Якоб Вассерман - Свободная любовь. Очарование греха

Они отправились в Шенбруннский парк и гуляли там до сумерек, а когда начало темнеть, вышли на узкую, тихую улицу предместья с маленькими домиками и палисадниками.

— Где мы? — спросила Рената.

— Здесь живет моя мать. Вы непременно должны зайти к нам и выпить чашку кофе.

В эту минуту навстречу им шла молодая девушка. Увидев Ренату, она с изумлением и радостью протянула ей обе руки. От быстрой ходьбы и от волнения она совсем не могла говорить. Рената с своей стороны безмолвно смотрела в милое, молодое, пылающее лицо.

— Мириам! Иди скорей! — раздался чей-то нетерпеливый голос из дома, около которого они остановились, и Мириам, пожав Ренате обе руки и пробормотав: — Приходите! Пожалуйста, приходите поскорей! — поспешила на зов.

Когда Рената пошла дальше, ей казалось, что она видела сон. Фанни глядела на нее с выражением недоверия и робкой преданности.

3

Они сидели за столом; маленькая керосиновая лампочка освещала небольшой круг, вся остальная комната была в тени. Около стола суетилась маленькая старушка, постоянно раскрывавшая беззубый рот, что, вероятно, означало у нее улыбку; в речах Фанни, равнодушно, даже презрительно говорившей о будущем, уготованном ей судьбой, Ренате виделась бравада, и это вызывало антипатию к кружевнице. Девушка вынула из маленькой шкатулки выцветшую фотографию своего умершего жениха и показала ее Ренате.

— Не правда ли, красивый мужчина? — спросила Фанни, доверчиво кладя руки на плечи Ренаты.

Рената взглянула на часы и испугалась.

— Мне пора идти, — сказала она, вставая.

— Пора идти? Куда же?

Рената промолчала. Фанни сделала злое лицо и стала преувеличенно вежлива со своей гостьей. Рената сухо поклонилась ей и вышла, не подав руки. Нужно было спешить в «Зеленый остров».

— Вы опоздали, фрейлейн, — кисло сказал ей Пи-пенцан. — Искусство не может ждать.

С этого дня настроение Ренаты изменилось; работа стала тяготить ее. Вдруг почему-то ей стало ясно, что путь, по которому она шла, не ведет к цели. Глубокое изнеможение зачастую овладевало ею уже в середине дня, и краски на полукруглом куске материи, лежавшем перед ней, начинали расплываться. В ушах звучали навязчивые мотивы, которые она играла вчера; лица людей имели вид бледных рисунков на серой стене. С туманом в голове тащилась она вечером в «Зеленый остров», а когда возвращалась ночью домой, переполнялась возмущением, сильнее которого была только усталость.

Так прошла еще неделя. В воскресенье, едва только начало светать, Рената встала с постели и, не одеваясь, села у окна. Но скоро она озябла и затопила камин. Ангелус следовал за каждым ее шагом, как будто чего-то ждал или опасался. Он, казалось, спрашивал: отчего так утомлена его госпожа? Отчего не разговаривает с ним, отчего так бессильно висят ее руки, отчего с губ не сходит горькое выражение?

— Поди сюда, Ангелус, — сказала Рената. Собака положила голову к ней на колени и больше не двигалась. Волосы Ренаты упали за спинку стула и спускались почти до пола.

В восемь часов раздался стук в дверь, и вошла Фанни-кружевница, красная от волнения, с заискивающей улыбкой; она робко спросила, не хочет ли Рената пойти с ней в церковь. На Фанни были надеты самые лучшие вещи: шляпа с развевающимися страусовыми перьями, какие использовались для вееров, платье, отделанное блестками, серьги и брошка с фальшивыми камнями.

С нескрываемым любопытством оглядела она комнату, точно хотела проникнуть в какую-то тайну.

— Как вы попали сюда? — спросила Рената, чувствуя, что в ней поднимается непреодолимое раздражение.

— Мне сказали ваш адрес в конторе. Но если я пришла некстати, то я могу сейчас же уйти.

— Я не пойду в церковь, — сказала Рената равнодушно.

— Вы больны? Может, мне побыть с вами?

— Я не больна.

Фанни враждебно посмотрела на нее. Потом вдруг лицо ее опять прояснилось.

— Ах, посмотрите-ка! — воскликнула она, глядя на туалетный столик. — У вас точно такой же, как и у меня. Такое же зеркало и резьба. Вот удивительно!

Рената не понимала, что тут было удивительного. Это была самая обыкновенная рыночная мебель, которой Рената даже никогда не пользовалась.

— Может быть, там тоже спрятан ваш жених? — шутливо продолжала Фанни, и ее назойливое любопытство показалось Ренате чем-то болезненным и отталкивающим. Фанни подошла к столику и выдвинула ящик.

— Ах, тут только письма! — разочарованно сказала она, держа в руке несколько белых листков. Но что-то в лице Ренаты встревожило ее; она поспешно бросила листки назад и задвинула ящик.

— Милая Фанни, — спокойно сказала Рената, — оставьте меня одну. Я сегодня совсем не расположена разговаривать.

— О, пожалуйста, пожалуйста, — обидчиво пролепетала Фанни, повернулась и ушла.

4

С понедельника опять началось то же самое. Рената продолжала разрисовывать каждый день по дюжине вееров и сидеть за роялем в «Зеленом острове», хотя каждую ночь думала и даже надеялась, что на следующий день не встанет с постели. Единственной точкой опоры был Ангелус. Теперь Рената брала его с собой в «Зеленый остров». Там на кухне ему иногда даже кое-что перепадало; часто он печально бродил по коридорам и, мрачный, возвращался на свой коврик; часто его видели у ворот, где он подолгу пристально смотрел на кошек и воробьев.

Между тем зима проходила. В начале марта наступили по-настоящему весенние дни, с мягким ветерком и легкими, как пух, облачками. Как трудно было Ренате отдаваться работе в такие дни! В одно из воскресений она сидела в своей комнате за шитьем.

— До каких пор мы будем здесь жить, Ангелус? — прошептала она. — Не видно и конца. А вокруг нас становится все пустыннее. Все наши друзья умерли…

Взгляд ее упал на туалетный столик, и ей вспомнились бумаги, которые там нашла Фанни. Ей захотелось посмотреть, что это за письма; она вынула их и развернула. Оба были написаны отчетливым, смелым почерком; каждое начиналось обращением: «Милый друг Дарья» и имело подпись: «Агафон Гейер».

Когда Рената прочла письма, у нее слегка закружилась голова. Ей казалось, как будто ее подняли высоко на воздух и ей предстояло броситься вниз. Ею овладели смятение и страх, которых она не могла преодолеть. Долго бродила она по комнате, шепча какие-то отрывистые слова, стояла у окна, смотря на кусочек голубого неба. Вечером она отправилась в «Зеленый остров», но, подойдя к двери, она увидела на ней объявление, гласившее, что по случаю смерти хозяина ресторан закрыт.

«С этим покончено», — подумала Рената, придя домой.