Вакуум (СИ) - "Solveig Ericson"
Этим мои знания о Логе исчерпывались.
***
Челнок приземлился и нас стали выводить.
- Добро пожаловать на Лог, - насмешливо произнес один из конвоиров.
Я просеменил до шлюза и застыл. Планета была красной. Вся. Буро-красные горы, красный песок, ярко-алое солнце и небо цвета разбавленной в воде крови. Судя по всему, девония здесь было хоть ешь, его количество в атмосферной пыли зашкаливало. Как здесь люди живут вообще?
- А ну шевели булками, конфетка, - меня толкнули в спину, и я посеменил по трапу вниз, сглатывая загустевшую слюну с резким металлическим привкусом. Было страшно до дурноты сделать хоть одно неверное движение, особенно когда кандалы начинали тревожно пищать, тогда руки и ноги буквально приклеивались по стойке смирно, и лишний шаг казался шагом в ад.
Мы шли через навесной мост, перекинутый через карьер, разделяющий космопорт от колонии. Последняя возвышалась шпилями труб плавильных цехов над острыми пиками бурых скал.
- Господи, господи, господи…- слышалось впереди.
- Эй, ты чего? Не тормози, - идущий впереди меня крупный мужчина грубо одернул того, кто шел перед ним.
- Я боюсь высоты, - проскулил парень.
Мы застопорились на полпути до колонии, и надзиратель, идущий впереди нас, недовольно повернулся к страдальцу.
- Боишься высоты, закрой глаза и иди! – процедил он. – Живо! Мы цацкаться с тобой не будем!
Страдающий акрофобией поспешно кивнул и сделал шаг вперед. Вероятно он все же закрыл глаза, только меня не оставляло гнетущее чувство неизбежного. Акрофобы испытывают сильное головокружение и тошноту, некоторые - дезориентацию в пространстве, в зависимости от степени тяжести фобии.
Наша колона была почти у цели, когда акрофоб споткнулся и вцепился руками в спину конвоира. Раздался тревожный писк сработавшей системы безопасности кандалов.
- Твою ж ебаную мать! – взревел конвоир, разворачиваясь перекошенным лицом к ухватившемуся за него парню. – Пусти, мудила!
Произошедшее дальше было кошмаром. Охранник одним сильным толчком перекинул парня через поручни моста, и кандалы сработали на полсекунды позже, оторвав акрофобу конечности.
Мне на лицо брызнули теплые капли.
- Вот сука! – я перевел взгляд от пространства, где только что взорвался один из нас, на взбешенного мужика в форме. – У кого-нибудь есть еще подобные проблемы?
Мы молчали. Если у кого-то они и были, то их решили оставить при себе.
- Блядь! – услышал я тихое от впереди идущего заключенного. – Чистый комбез выдадут только через неделю!
Я осмотрел себя и не увидел ни одного пятна крови, а потом потерся лицом о плечо и на кислотно-зеленом остались красные разводы. Прямо под цвет этой гребанной планетки.
Кажется, у меня опять шок. Пора уже привыкнуть, что мне никогда не проснуться от этого жуткого сна.
Тюремные помещения колонии уходили глубоко внутрь скал, а то, что скалами не являлось, было выполнено из темного металлического сплава. Все это совместно с пейзажем в красно-бурых тонах создавало гнетущее тревожное впечатление.
На входе располагался блокпост, и там я впервые увидел логианцев. Как оказалось, они не были ящерами в прямом смысле этого слова. На постах стояли рослые гуманоидные мужчины в строгой армейской форме: черные кители с высокими воротниками-стойками, застегнутыми под горло, и узкие бриджи. А вот дальше… Вместо ступней – лапы. Четыре сильных пальца с маслянисто-черными изогнутыми когтями и пятый – противопоставлен остальным, как у птиц. Кожа у них была красноватой, словно перекаленной на солнце, на чуть более скуластых, чем у людей, лицах, вдоль линии роста волос, располагались мелкие чешуйки, сильно напоминающие красный металл.
Вот именно девоний их хитин и напоминал. Волосы и глаза привлекали внимание и вызывали удивление: первые казались тонкой длинной металлической проволокой психоделических расцветок, а вторые - вроде бы и были похожи на человеческие, только зрачок был кошачьим, а радужка бликовала ртутью.
Все это я успел рассмотреть, пока наши бывшие конвоиры передавали нас с рук на руки. Один из логианцев, обладатель угольно-черных волос вперемешку с прядями цвета ультрамарин и такими же ультрамариновыми радужками, увидел, как я на них пялюсь и оскалился, обнажив острые белые клыки. Я вздрогнул и отвел взгляд. К черту их, еще нарвусь на неприятности раньше времени.
Логианцы отконвоировали нас в просторное помещение с высоким потолком и огромными, встроенными в него вентиляторами, которые сейчас вращались медленно и лениво.
- Построились! – приказал один из новых надзирателей.
Мы вытянулись в ряд вдоль стены и увидели зашедшего в помещение незнакомого нам еще логианца. Все в его внешности свидетельствовало о том, что он, в свое время, воевал: от шрамов вместо чешуи на левой щеке до механической руки, сделанной из черно-красного сплава девония. Она идеально повторяла строение правой – сильной и когтистой. Черный китель сидел на нем как влитой, подчеркивая военную выправку. Сведенные брови, плотно сжатые губы и острый взгляд жутковатых кроваво-красных глаз навевали мысль о более чем суровом характере.
- Меня зовут Иэен орх Даган, для вас я – господин начальник колонии, - он говорил на межгалактическом, и голос у Ена (так я назвал его про себя, дабы избежать хаотичного наскакивания одной извилины на другую) был грубый и хриплый, словно обладатель отменного баса умудрился простыть и поорать всласть одновременно. – Если вы не будете создавать нам проблем, то и у вас их не будет. Это главное, что вам нужно знать. Понятно?
Нестройный хор голосов проскандировал: да, господин начальник колонии. Я промолчал. Он стрельнул глазами в мою сторону, и кровь отлила от моего лица. Его радужки перетекали из цвета в цвет, из фиолетового в красный и обратно, стоило их хозяину перевести взгляд; собранные в высокий конский хвост волосы вели себя так же непостоянно. Черная бровь под линией чешуи недоуменно изогнулась, и я мысленно весь сжался, совсем не ожидая, что Ен попросту развернется и, цокая когтями по полу, удалится из зала.
Здесь же с нас сняли кандалы, сопроводив этот процесс выражением легкой брезгливости по отношению к этой мере предосторожности на экзотичных лицах. После этого охрана повела заключенных бесконечными коридорами сквозь бронированные двери, которые разъезжались перед нашими конвоирами. В конце нас завели в лифт и, судя по всему, спустили глубоко под землю.
Не знаю, как у других, но у меня появилось ощущение, что меня похоронили. Правда, хоронить своих покойников уже давно считается пережитком древности: земли и так катастрофически мало, так что тела либо кремируют, либо выбрасывают в космическое пространство – в зависимости от обстоятельств…
Помещение, которое отводилось под жилье заключенных, было большим и многоярусным. Нас развели по камерам, которые были в данный момент не защищены силовыми полями. В моей камере была двухъярусная кровать, стол, стул, умывальник и унитаз, а еще - я бросил взгляд на кровать, внизу была заправлена постель и на ней лежала Библия - плюс сосед. Религиозного фанатика мне для комплекта еще и не хватало. М-да…
