Бесчувственные сердца (ЛП) - Слоан Харпер

— Им нужно поесть? — спрашивает Торн, входя на кухню следом за мной.

— Да, — отвечаю я, направляясь в угол, который он обустроил специально для котов, и хватаю то, что мне нужно из ближайшего шкафа, чтобы подать им ужин.

И секунды не проходит, как оба кота уже на кухне, когда я ставлю обе миски рядом с явно свежей водой. Мне нравится, что он подумал об этом.

— Пахнет потрясающе, — замечаю я, прислоняясь к островку и принимая бокал вина, который Торн наполнил, пока я кормила котов.

— Фаршированные перцы. В начале прошлой недели ты упомянула о них, но всё не было времени. Решил, что есть небольшой шанс, что тебе всё ещё их хочется.

— Ты не ошибся.

Он делает глоток пива, ставит бутылку на стойку, а затем, как только я делаю глоток, забирает и мой бокал. Его руки приземляются на островок, достаточно близко, чтобы я могла почувствовать их тепло на своих боках. Он наклоняется ближе, и его глаза молча изучают мои. Напряжённость в его взгляде заставляет меня ёрзать на месте.

— Ты разбудила во мне нечто такое, что долгое время было без сознания, Ари. Я даже не уверен, что было время, когда меня просто кидало по жизни, совершенно бесполезного, если не считать работу, которой я занимался, чтобы просто дышать. Боже, детка, — он выдыхает, облизывает губы и слегка качает головой.

Моё сердце колотится, дико и свирепо. В моей голове белый лист, существует только этот мужчина передо мной. Я поднимаю руки, глажу ладонями его щёки, и... жду.

— Я знал, что ты другая, детка. Даже когда не понимал, почему точно мог знать об этом, я чувствовал это в глубине души. Я почувствовал это с самого начала. Затем ты, эта красота, которой ты являешься, просто всё больше доказывали, что я не ошибся.

— Торн, милый, — шепчу я, его слова глубоко затрагивают что-то внутри меня.

— Я тоже тебя люблю, Ари. Больше, чем когда-либо ты могла себе представить.

Мой подбородок дрожит, привлекая его внимание.

И именно в этот момент я начинаю плакать.

Его сильные руки притягивают меня к себе, и я плачу у него на груди, чувствуя, как его сердце бьётся у моей щеки. Каждый удар отражается на моей коже и делает то, что всегда — взывает его сердце к моему, пока их ритмы не совпадают, удар за ударом. У меня нет никаких сомнений, что его сердце не бьется в бесчувственном ритме, не способное сделать ничего, кроме как дать жизнь телу, в котором оно находится.

— Время, которое я готов ждать, чтобы ты обустроилась здесь, где и есть твоё место, только что сократилось, — говорит мне Торн, его голос становится глубже, когда я прижимаюсь ухом к нему. — Намного сократилось. То есть, оно закончилось.

— Дорогой.

Он отклоняется назад, и я вынуждена пошевелиться, чтобы не упасть лицом вниз. Его палец слегка прижимается к моему подбородку, притягивая мои глаза к своим.

— Ты ещё не здесь, месяц это самое щедрое, что я могу тебе дать. Я прожил без чувств более сорока лет. Каждый год мне казалось, что я никогда не найду больше того, за что боролся. Мне больше не хочется ждать.

— Это так быстро.

— Это не так. Я хотел, чтобы ты была здесь еще два месяца назад, Ари.

— Ты действительно хочешь, чтобы я переехала сюда? Я и мои коты?

— Я действительно хочу, чтобы ты переехала. Ты и эти чёртовы коты.

— Я тебя разбудила?

— Окончательно, детка.

— Ты вернул мне мою жизнь, — признаюсь я, прочищая горло и изо всех сил пытаясь протолкнуть эмоции, сжигающие мое горло. — Не ты один спал, Торн. Ты любишь меня?

— Ты разбудила моё сердце, Ари. Оно бьётся теперь только для тебя.

— Я люблю тебя, — всё моё тело содрогается из-за рыданий. Его лицо становится мягким, и он передвигает меня туда, где я хочу быть больше всего — в свои объятия. — Я собираюсь занять твою гардеробную.

