Болевой порог

Балкон застекленный, но все равно было холодно. Поэтому зимой сюда никто не выходил, кроме меня. И Никиты. О нашем общении знали только Тати и Анжелика. Но они трепаться не будут, потому как на них у меня тоже имелся компромат.

- Ольга… - мои плечи накрывает теплый пиджак, а щеки касаются мягкие губы.

- Курить хочу…

- Тебя Карман убьет, - ворчит парень, но все же вытряхивает из пачки одну сигарету и подает вместе с зажигалкой, - и меня вместе с тобой.

- Боишься?.. – скосила глаза в его сторону, делая первую затяжку.

Он прикурил от моей сигареты и промолчал. Знаю, что боится. Его все боятся... разве что, кроме Шевца. Никите 25, как и мне. Слишком молод, чтобы тягаться с таким, как мой муж.

- Кто такой этот Шевц? Чего все так пересрались, когда он пришел? М?..

- Шевц?.. – выпустил струю дыма и посмотрел на меня заинтересованным взглядом, - говорят, он здесь осесть хочет.

- Чем занимается?

- Строительством… И много, чем еще, - стряхнул пепел на пол, - но конкретно здесь будет ставить жилые комплексы.

Я призадумалась. Карманов тоже строитель. Значит ли это, что Шевц уже успел перейти ему дорогу?

- О чем думаешь? – спросил Никита, притягивая меня за плечи.

- Так… Ни о чем.

- Оль, давай сбежим.

- Куда? Ну, куда мы сбежим? Никита… - горько усмехнулась я,- нам, что, по 18, чтоб из дома сбегать?..

Никита, пожалуй, единственный из всех моих знакомых, к кому я испытывала теплые чувства. Только он знал, как на самом деле обстоят дела в семье Кармановых. С ним можно было поделиться самым сокровенным, можно было пожаловаться на мужа и точно знать, что дальше его ушей эта информация не уйдет.

А еще я знала, что он в меня влюблен. Душу грела мысль, что хоть один человек в этой вселенной, не считая моей бабушки, любит меня по-настоящему. И возможно, когда-нибудь, когда я освобожусь от Кармана, дам парню шанс.

- Иди, - скинула с плеч пиджак, - а я следом.

Чтобы вернуться в основной зал, мне предстояло пройти через длинный узкий коридор. Я медленно брела, обхватив холодные плечи руками, и думала о том, что ни за что не вернусь в эту камеру пыток. Внезапно распахнулась одна из дверей, и передо мной, как черт из табакерки, появился Глущенко.

- Вот ты где, ягодка… - облизнулся он, дыхнув на меня кислым перегаром.

Я не успела даже среагировать, как была прижата костлявым телом к стене.

- Убери руки! – зашипела я, - Карман тебя убьет!

- Мне нравится твое платье, - сдавил пальцами шею и лизнул щеку липким языком, - но в моем доме ты будешь ходить голая с анальной пробкой в жопе.

Меня замутило. Изо всех сил я вцепилась ногтями в его лицо, за что тут же получила пощечину. Голова мотнулась в сторону, а затылок пронзила острая боль.

- Сука… Я выбью из тебя дурь, - скользнув в вырез платья, его рука сжала мой лобок.

- Нет… - засипела я, вцепившись в руку Глущенко.

Все прекратилось в один миг. Он отпустил меня. Одернув подол, я подняла глаза и увидела за его спиной Шевца. Но тот лишь скользнул по мне холодным взглядом и кивком головы велел Глущенко следовать за ним.

Они ушли. Я дала себе десять минут на то, чтобы поправить прическу, привести дыхание в норму и успокоиться. Если муж узнает о произошедшем, он меня побьет. Заставит умыться кровавыми слезами.

Скользнув в дамскую комнату, я оглядела себя в зеркало. Подправила тушь и стерла размазанную помаду. И только после этого вернулась в зал.

- Ты видела Шевца?! – шепнула на ухо подошедшая Тати.

- Ну?.. И?

- Полька говорит, что он сделал ее своей любовницей!.. Прикинь!

Я равнодушно пожала плечами, делая вид, что мне от ее слов ни жарко, ни холодно. На деле же, на душе заскребли кошки. Последние три месяца Полька была любовницей моего мужа. Если сейчас она с Шевцем, значит с Карманом они расстались. А это значит, что он снова наведается в мою спальню.

Мысленно матерясь, посмотрела в противоположную сторону зала, туда, где кучковалась стая гиен. Полька и ее группа поддержки. На деле ее зовут Еленой. Полька – это фамилия ее первого мужа. И она так прилипла к ней, что по имени ее никогда никто не называл.

Словно почувствовав чужой взгляд, она оглянулась. Насмешливо оглядела мой наряд и что-то зашептала своим шестеркам. Теперь на меня глазели пять пар завистливых глаз. Я специально повернулась боком, давая им обзор на мою обнаженную спину. Пусть видят, что мне не нужны корсеты, как Богдановой и нет прыщей, как у Лисицыной.