Алана Инош - У сумрака зелёные глаза
За всю дорогу мы с Андреем не перемолвились и парой слов – так и просидели, глядя в разные стороны.
Солнце кололо кожу золотыми иглами, пробиваясь сквозь кроны сосен, и ослепительно сверкало на воде. Этот смешанный запах – сосен, воды и моей собственной кожи, разогретой солнцем – был запахом лета, его квинтэссенцией. Если бы можно было его как-нибудь законсервировать, как ягоды! Вместо варенья, чтобы дышать им зимой...
– Шашлыки будем жарить вечером, – сказал Лёха, деловито выгружая из багажника небольшой походный мангал. – Когда аппетит нагуляем.
– А мясо не испортится? – спросила я. – Сегодня жара будет.
– Всё предусмотрено, мадам, – отозвался Лёха. – Оно у нас в сумке-холодильнике.
Белая футболка облегала его рельефный мускулистый торс, а пёстрая бандана – наголо бритую голову. В этой бандане он выглядел как-то по-пиратски, а отсутствие волос объяснялось сезоном: к зиме он обычно отращивал небольшой ёжик, а в летнюю жару разгуливал со сверкающей лысиной.
Вика, выйдя из машины, продемонстрировала мне свою новую причёску – короткую стрижку с мелированием.
– Тебе идёт так, – похвалила я. – Хорошо подчёркивает линию шеи.
А Стас сразу разделся и торпедой вошёл в воду с мощным, коротким плеском. Он был флегматичен, немногословен, прост, как пять копеек, и надёжен, как банковский сейф – как говорила Вика.
Андрей бродил вдоль берега с отрешённо-скучающим байроническим видом. Когда Лёха свистнул ему, призывая помочь с палатками, тот лениво, вразвалочку направился к нему, держа руки в карманах и жуя травинку. Проходя мимо, он не удостоил меня и взглядом.
Ну а мы, девушки, переоделись в купальники и разлеглись на песочке. Намазывая друг друга кремом, мы болтали о своём, о девичьем. Точнее, болтали Вика с Леной, а я отмалчивалась, делая вид, что внимательно слушаю. Нахлобучив на лицо панамку, я подставила солнцу свои худые коленки.
Вдыхая запах нагретой ткани панамки, я плыла куда-то в жарком океане солнечной энергии. Голоса доносились сухо и по-летнему светло, Андрея что-то не было слышно. Бродя по берегу с травинкой в зубах, он выглядел этаким индивидуалистом, одиночкой-изгоем; несвойственный для него облик, впрочем, придавал ему некое новое обаяние. Флиртовать ему здесь было не с кем – не отбивать же девушек у приятелей! Что касалось меня... Вновь налаживать ко мне подход он не спешил, а я уже не слишком и ждала этого.
Разомлев на солнце, я нежилась под ласковыми поглаживаниями ветерка. Провалившись в солнечную дрёму, я начала ощущать, как эти дуновения превращаются в касания чьих-то рук. Неужели всё-таки он принялся за восстановление сожжённых мостов? Улыбаясь про себя и качаясь на грани сна и яви, я лежала под этими ласками, которые становились всё увереннее. Ничьих голосов больше не слышалось, берег озера превратился в необитаемый остров, а моё тело пело струной, отзываясь на прикосновения. Невидимые пальцы оттянули ткань трусиков, проникая в самые сокровенные места, а мою грудь шелковисто щекотали чьи-то волосы... очень длинные волосы. Стоп!..
Стряхнув с себя морок, я сдвинула панамку с глаз. Надо мной – никого... Только небо и сосны. Сбоку – голоса девчонок.
– Ты представляешь? Втрое дороже!
– Ну ни фига себе...
Лена? Нет, у неё волосы закручены в узел, а у Вики – слишком короткие. Про волосы кого-то из парней вообще речи быть не могло. Кто же тогда? Откуда? Наверно, привиделось, голову напекло. Искупаться и – в тенёк.
Тёплая вода ласково обняла меня. Поплавав минут десять, я перевернулась на спину и легла в дрейф, лениво шевеля ногами. Синее небо, сосны, солнце и птицы... Умиротворяющая картина. Вода подо мной была как пуховая постель, и меня снова начала одолевать дрёма. Вот мимо проплыла Лена на надувном матрасе...
– Привет, бобёр!
Я только высунула из воды руку в приветственном жесте, а Лена подгребла ко мне. На её лице колыхались прозрачные отблески воды.
– Ну, чего-то вы с Андрюхой не торопитесь... Пора бы уж начать предпринимать какие-то шаги!
Я предпочла в ответ лишь слегка поморщиться. Солнце и вода разморили меня, разговаривать совсем не хотелось, особенно на эту тему.
– Ну ничего, может, ещё не всё потеряно, – с надеждой заметила Лена. – Ещё впереди ночь и палатка...
Перспектива грядущей ночи была ещё весьма и весьма смутной, и пока не хотелось напрягать по этому поводу ни мозги, ни душу. Солнце сияло ещё слишком высоко, чтобы думать о темноте, а сосны, казалось, подпирали колючими, суровыми кронами небо и гордо смотрели вдаль, будто им был известен некий звенящий, далёкий и облачно-недосягаемый смысл...
А вот парни явно не задумывались сейчас ни о каких смыслах: сидя в тени на травке, они расслаблялись с пивком. Лёха стащил свою бандану и блестел бритой макушкой, накупавшийся Стас в одних плавках разлёгся на расстеленном полотенце, а Андрей не спешил раздеваться, хотя жара прибывала.
– Андрюх, ты сходи, окунись. Вода отличная, – посоветовал Стас.
– Целиком и полностью поддерживаю, – добавил Лёха. – Чего ты вялый какой-то?
– Потом, может быть, – неопределённо отмахнулся Андрей.
Я старалась не думать о длинных волосах, щекотавших мне грудь... Померещится же такое. Подобные волосы были только у Аиды, но она находилась далеко отсюда. Визитку-то она мне дала, но зачем мне ей звонить? Её консультации мне, скорее всего, не по карману, да и нужны ли? А если просто общаться... Не знаю. Было в ней что-то притягательное, загадочное. Волосы, да. Они меня, конечно, поразили, но не настолько же, чтобы делать их деталью своих эротических фантазий?!
Или, может...
Да нет, я не буду ввязываться в подобное.
Между тем, как выяснилось, Андрей медлил раздеваться не без причины. Лёхе непременно хотелось заставить его искупаться; он вообще сегодня старался, чтобы всем было хорошо, и ревностно заботился об этом – в соответствии со своим пониманием хорошего. Когда он выходил из воды, Андрей как раз стоял у самой её кромки, и Лёха завязал с ним шуточную борьбу. В итоге оба упали в воду, и Андрею, не хотевшему снимать одежду добровольно, теперь пришлось это сделать: он вымок до нитки. На плечи себе он накинул большое полотенце, но Лёха – глаз-алмаз! – что-то успел увидеть и весело воскликнул:
– Ого! Вы с Алёнкой, оказывается, уже помирились, что ли? А мы-то распинались, за город их везли...
На спине у Андрея краснели полосы царапин, по пять с каждой стороны. Встретившись с моим взглядом, Лёха перестал улыбаться.
– О-о... Мда-а, ребята, – протянул он.
Были ли эти царапины делом рук той «Мальвины»? Не знаю. Мне не хотелось об этом думать. Больше всего мне хотелось побыть одной...