Он двигается, маневрируя нашими телами, и поднимает меня, чтобы я села на островок, затем устраивается между моих ног.

— Тогда я куплю дом побольше. Ты наконец-то переезжаешь ко мне?

Слёзы всё ещё льются, я киваю и улыбаюсь так сильно и широко, что мои щёки горят.

Спустя два часа наш ужин тоже сгорает.

Глава 30

Телефон Ари звонит, и она стонет. Болезненный звук, напоминающий мне о том, что произошло прошлой ночью. Точнее о том, что случилось гораздо позже. Я хотел бы унять её боль, но знаю, что ей нужно пройти через это.

Вчера вечером, после того как я показал ей, как отношусь к тому, что она отдаёт мне всё, что у неё есть, мы выбросили подгоревший ужин в мусорное ведро и заказали китайскую еду. Она даже не успела закончить ужинать, как выбежала из кухни, зажав рот рукой. Когда я добрался до туалета, она сидела на коленях и тяжело дышала. Я никогда не чувствовал себя таким беспомощным — ни разу в жизни — и чёрт знает, сколько раз я должен был это ощущать. Я держал её волосы, обтирал шею прохладной мочалкой, а потом отнёс в постель, после того как её желудок был опустошен, и уже нечему было выходить наружу.

Она спала крепко.

Я не спал вообще.

И этот чёртов телефон был слишком далеко, чтобы я мог дотянуться и заткнуть его.

Дуайт прижался к моей спине, лежа на том же самом месте, где он был с тех пор, как я притянул Ари в свои объятия прошлой ночью. Я не вижу часов с другой стороны кровати, но, судя по свету, наполняющему комнату, ещё рано.

Звучит напоминание о сообщении, и Ари ворчит.

— Оставь, детка, — говорю я, не желая, чтобы ей снова стало плохо.

— С сегодняшнего дня у Пайпер отпуск. Вчера перед отъездом я сказала ей, что нет никакого смысла ждать до понедельника, ведь другие девочки смогут справиться со всем в выходные. Однако я не могу игнорировать, если это одна из моих новичков.

Я поднимаю руку и позволяю ей встать с кровати, желая надрать самому себе задницу за то, что принёс телефон сюда и поставил на зарядку вчера вечером, после того как убрался на кухне. Она идёт в ванную, а не к столу в другом конце комнаты, где заряжаются наши телефоны.

Я откидываю одеяло и иду за ней. Хотя я и слышу, что с ней всё в порядке, не хочу быть в комнате, если снова начнётся этот кошмар.

Когда я вхожу в ванную, она чистит зубы, выглядя усталой, но чертовски красивой. Она уже заканчивает, пока я иду к раковине после туалета. Целую её в висок и мою руки, прежде чем тоже почистить зубы. Она медленно идет в туалет, закрывая за собой дверь — это чертовски мило, что она стесняется. Почти так же мило, как её румянец, когда она возвращается, чтобы вымыть руки перед выходом из ванной. Я просто продолжаю чистить зубы и качаю головой.

Это происходит, когда я подношу воду ко рту, чтобы прополоскать его.

Из неё вырывается резкий вздох.

Я слышу его сквозь шум льющейся воды.

Страх.

Через секунду я уже рядом с ней, вырываю телефон из её руки.

— Какого хрена? — рычу я, когда вижу текст на экране.

Лондон: Тебе следует быть осторожней.

— Что это значит? — плачет Ари, падая в мои объятия и прижимаясь ко мне. — О Боже! — она отстраняется и смотрит на меня широко раскрытыми глазами. — Всё, что случилось прошлой ночью… ну, вообще всё, я даже не думала об этом. Я хотела рассказать тебе. Потом ты сказал, что любишь меня, и всё остальное уже не имело значения. Даже если бы я знала, что буду чувствовать себя так прямо сейчас, это стоило того, чтобы не цепляться за воспоминания, а провести прошлую ночь так, как мы её провели. Мне нужно, чтобы ты знал, что я не специально забыла, дорогой. Я действительно хотела тебе рассказать!

Она дрожит от безумия, и в её словах нет никакого смысла. Я чувствую правду в её тоне, но именно безумие и крепкая хватка заставляют меня почувствовать, что мне не понравится то, о чём она забыла упомянуть прошлой ночью.