Холодная (СИ) - Инфинити Инна
Папа одобрительно кивает.
— Там же в Женеве можешь сразу идти в какой-нибудь швейцарский банк корпоративным юристом.
— Да, у меня такой план. Буду изучать международное финансовое право.
После ужина мы с отцом сразу же покупаем билеты в Америку, визы у нас давно есть. Потом мы идём в библиотеку и начинаем подготовку к собеседованию. Папа меня не щадит. Заваливает самыми неожиданными вопросами, какие только можно придумать. Он загоняет меня в тупики, цепляется к моим словам и переворачивает их в свою пользу, а каждую мою заминку в ответе использует против меня.
— Кристина, нельзя думать над ответом на вопрос больше трёх секунд. Никогда! У тебя есть ровно три секунды, чтобы понять, блефуют перед тобой или нет, берут тебя на слабо или нет. Думаешь четыре секунды — и все, ты уже проиграла. Они видят, что ты не готова. У тебя есть ровно три секунды, чтобы распознать намерение оппонента и, исходя из этого, правильно ответить.
— Хорошо, папа. Я поняла.
С меня сходят несколько потов. Мы занимаемся с отцом несколько раз в неделю по три часа. Он ради этого даже стал пораньше возвращаться с работы.
— Неправильный ответ, Кристина! Сколько раз тебе говорить, что ты должна говорить не то, что думаешь, а то что надо. Мужу на кухне будешь своё мнение высказывать! А на переговорах ты должна говорить только то, что будет правильным в той ситуации.
Я устало опускаю веки и тяжело дышу. Но отец не даёт мне передохнуть.
— Так, еще раз. Мисс Морозова, почему, по вашему мнению, доля государства в экономике России превышает 50%? Назовите три главных минуса высокой доли государства в ВВП страны. Как вы считаете, почему России не удалось перейти полностью на рыночные отношения?
— С 2013 года в России проводится политика консолидации банковского сектора. Какие последствия она несёт для рядового потребителя банковских услуг? Как вы считаете, мисс Морозова, санация банков с помощью вступления в их капитал Центробанком — оправданная мера? В каких странах делают так же? Или Россия — это прецедент?
— Мисс Морозова, к чему приведёт торговая война США и Китая? Действительно ли Америка от этого выиграет, как говорит Трамп? Насколько сократится отрицательное сальдо торгового баланса США после сокращения импорта из Китая?
Отец снова и снова засыпает меня самыми разными вопросами. Про права сексуальных меньшинств и харассмент мы уже давно не говорим. Это оказались самые легкие темы.
10 мая стремительно приближается, а мне кажется, что я ничего не знаю и ничего не умею. Я полностью погружаюсь в подготовку к собеседованию, так что у меня не остается времени ни на что другое. С Егором мы ни на какие выходные так и не уехали. У меня появилась отличная отмазка — я готовлюсь к интервью.
С Максимом мы не общаемся. Он действительно оставил меня. Нет больше ни томных взглядов, ни прикосновений невзначай, ни слов, пробирающих до костей. Он продолжает встречаться с Олейниковой, хотя в школе стал держаться с ней более прохладно. По крайней мере на моих глазах.
Я простила его. И я сделала свой выбор. У меня всегда была цель в жизни, и я рада, что мне все-таки удалось не отказаться от нее из-за Максима. Он тоже прекрасно понимает, что совсем скоро я уеду. Действительно, какой смысл нам что-то начинать, если в итоге все равно придётся расстаться?
Я улечу за океан, и мои чувства к нему утихнут. Я знаю, что со временем смогу забыть его. Ведь однажды это уже произошло.
Близится день рождения Максима. Ему исполняется 18 лет. Я не готовлю ему подарок. Больше никаких душераздирающих сюрпризов. Никаких надписей «Герой». Он планирует отмечать дома. Сделать барбекю в беседке. В той самой, в которой мы с ним перед Новым годом разговаривали по душам. Где он поделился со мной своей историей об отце.
Максим приглашает Егора, Алену, Сережу, Вику (они все уже знают, что мы сводные брат и сестра, а наши родители женятся) и, конечно же, свою Олю.
Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Моя соперница в моем же доме. Но ничего. Я выдержу это испытание. Только маску потуже затяну.
