Огонь в его ярости (ЛП) - Диксон Руби
* * *
Мы остаемся на ночь в другом универмаге и отправляемся сегодня утром. Уже далеко за полдень, когда в поле зрения появляются ворота форта Шривпорт. Поскольку мы не знаем, какие у них могут быть драконьи сигналы тревоги, мы не хотим их включать. Последнее, что нам нужно, — это появляться, когда форт закрыт, потому что тогда нас никто не впустит.
Я немного удивлена, увидев, что Форт-Шривпорт — это средняя школа, зажатая между заброшенными пригородами. Впрочем, я не должна удивляться. В конечном счете, прочное здание — это хорошее укрытие, независимо от того, каково было его первоначальное назначение. Этот здание все еще стоит, так что для кого-то он стал домом. Черт возьми, Форт-Даллас — это ряд лачуг, втиснутых между старыми автомобильными гаражами и цементными зданиями, потому что это безопасно. Люди сварили кучу старых автомобильных рам и шин вместе, чтобы образовать баррикаду вокруг форта в Далласе, так что тот факт, что это сильно огороженная средняя школа, не должен быть таким уж странным. Сейф есть сейф.
Другой дракон, Ваан, покинул этот район, но Раст говорит мне, что ему не терпится вернуться, его безумные мысли постоянно сталкиваются с более спокойными мыслями Раста. Поэтому вместо того, чтобы направиться к воротам школы, мы поворачиваем назад, пролетая над разрушающимися пригородными кварталами, которые группируются вокруг самой школы. Мы летим до тех пор, пока школа не скроется из виду, а затем приземляемся. Раст остается в облике дракона, пока мы входим, стараясь не высовываться, чтобы никто не смог нас заметить.
Эту часть моего плана я не так хорошо продумала. Я знала, что мы могли бы подлететь поближе к городу, но я не думала о том, как мы попадем внутрь города. Это не похоже на то, что мы можем пролететь над одной улицей и просто заставить Раста сменить форму — они заметят исчезновение огромного дракона. Так что мы должны действовать намного медленнее. Когда мы подходим слишком близко к городу, чтобы быть в безопасности, Раст принимает человеческий облик. Он одевается, явно ненавидя каждую минуту, пока я отчаянно пытаюсь найти машину или велосипед в рабочем состоянии. На мне длинная юбка и футболка с кроссовками, я сменила свое платье для выпускного на что-то более практичное. Хотя я немного скучаю по этому. Может быть, мы вернемся и снова поиграем в переодевания, когда с этим покончим. Мне понравилось побыть принцессой на один день.
Конечно, поскольку мы находимся так близко к форту, все, что было полезным в этом районе, уже давно забрали. Я полна решимости пройти каждый шаг этого пути, но Раст кладет этому конец. Он взваливает на плечи оба рюкзака (так как мы сделали один для него для вида), затем поднимает меня на руки, как будто я ничего не вешу, и несет.
— Я могу идти, — протестую я, даже когда мои руки обвиваются вокруг его шеи.
«Можешь. Но мне доставляет удовольствие нести тебя. И ты устала».
Я устала. День за днем путешествия действительно измотали меня. Не имеет значения, что я весь день катаюсь у него на спине. Я не привыкла к физическим нагрузкам, связанным с пребыванием на улице. Сочетать это с нескончаемой техасской жарой, моими месячными и всем остальным? Я слишком устала, чтобы спорить. Я просто поправляю козырек его кепки, чтобы она низко опускалась ему на глаза, а затем глажу длинную косу его светлых волос.
— Нам, наверное, следовало обрезать это, чтобы сделать маскировку идеальной, — бормочу я, — но мне невыносима эта мысль. Мне нравятся твои волосы. Это так же дико и свободно, как и ты… обычно. — Даже сейчас мне неприятно видеть, как они заплетены в косу и ограничены. Это кажется неправильным.
«Ты сможешь расчесать их для меня позже, — обещает он. — А пока мы будем притворяться настолько человечными, насколько сможем».
