Шахразада - Грешник Шимас
Теперь же все его поступки, и глупые, и умные, повторяет его сын. Ну что ж, должно быть, есть в этом некая высшая справедливость… Но если она действительно есть, то и Салеху не время сейчас отправляться в долгое странствие…
И халиф вновь посмотрел на сына. О, тот отлично знал, что значит этот взгляд, — так отец давал понять, что решение окончательное и что ничего меняться не будет, как бы сильно он, Салех, ни просил об этом.
И потому юноша лишь поклонился отцу и со вздохом произнес:
— Да будет так, повелитель! Я приму титул и буду править до того дня, когда смогу оставить страну на некоторое время, не опасаясь за ее благополучие.
— Благодарю тебя, мальчик! — Голос отца потеплел.
О да, Салех вырос настоящим наследником всей славы и всей мудрости правителей страны Аль-Ми-ради. И воистину глупо растрачивать такие богатства на долгие странствия, которые могут и увенчаться успехом, и навлечь на голову странников несмываемый позор…
О нет, сейчас не время думать о каком-то глупом позоре. Как не время думать вообще о чем-то, кроме, конечно, церемонии передачи власти. За двадцать поколений и более чем пять столетий она была отработана до мелочей. Но все же халиф Мирза понимал, что иногда следует ее слегка нарушить. Что бросать мальчика одного в бурные воды политики и интриг неразумно, да и нецелесообразно. Пусть ему предстоит испытать все это на собственной шкуре, но все же пара-тройка советов, надеялся халиф, помогут избежать совсем уж глупых ошибок.
И потому он, усадив сына рядом с собой, проговорил:
— Мальчик мой, помни, что традиции помогают нам управлять страной мудро и справедливо. И потому следует их соблюдать для блага наших подданных, равно как и для собственного нашего блага.
Салех кивнул. О, эти слова он слышал уже, должно быть, тысячу раз… А быть может, и дюжину тысяч раз. Но спорить с отцом не стал — время, надеялся Салех, все расставит по своим местам. И через пару-тройку месяцев сможет он отправиться в древнюю восходную страну, дабы… Но надежда принца была так велика, что он позволил себе переспросить:
— Но, быть может, отец?…
Халиф Мирза отрицательно качнул головой.
— Нет, мальчик, этому не бывать. Но сейчас я хочу сказать, что вместе с прочими регалиями ты получишь и ключ от вот этого шкафчика. В нем не хранятся никакие драгоценности, кроме, быть может, драгоценной мудрости твоего отца, и его отца, и его деда, и…
— Мудрости, отец? Должно быть, какое-то послание? Ты собираешься покинуть меня? Покинуть страну? Ты…
Тут страшная мысль пронзила Салеха.
— Ты… болен, отец? Твои дни сочтены? Смертельная бледность сына бальзамом пролилась на душу халифа.
— О нет, мальчик мой, — рассмеялся Мирза и потрепал сына по плечу. — Не тревожься за меня. Я здоров, хотя, конечно, и не молод. Я не собираюсь превращаться в отшельника, я буду жить рядом со столицей в доме отца твоей прекрасной матушки.
— Но зачем тогда все это?
— Все просто, мой друг. Каждый раз, когда жизнь будет ставить тебя в тупик, тебе придется принимать некое решение. Зачастую же подобные решения уже принимал и твой отец, и твой дед, и его отец… И потому я просто собрал вместе все советы, которые могут пригодиться начинающему правителю для того, чтобы ты каждый день по три раза не ездил ко мне советоваться…
— Ты запрещаешь мне это, отец? Халиф улыбнулся и покачал головой.
— О нет, более того, я мечтаю о том, что ты будешь со мной советоваться. Но согласись, мальчик, если ты из-за каждого пустяка станешь отправлять ко мне гонцов или появляться сам… Подданные могут подумать, что ты не в силах принять разумного решения сам… ты, двадцатый из справедливых и мудрых халифов…
Салех подумал, что, безусловно, не стал бы из-за каждой мелочи отправлять гонцов к отцу. Но… «Аллах всесильный, — подумал юноша с облегчением, — отец просто оставил мне учебник!»
— Да, мой мудрый отец, это было бы неразумно. И я благодарю тебя за этот дар. Ибо подсказка всегда может пригодиться… Даже двадцатому из мудрых халифов…
И халиф Мирза Мудрый с пониманием улыбнулся будущему халифу Салеху. О, он всегда радовался, когда сын понимал его. И прекрасно знал, что юноше нужно время для осмысления каждого факта, что его первые порывы порой бывают несколько… опрометчивы.
— И еще одно, мальчик мой… Завтра, в преддверии коронации, я не смогу сказать тебе этого… Могу забыть, а могу и передумать. Но… Прошу тебя, мой друг, перед принятием любого решения, повторяю, любого, всегда бери время на размышление. Даже у самого себя, даже для того, чтобы решить, желаешь ты жениться или еще походить свободным… Отвлекись от задачи, подумай… да о чем угодно, пусть даже о красавице, с которой провел ночь… Одним словом, отвлекись. И лишь потом, очистив разум от суеты, принимай решение…
Салех кивнул. О да, он знал за собой это, знал, что ему действительно следует брать время на размышление. Так, выходит, и отец таков, раз уж он дает этот совет?
— Благодарю тебя, батюшка… — Юноша склонил голову к руке отца.
— А теперь отправляйся отдыхать, мальчик мой. Завтра тяжелый день…
— Повинуюсь, батюшка…
— А послезавтра утром мы вернемся к нашей беседе.
Юноша еще раз поклонился отцу и покинул царские покои. Но халиф Мирза не торопился уходить отсюда. Ибо у него было еще множество дел…
— Аллах всесильный! — почти простонал Салех, опускаясь на шелковые подушки у ног отца. — Никогда не думал, что могу так устать… И от чего? От церемонии передачи власти! Не от скачки, не от тяжкой работы, не от долгого перехода через горы, не от ночи с прекрасной пери! Просто от того, что буду стоять и повторять за отцом и имамом какие-то пустые слова!
— Нет, малыш, — покачал головой Мирза, уже не халиф, а лишь отец халифа. — Слова эти вовсе не пусты. Просто ты еще не понимаешь, что каждое из них выверено пятью сотнями лет царствования нашей семьи… С годами ты убедишься в этом. А сейчас с тебя должно быть довольно и того, что ты выучил их наизусть… Они тоже когда-нибудь станут подсказкой тебе, как многократно становились подсказкой мне в тех случаях, когда я колебался, не зная, какое решение принять…
Халиф Салех сейчас почти не слушал своего отца. Он был утомлен долгим церемониалом и, конечно, еще не осознавал, какая ответственность теперь легла на его плечи. Но уже понимал, что все мечты о странствии, еще вчера почти настоящие планы, теперь сбудутся очень и очень нескоро… Что отныне его будет вести по жизни не то, чего он хочет, а то, что он должен сделать.
— Отец, — проговорил Салех в ответ на собственные мысли, — но что же письмо?
