Друзья или любовники? (СИ) - Шнайдер Анна
Я думала, Фанта будет сторониться нового жителя, которого я изначально намеревалась посадить на карантин в спальню, но моя старая мудрая кошка сразу поняла, что в дом принесли малыша, и не стала его обижать. Даже наоборот — схватила за холку и потащила на диван в гостиной. Села там поудобнее, устроила котёнка рядом с собой и принялась его вылизывать.
Соня назвала его Баунти, заявив, что «Баунти» — идеальная закуска для «Фанты». После чего, глядя на наши с Яром удивлённые лица, искренне засмеялась, заваливаясь на диван рядом с животными и радостно дрыгая ногами.
98
Ярослав
Корнееву уже давно не было настолько хорошо, как на этой неделе, когда рядом были два самых любимых в мире человека — Соня и Алина. Да, любимых — пора было признаться в этом не только самому себе, но и Алине тоже. Правда, Яр колебался — может, сначала лучше развестись? И не знал, как будет правильнее — признаться сейчас, когда в его паспорте ещё есть штамп о заключённом браке, или позже, когда появится вторая отметка — о разводе? Колебался, постоянно менял решение, и в итоге вечером в пятницу не выдержал и купил-таки кольцо для Алины.
Все дни Пирожок находилась с Соней почти постоянно. Если у Алины была запланирована экскурсия, они шли туда вместе, если был выходной, как в четверг, тоже не расставались. Алина в этот день повезла Соню на ВДНХ, на какую-то современную выставку про океан, где при помощи объёмных 3D-иллюзий у посетителей создавалось впечатление, что ты сам находишься внутри океана — вокруг плавают рыбы и киты, плещутся волны, таинственно мерцают на дне затонувшие корабли… Неудивительно, что Соня была в восторге, и вечером, захлёбываясь эмоциями, пересказывала Яру увиденное и демонстрировала сделанные фотографии и видео. Он и сам с удовольствием сходил бы на подобную выставку, о чём не преминул сообщить дочери.
— Мы можем съездить ещё раз! — закивала Соня обрадованно. — Всё тебе покажем! Да, Алин?
— Конечно, — легко согласилась Пирожок. Казалось, она вообще не страдала из-за того, что ей приходится возиться с Соней, чужим ребёнком, и относилась к ней исключительно ласково, ни капли не ассоциируя девочку с Лилей, на которую Соня внешне была похожа. Яр, глядя на то, как весело, задорно и непринуждённо переговариваются Алина и его дочь, понимал — на самом деле он всегда знал, что будет именно так. Иначе и невозможно. Алина, с её добротой и терпимостью, должна была принять Соню, так же, как и девочка не могла не проникнуться своей новой знакомой. Соня тоже была доброй и чуткой, она чувствовала, что Алине и самой интересно с ней общаться, она не тяготится ею — и это, конечно, резко контрастировало с тем, как к Соне относилась Лиля.
То, что пыталась провернуть его почти бывшая жена при помощи полиции, произвело на Соню неизгладимое впечатление, и увы, не в пользу Лили. Дочь ничего не говорила, но Яр ощущал, что её отношение к маме изменилось. Если до этого Соня любила Лилю безоговорочно, несмотря ни на что, как любой ребёнок, то теперь она стала разговаривать и особенно смотреть на свою маму с настороженностью, будто ожидая нового разочарования. И ни разу с того дня не выказывала желания самой позвонить Лиле — Яру приходилось напоминать про то, что с мамой надо бы поговорить. Раньше такого не было. И пусть Корнеев отлично понимал, в чём причина, и осознавал, что иначе и не могло быть —при Лилиной любви к манипуляциям, в том числе собственной дочерью, Соня должна была со временем разочароваться в маме, как он разочаровался в жене сам. Но всё равно было неприятно и жаль дочь, которая в столь раннем возрасте столкнулась с пренебрежением и расчётливостью родного человека. Лилю ведь не смутило, что у её спектакля будет зритель в лице Сони, — видимо, потому что она по-прежнему считала дочь слишком маленькой, чтобы ценить её чувства. Хотя… о чём Яр вообще думает? Вот он — большой мальчик. Разве Лиля брала в расчёт его чувства и эмоции? Нет. Возможно, она просто не умеет это делать. И вряд ли когда-нибудь научится.
