Верь только мне (СИ) - Тори Мэй
—Там полно людей, ничего не случится со мной! — отпрашиваюсь у Вила, —Не будет же Роман нападать в толпе! Просто хочу убедиться, что все нормально.
—Нападать у него кишка тонка, а вот устроить какую-то гадость — вполне. От него всего можно ожидать. Не хочу, чтобы ты даже в одном здании с ним находилась. Пары отведешь, и отвезу тебя домой. —Да и вообще, с чего ты решил, что он придёт с разбитым-то лицом? — агрессивно мешаю будущий плов.
—Чуйка. А не придет, покажем кино без него,
—А моя чуйка говорит, что план слишком рискованный, — подхожу к Вилу и через голову снимаю его цепочку, с которой не расставалась даже несмотря на наши недопонимания, —Держи! Пусть будет с тобой на удачу.
—Знаешь, кто сказал мне точно такие же слова много лет назад, когда я щеглом получил этот кулон? Мама, — улыбается грустно.
—Значит, мы с ней солидарны!
Притягивает меня к себе, и я усаживаюсь к нему на колени, лицом к лицу. Колючее покрывало на диване напоминает о себе даже через одежду.
—Долго там еще кастрюле кипеть? — прижимается лбом ко мне.
—Сам кипишь? — говорю игриво.
Его взгляд моментально меняется, и это мой любимый момент. Видеть, как он меня хочет.
—Сгораю, — щекотит мои губы своим дыханием.
Затем слегка касается их своими, и я впускаю его поцелуй. Мягкий, но очень требовательный. Ещё секунда, и Вил уже сгребает мою попу, жамкая ее как игрушку-антистресс. Твердая реакция между нами следует незамедлительно.
Обвиваю его шею и провожу по затылку вниз, поглаживая ладонями крепкую спину. Его правая рука ныряет мне под домашнюю футболку и ощутимо крепко проводит по моей выгнутой пояснице вверх по чувствительному позвоночнику до самых лопаток, оставляя за собой след из мурашек.
—Ммм, — довольно мычу ему в рот, поддаваясь движениям.
Горячая ладонь уверенно скользит со спины через мой бок и перемещается вперед, полностью накрывая мою грудь. Он нежно поглаживает ареолу большим пальцем. Мне кажется, что меня сейчас разорвет от мягкой щекотки. Аж в зубы отдает. Меня окатывает горячей волной возбуждения.
В нетерпении начинаю ёрзать бедрами, подаваясь вперед и назад.
—Так, все! Поужинаем позже, если дойдем до этого, — он подрывается ноги, не выпуская меня из рук.
Подходит со мной к плите, отключая конфорки. Вишу на нем как обезьянка, и утыкаюсь носом ему в шею. Вкусный. Пряный, терпкий и теплый, как растопленный горький шоколад со специями.
—Когда у нас будет дом, то он будет одноэтажным, — говорит, когда мы поднимаемся по лестнице вверх.
—Тебе тяжело? — пытаюсь поставить ноги на ступеньки.
Но он только перехватывает меня покрепче.
—Нет, конечно. Это чтобы спальня была поближе, — ржет.
Так, стоп! Он только что сказал, когда у нас будет дом? Он что, так серьезно настроен?
Чувствую, как глупо начинаю улыбаться и закусываю губы. Последние недели были дико нервными, мне кажется, я впервые расслабилась и выдохнула.
—Что? — говорит тепло, отвечая на мою улыбку.
Пожимаю плечами: —Просто хорошо и спокойно.
Он ложится на кровать со мной на руках, и я оказываюсь на нем. Смотрю на Вила сверху вниз, такой красивый.
—Мне тоже спокойно, Олененок! Мне тоже, — притягивает меня к себе, —Знаешь, что важное я понял за эти дни? — улыбается.
Только это не фирменная самодовольная Фишерская улыбочка в тридцать два винира, а родное, ласковое, принимающее чувство.
Елки! Мне кажется, я знаю, что он хочет сказать. Сердце разгоняется как ненормальное. Спокойствие как рукой снимает.
Неожиданно для самой себя впиваюсь в его губы поцелуем, чтобы он не продолжал. Я не могу. Не смогу сейчас принять его признание. Не смогу сейчас впустить в себя его чувство.
Рано его называть вслух. Одна фраза, и у меня аж кожа от напряжения вибрирует.
Мне нужно время. Наше. Спокойное. Без универа, пожаров и недопониманий. Мне нужно пожить в этом.
Слишком быстро и остро после всего случившегося.