Отец дарит Максиму машину. Я удивлена не меньше самого Самойлова. Он отказывается принимать ключи, но папа настаивает. Я наблюдаю за ними со стороны. Это удивительно, но, кажется, отец действительно признал в нем сына.
Я никогда не говорила с папой о том, что произошло между мной и Максимом. Но он знает. И он знает, что я знаю, что он знает. Я благодарна отцу за то, что он дал мне возможность самой выбрать между своей любовью и своей мечтой. Максиму неизвестно, но отец одобрил бы наш союз. Самойлов по-прежнему думает, что факт женитьбы наших родителей — запрещает любые отношения между нами.
Пусть и дальше так думает. Мне будет легче уехать.
7 мая мы с папой вылетаем в Америку. Туда лететь 10 часов, затем из Нью-Йорка на поезде добираться до Бостона. Учитывая разницу во времени и джетлаг после такого перелета, приезжать лучше за несколько дней.
Уже когда мы с папой сидели в самолёте и готовились ко взлету, мне пришло сообщение от Максима. Его первые мне слова с того дня, как он пообещал меня оставить, а потом устроил пожар.
«Кристина, ты самая сильная и умная девушка из всех, кого я знаю. А еще ты самая нежная и ласковая. Ты невероятная. Ты потрясающая. Ты шедевр. Таких, как ты, больше нет. Я верю, что у тебя все получится. Будь собой. Удачи!».
Я не ответила. Поспешно убрала телефон в сумку и отвернулась к иллюминатору, пока отец не заметил выступившие на моих глазах слезы. Достаточно одной смски от Максима, чтобы мой мир снова рухнул.
Я не чувствую, как самолёт начинает двигаться по взлетно-посадочной полосе, я не чувствую, как мы отрываемся от земли, я не чувствую, как начинает закладывать уши от давления. Я смотрю немигающим взглядом на отдаляющуюся Москву и вспоминаю губы и руки Максима. Вспоминаю его слова.
«Моя нежная девочка»
«С тобой никогда ничего не случится, пока я рядом. Ты мне веришь?»
«Я тебя найду!»
«Из всех девушек для меня есть только ты»
Закрываю глаза и чувствую, как по щекам скатываются слезы. Гул самолета подавляет мой всхлип. От моего выигрыша меня отдаляет последняя ступенька — собеседование.
Но что я проиграла?
10 мая в 10 утра я захожу в кабинет. На мне строгая юбка-карандаш чёрного цвета, белая блузка и чёрный пиджак. Волосы убраны в пучок. На лице минимум макияжа. На ногах чёрные лодочки. Передо мной три человека: две женщины и один мужчина. Им всем около 35.
Я сажусь за стол перед ними, держу спину ровно. Моя броня очень плотно на мне сидит. Никто из них не сможет через нее пробиться. Единственный человек, который на это способен, сейчас за океаном. И в отличие от этих троих ему не приходится предпринимать никаких усилий. Ему достаточно просто быть.
Они устраивают мне стресс-собеседование. Каждое мое слово подвергается сомнению. Они блефуют. Они испытывают меня на слабо. Они пытаются вывести меня из себя. Они проверяют, насколько я психологически устойчива. Они пытаются надо мной смеяться. Они пытаются выставить меня дурой.
Где-то через час одна из женщин начинает вытирать салфеткой вспотевший лоб. Ей жарко. Она устала. Мужчина то и дело тянется к стакану с водой. Вторая женщина уже обмахивает себя какой-то тетрадью, как веером.
А мой пиджак по-прежнему плотно застегнут на все пуговицы, а из стакана я не сделала ни глотка.
Я невозмутима. Даю ответы на их вопросы не позднее, чем через три секунды. Первой секунды хватает на то, чтобы распознать блеф это сейчас или нет, второй — на то, чтобы придумать ответ, а третьей — на то, чтобы озвучить его.
Они не знают, что у меня был превосходный учитель, который с нуля построил целую строительную империю.
Империю, которую я возглавлю.
Проходит еще полчаса прежде, чем они меня отпускают.
— Списки с поступившими абитуриентами будут вывешены завтра на доске объявлений в 12 дня, — говорит мне одна из женщин, когда я уже встаю со своего места.