После случившегося Лиля, кстати, присмирела. Больше не пыталась ничего провернуть, и у Яра было подозрение, что он должен сказать спасибо тестю и тёще. В тот день он позвонил Аркадию Максимовичу и настоятельно попросил поговорить с Лилей, чтобы та в своём стремлении отомстить Яру не доходила до идиотизма и уж тем более не огорчала дочь. Тесть пообещал, что больше ничего подобного не повторится, — и, видимо, нашёл слова. А может, пригрозил, что лишит Лилю денег. На работу-то она так больше и не устроилась. Да и что работа? Яр отлично знал, что Лиле будет мало любой зарплаты.
Единственное, что омрачало существование Корнеева все эти дни — подарки, которые по-прежнему продолжали приходить Алине. Цветов больше не было, зато было шампанское, потом корзина фруктов, маленький шоколадный торт, и, наконец, в субботу — как раз когда доставили кровать для Сони и Яра и они собирались спуститься вниз, чтобы начать собирать её, — курьер привёз Алине самые настоящие драгоценности — золотые серьги и колье. Судя по приложенному чеку на астрономическую сумму — с бриллиантами. Вот их принимать Алина отказалась наотрез, перепугавшись до побледневшего лица и вытаращенных глаз.
— Отправьте обратно тому, кто их купил, — возмущалась она, махая руками на курьера. — Совсем какое-то сумасшествие… И вообще передайте этому человеку, пожалуйста, что мне больше никаких подарков не надо! Пусть приходит на разговор поскорее.
— Я понятия не имею, кто… — пытался объяснить курьер, но Алина вытолкала его, заявив:
— Значит, передадите тому, кто оформлял заказ и знает отправителя! Всё, пока!
Она захлопнула дверь и, вытерев со лба несуществующий пот, простонала:
— Сумасшедший дом какой-то!
99
Алина
Как же мне надоели эти анонимные подарки — сил нет! Я очень надеялась, что после того, как я отказалась принимать драгоценности, неизвестный отправитель явится самолично и я выскажу ему всё, что думаю о подобном нервирующем способе ухаживания. Если это вообще ухаживания, а не попытки довести меня до ручки. Вот больше похоже на последнее.
Надо было сделать так раньше, а я всё медлила — стеснялась заморачивать курьеров, которые были не виноваты. И, по-видимому, моя деликатность сыграла со мной злую шутку, потому что отправитель почувствовал свою безнаказанность. Яр предлагал собственнолично всё объяснить курьерам, но я просила его подождать — надеялась, что всё это закончится как-нибудь само собой: либо поток подарков прекратится, либо аноним явит себя миру. Невозможно же всё время стоять в тени? Яр согласился подождать, но неохотно, и я ясно видела по его лицу, что ему эта идея не нравится. Он даже озвучил мне временные рамки: мол, ждём до понедельника, если ничего не изменится — отправляем курьеров назад с ультиматумом.
И вот я не выдержала сама. Но правда ведь — это уже перебор. Шампанское, фрукты, конфетки — ещё куда ни шло, за это хоть деньги можно вернуть. Но золотые украшения! Он бы ещё машину мне подарил!
Собрать кровать для Яра и Сони мы за вечер субботы не успели — слишком уж она была большая, даже массивная. Кроме того, Корнеев купил двухэтажную, с лестницей и даже горкой, — первый «этаж» для него, второй — для Сони. В общем, громоздкая, серьёзная конструкция, увидев схему к которой, я искренне заявила:
— Надо было сборку заказать!
— Я что кровать собрать не смогу? — показательно надулся Яр, и я усмехнулась:
— Ты, наверное, сможешь. А вот я — точно не смогу. Буду зрителем!
Соня засмеялась и тоже решила не мешать папе издеваться над собой. В общем, за вечер субботы Яр даже первый «этаж» не собрал, так что Корнеевы вновь ночевали у меня.
В воскресенье я отправилась на работу, а Соня и Яр поехали навестить бабушку и дедушку, о чём они заранее договаривались с ними ещё в четверг. Там, естественно, должна была быть и Лиля, поэтому я немного волновалась за сохранность обоих своих… хм… И слова-то подходящего не подберёшь. Яр мне давно больше, чем друг, а Соня… Подружка? Нет, я чувствовала ответственность за эту маленькую девочку. И, честно говоря, так же, как и Яр, совсем не желала отдавать её Лиле. Ещё воспитает из Сони своё подобие! Нет уж, пусть ребёнок растёт рядом с папой. Хорошо бы познакомить Соню с моими родителями, а то ей катастрофически не хватает бабушек и дедушек…
