Немезида (ЛП) - "Серайа"

Я отпер дверь и вошел внутрь, встретив оглушительную тишину. Мне отчаянно нужно было выбраться из этого места, хотя бы ненадолго.

Следующим утром я снова был в пути, направляясь в единственное место, которое помогло мне исцелиться в прошлом.

Несмотря на то, что мое доверие к ней было подорвано, моя любовь к ней все еще была там. Я надеялся, что пожив в этом доме я, наконец, верну ее.

ГЛАВА 38

СОФИЯ

Через сорок восемь часов после убийства мужа я явилась в участок в истерике и потребовала найти его. Они записали мои показания и, подтвердив мое неопровержимое алиби, начали его поиски.

Менее чем за двадцать четыре часа они нашли его тело, гниющее в доках. Судмедэксперты освободили тело Виктора довольно быстро после того, как полиция завершила расследование.

Никто не сомневался в том, что произошло той ночью. Они видели засохшую окровавленную дыру, украшавшую лоб Моралеса, и просто соединили все точки над i, обвинив в его убийстве соперничество.

После его похорон на прошлой неделе я уладил его дела, уволив его сотрудников с достаточным количеством денег, чтобы они могли продержаться, пока не встанут на ноги. Продать дом было немного сложнее, поскольку он был связан с его компанией, но его партнеры в конце концов объявили о банкротстве, узнав, что все эти годы он занимался каким-то сомнительным бизнесом, опустошая их счета.

Прошло ровно две недели с тех пор, как я в последний раз видела Тео. Всего две недели, а кажется, что прошла целая вечность, и каждая минута разлуки все сильнее разбивала мое больное сердце.

Проснувшись на следующее утро в пустой постели, я ломала голову над тем, как подойти к Тео. Я все еще пыталась понять, как все объяснить.

Как мне начать исправлять то, что я сломала, когда я даже не была уверена, что у меня все еще есть все части, чтобы починить это с самого начала?

По правде говоря, я пряталась в доме, потому что боялась его отказа. Не то чтобы я могла винить его, не после того, как я ушла и неоднократно лгала ему.

Но я хотела его. Я просто не знала, как вернуть его.

Было еще раннее утро, когда я открыла стеклянные двери на кухне. Холод окутал меня, и дрожь пробежала по моему телу, пока я шла через двор.

Я толкнула дверь домика у бассейна и шагнула внутрь, его характерный запах ударил в меня, вторгаясь в мои чувства.

Пустота, образовавшаяся в моей груди тем утром, когда я проснулась в одиночестве, всплыла на поверхность. Тупая боль, которую я пыталась заглушить, все усиливалась и усиливалась.

Я оглядела его бывшее помещение — остатки его присутствия все еще витали в воздухе. Я подошла к его кровати, опустилась на матрас и вцепилась в простыни, которые все еще слабо пахли им.

Казалось, что скоро его присутствие полностью исчезнет, и я не знала, к лучшему ли это. Я сильнее вцепилась в простыни, и слеза вырвалась наружу, прочертив горящую дорожку вниз, когда я закрыла глаза.

Я дала ему пространство, потому что, если у нас есть хоть какой-то шанс, мне нужно было знать, что когда Тео посмотрит на меня, он увидит меня, а не годы лжи, через которые я заставила нас пройти.

Я хотела дать ему больше пространства, но с меня хватит. Я не хотела больше ждать. Я хотела иметь возможность извиниться, сказать ему, как я сожалею обо всем.

Я вышла из домика у бассейна и плотнее прижала халат к груди, пробежавшись трусцой через лужайку, быстро закрыв за собой дверь во внутренний дворик, чтобы холодный воздух больше не преследовал меня внутри.

Я стащила ключи со стойки и забралась в машину.

После быстрого поиска его адреса я проехала мимо его дома, но подъездная дорожка была пуста. Прождав час на улице и не обнаружив никаких признаков движения внутри, я направилась прямо сюда. Я запомнила этот адрес после того, как мы приехали сюда несколько недель назад, и решила попробовать.