Я изучаю его лицо. Я не знаю, отличный ли это план. Даже в «маскировке» Раст по-прежнему выглядит потусторонним. Его глаза закрыты солнечными очками, на голове кепка, а одежда, прикрывающая его тело, на самом деле не может скрыть того факта, что он пугающе большой и мускулистый. Это также не может скрыть тот факт, что ранней осенью он носит одежду с длинными рукавами, что нелепо для Техаса. Он не потеет. Его кожа странного медно-золотистого цвета, на которой, если присмотреться повнимательнее, есть узор.
И у него километры волос, клыки и толстые ногти. На первый взгляд он может сойти за человека, но любой, у кого есть хоть капля мозгов, сразу поймет, что он — другой.
«Если они поймут, тогда я изменю облик и защищу тебя, как должен, в своей боевой форме. Тебе нечего бояться».
Он, конечно, прав.
— Я просто не хочу ошибиться. — Я хочу, чтобы все прошло хорошо, потому что именно я стремлюсь помогать людям. Я чувствую, что это мой единственный шанс показать Расту, что люди не так ужасны, как он о них думает. Что мы не все вонючие ублюдки, разрушающие все вокруг. Что люди такие же вдумчивые и умные, как и его собственный народ. Мы просто другие.
«Ты можешь так говорить, но я в это не верю, — говорит он мне с весельем. — Я никогда не поверю, что кто-то, от кого пахнет так, словно он вывалился в собственном навозе, умен».
Я легонько шлепаю его по груди, потому что знаю, что он дразнит меня, а затем кладу голову ему на плечо. До главных ворот еще довольно далеко, и я устала.
— Мне жаль, что мой план не очень.
«Твой план прекрасен».
«Думаю, это было бы так, если бы я могла нормально ходить.
«С тобой все в порядке, — Раст посылает мне еще один из тех яростных ментальных взрывов, от которых у меня всегда стучат зубы. — У нас разные сильные стороны, вот и все».
«Я не уверена, что у меня есть какие-то сильные стороны».
«У тебя сердце добрее, чем у кого-либо, кого я когда-либо встречал», — сразу же говорит он мне.
Я польщена… пока я не вспоминаю, что он мало что помнит из прошлой жизни.
— Хммм.
«Может, я и не помню, но я знаю, что это правда. Ты добра до глубины души. Ты хочешь видеть только лучшее в тех, кто тебя окружает».
Я играю с его косой, очарованная тем, какая она толстая — больше моего запястья и такая же золотая, как кольца из ювелирного, с которыми я играла вчера.
— Может быть, потому, что меня окружают самые лучшие люди? Моя сестра замечательная, а ты самый заботливый, самый милый мужчина…
«Нет, — резко говорит он мне. — Я не принадлежу к числу хороших людей. Просто потому, что я хорошо отношусь к тебе, это не значит, что мое прошлое стерто, моя Эми».
В его голосе звучит такая уверенность, что я удивляюсь горячности его гнева. Он искренне считает себя плохим человеком. «Если бы ты был недобрым, стал бы ты таскать меня на руках несколько кварталов только потому, что у меня больная нога?»
«Если бы ты была моей парой? Да. Потому что твое влагалище сжимает мой член лучше, чем любая рука».
Я фыркаю.
— Лжец. Ты пытаешься казаться крутым, но мои… женские части тела не имеют ничего общего с тем, что ты гладил меня по голове, когда у меня болела голова.
Раст только хмыкает.
— Тебе меня не убедить, — весело говорю я ему. — Ты самый лучший. Не отрицай этого.
«Эми, мой огонь, у тебя короткая память. Ты забываешь, что я уничтожил другого дракона, который пытался заявить на тебя права? Украл тебя у твоих друзей и семьи?»
Я прижимаюсь к его груди, закрыв глаза.
— Да, но я хотела, чтобы меня украли. И он пытался встать между нашей любовью. Это все разные вещи.
«Я продал себя врагу в моем мире».
— Это была необходимость. Здесь люди тоже так делают. Ты не хотел, чтобы твоя семья голодала.
Он спокоен. Я могу сказать, что он мне не верит, но все в порядке. Такие вещи требуют времени. Может быть, когда-нибудь он увидит себя таким же удивительным, каким вижу его я.
А до тех пор я просто буду продолжать убеждать его в обратном.