—Я…, — он выдыхает в губы между моими поцелуями, пока я по всей видимости пытаюсь удушить его своим языком. —Л….
Молчи, пожалуйста! Беру его руку и кладу себе на задницу и еще плотнее прижимаюсь грудью. И это работает, — Вил наконец переключается на то ради чего «все мы здесь сегодня собрались».
После третьей неудачной попытки признания, Вил опрокидывает меня на лопатки. Зависает надо мной и отсекает все попытки приподняться к его губам. Долго сморит серьезно, и я вижу, как к его горлу подкатывает смех.
—Ты, Виолетта, знаешь кто? — он сдерживает смешок. —Ты пугливый маленький Олень.
—Почему? Я просто…, — чувствую жуткое смущение, будто меня поймали с поличным.
—Трусиха! — перебивает.
—Вил!
—Самое настоящее ссыкло, — подначивает меня.
—Но....
—Па-ни-кёр-ша, — дразнит.
—Ты дашь мне сказать?
—А ты мне?
Сердцебиение лупит просто неистово. Вот что его прибило поболтать?
Закрываю глаза, будто я «в домике». Выгляжу, наверное, как загнанное животное, которое забилось в угол и готовится встретиться с неизбежным. Что мне ответить, если он скажет то самое слово? Спасибо? Прикинуться немой? Или мертвой? Или….
Мой поток мыслей нарушает горячее дыхание на шее. Он неспеша покрывает ее поцелуями поднимаясь к уху, и затем шепчет:
—Выдохни, трусишка. Выходи из кустов!
Дурак! Ну как тут не ухмыльнуться в ответ.
Распахиваю глаза и встречаю спокойное понимающее лицо. Зная Вила, думала, что он будет давить до последнего, а сейчас чувствую прилив благодарности.
Проводит большим пальцем по моим губам и подбородку и привлекает к себе, целует очень чувственно, медленно, втягивая мои губы. Подтверждает мое ощущение безопасности.
Нащупываю край его кофты и стягиваю ее через голову, он делает то же самое с моей футболкой. Следом летят остальные шмотки и нижнее бельё.
Откровенно рассматриваю его, пока он осбождается от остатков своей одежды. Красивый, какой же Вил красивый. По-мужски. Это не тело, а переплетение тугих канатов. По нему можно изучать анатомию: я отчетливо вижу каждую перекатывающуюся мышцу. Мне хочется трогать его: каждый миллиметр от крепкой груди вниз по подтянутому животу. Не отказываю нам обоим в этом удовольствии.
Хватает меня за талию и рывком подтягивает к себе, устраиваясь между ног. Не могу терпеть и сама стремлюсь всем телом ему навстречу. Смотрит в глаза и неспеша ласкает меня там своим возбужденным прибором, не заходя внутрь. Сучонок дразнит. Притягиваю его к себе за затылок и хорошенько цапаю зубами за губу. Не одной же мне страдать.
Затуманенный взгляд вмиг рассеивается и мне даже кажется, что он рычит от неожиданности. —Дикая, — впечатывается мне в рот и одним хлопком полностью входит в меня.
—Ммммдаа, — чисто физически издаю утробные звуки в ответ на каждое его движение.
Там внизу тело раскаленной лавой отзывается. Дышу так, что вот-вот начнется гипервентиляция. Заводит руку под мне спину, еще больше выгибая мою грудную клетку навстречу. Ласкает мою грудь, и я все отчаянее закидываю голову назад и все шире раздвигаю ноги, желая большего, давая ему двигаться в полной амплитуде. И он делает это, причем, как и в первый раз очень бережно.
Я чувствую страстную хватку и его контроль, и при этом ощущаю заботу, с которой он занимается со мной любовью. На слове любовь пульс пропускает удар. Блин!
—Поцелуй меня, — мычу совершенно пьяным голосом.
Чувственно припадает к моему рту, поцелуем подстраиваясь под ритм нашего секса. Движения становятся более интенсивными и требовательными. Мы наращиваем темп. Неосознанно больно впиваюсь ногтями ему в лопатки. Да, мне определенно нравится его немного мучить. Да и он, судя по ответному стону, далеко не против.
Надо бы попробовать с ним одну игру… пытаюсь подумать я, но вдруг оказываюсь так близко к тому, чтобы сигануть с обрыва, что мысли сливаются в одну точку в моей промежности.
Внутри тугая пружина скручивается. Еще пара толчков и меня пронзает бешеным разрядом. Обнуление. Я сама, Вил, кровать, потолок, моя раскаленная кожа, влажный воздух — все вокруг нас калейдоскопом сливается воедино.