Мысль о том, что я буду здесь без него, давила мне на грудь, но я отодвинула ее в сторону и постучала в деревянную дверь. Я стояла на пороге дома его семьи и надеялась, что они знают, где он.

— Оливия? — поприветствовала она меня, удивление отразилось на ее лице.

— Эм… на самом деле это София, — призналась я, слабо улыбнувшись ей.

Тревога наполняла мои вены по мере того, как проходили секунды, а выражение ее лица оставалось нечитаемым.

— Входи, cariño, — наконец сказала она, нарушив тишину, которая окружала нас.

Его мать открыла дверь шире, приглашая меня войти. Дверь с щелчком закрылась за мной, когда тепло окутало мое холодное тело, а воздух наполнился запахом выпекаемого хлеба.

Я прошла за ней в гостиную и села рядом с ней на кремовый диван, уставившись куда угодно, только не на нее.

Я оглядела комнату, играя руками, и мой взгляд остановился на фотографии со всеми ними.

Они все выглядели такими счастливыми, такими нормальными. Мое сердце сжалось при воспоминании о похожей фотографии, которую я надежно спрятала в бумажнике. Может быть, однажды у меня будет такая же фотография.

С ним, надеялось мое сердце.

— София. — Использование моего настоящего имени вывело меня из задумчивости, и я повернулась в сторону, чтобы встретиться с ней взглядом.

— Все… - засомневалась она, обеспокоенная. — Все в порядке? Ты в порядке? — наконец спросила она.

Я подняла голову, ее вопрос застал меня врасплох. Прошло много времени с тех пор, как кто-то спрашивал меня, все ли у меня в порядке.

— Да. — Я вздохнула, чувствуя вину за то, что она беспокоится обо мне, когда я разбила сердце ее сына.

— Я ищу Тео, — пробормотала я себе под нос. — Я ходила к нему домой, но его там не было, поэтому подумала, что он может быть здесь.

— Мне жаль. Я не видела своего сына две недели. На прошлой неделе мы коротко поговорили по телефону, и я поняла, что что-то не так, но не хотела давить на него. У моего сына есть упрямая склонность замыкаться в себе, когда ему больно. Я на собственном опыте убедилась, что он должен сам приходить ко мне.

Мое горло сжалось, чувство вины наполнилось мыслью о том, что я была причиной того, что она давно не видела своего сына.

Это все из-за меня. Все из-за того, что я хранила от него секреты, отталкивала его.

Я посмотрела вниз, сосредоточившись на своих руках, чтобы попытаться сдержать слезы.

— Он злится на меня. Честно говоря, я не могу его винить, — прошептала я, мой голос слегка дрогнул в конце, глаза блестели от непролитых слез.

Она прикоснулась одной рукой к моей щеке, ее жест был наполнен нежностью, которой мне так не хватало, и напомнил мне о том, как моя мать утешала меня.

— Ах, cariño, если я в чем-то и уверена, так это в том, что мой сын никогда не сможет тебя ненавидеть.

Ласковое выражение подтолкнуло слезу, и ее большой палец покрылся соленой жидкостью. Прежде чем я успел остановить ее, упала еще одна слеза, и еще. Она провела пальцами по моей щеке, смахивая их.

— Я не знаю, что произошло между вами, но я знаю, что мой сын любит тебя. Я увидела это в первый раз, когда ты пришла сюда с ним. Он не мог оторвать от тебя глаз. И я вижу, что и ты любишь его так же сильно.

Заявление Элеоноры отозвалось глубоко внутри моей грудной клетки, зажигая надежду в моей душе.

Может быть, просто может быть, надежда еще была. Может быть, я не потеряла его окончательно.

Я проглотила комок в горле, когда еще больше слез скатилось вниз, и слабо кивнула. Ее руки обняли меня, и вскоре я повторила ее жест.

Я все еще не привыкла к объятиям, но это было приятно. Мы так и сидели, застыв в объятиях. Я закрыла глаза и на краткий миг представила, что она моя мать, прижимающая меня к себе и дающая мне советы, как добиваться человека, которого я любила долгие годы.