горел дом кавалера Ахайре.
Словно энкинская стрела с зазубренным наконечником вошла в сердце. Рыжий… куколка… где они? Удалось ли им укрыться в безопасном месте? Они неплохие воины, особенно Итильдин, и энкины постараются взять их живыми, но…
Улицу перегородили несколько человек в кафтанах городской стражи с алебардами. Так-так, сами на помощь не спешат и пускать никого не собираются. Кинтаро спрыгнул с коня, оттолкнул стражника и ринулся в переулок, чтобы подойти к горящему дому с задворок. Воздух был полон жара и запаха гари. На бегу Кинтаро выхватил меч, зажал в ладони кинжал. Глаза его обшаривали темные переулки, коньки крыш, окна и стены. Врагов не было видно, жители окрестных домов прятались, боясь выйти из дому.
До него донеслось пение стрелы и короткий предсмертный крик. Кинтаро выскочил из-за угла и сразу же попал в гущу схватки. На его глазах человек, вооруженный кривой саблей, аккуратно снес голову одному противнику и рассек от плеча до пояса другого. В следующий момент Кинтаро метнул в него нож, и энкина, захрипев, рухнул на землю. Одет он был как южанин, но разве скроешь широкие скулы, длинные волосы и оружие степняка! Светло было, как днем. Дом превратился в огромный костер. Кинтаро успел заметить поодаль несколько окровавленных тел, и тут засвистели стрелы. Одни пролетели мимо, другие он отбил мечом, но все-таки одна вонзилась в плечо, прежде чем он нырнул обратно за угол. Не вытаскивая, он обломил ее, выхватил еще один нож, и вовремя – темная фигура бросилась на него, размахивая саблей. Все чувства ушли, осталась лишь холодная ярость боя. Вытерев меч об одежду убитого, Кинтаро скользнул вдоль стены туда, где мелькнул еще один темный силуэт. Минута – и третий энкина покинул мир живых. В горло четвертого нападавшего вонзилась стрела с зеленым оперением. Стреляли из переулка, из-за перевернутой телеги, и на мгновение Кинтаро показалось, что там мелькнуло бледное личико с тонкими чертами, но он не позволил себе отвлечься. Еще один энкина успокоился под его мечом, двое – под стрелами. На этих оперение было не зеленым, а черным – видать, собственные стрелы у эльфа кончились, и он собирал вражеские. С воем на Кинтаро кинулись четверо противников, и ему пришлось бы туго, если бы из укрытия не выбежали на подмогу трое. В одном из них степняк без удивления узнал Сигмара.
– Ллидом клянусь, жаркая ночка! – проревел тот, размахивая мечом.
Скоро все было кончено. Сжав зубы, Кинтаро вырвал обломок стрелы, торчащий из плеча, огляделся.
– Двое ушли, – сказал он отрывисто. – Сколько их было?
– Пятнадцать, – раздался спокойный голос Итильдина.
Он был со своим длинным эльфийским луком, по пояс голый. Из пореза на шее сбегала тонкая струйка крови. Следом за ним вышел кавалер Ахайре с обнаженным мечом, перепачканный сажей с ног до головы, в разорванной рубашке, но вроде без повреждений.
– Поверить не могу! – возбужденно проговорил он. – Нас тут чуть не перерезали, а городская стража так и не появилась! Кинтаро, черт тебя дери, ты опять спас мою чертову задницу!
