Отголоски тишины (ЛП) - Малком Энн

Из закрытой двери рядом с гостиной, справа от меня, доносился приглушенный звук музыки. По тому, как Киллиан нахмурился, я догадалась, что комната принадлежала его маме. Он ускорил шаг и повел нас к спальне в конце коридора, втянул меня внутрь и закрыл за нами дверь.

В отличие от остального дома, эту комнату заливал свет. Огромное окно выходило на пожелтевший задний двор, проволочный забор и дом за ним. Не лучший вид, но, по крайней мере, было светло. Я шагнула дальше в комнату, когда Килл отпустил мою руку и посмотрел на меня пустым взглядом, будто следил за моей реакцией.

Единственное, что роднило эту комнату с остальным домом, — запах сигаретного дыма. Но он был слабым и смешивался с чудесным мускусным ароматом Киллиана. На этом сходство заканчивалось. Если в доме не было и намека на воспоминания или индивидуальность, то комната Киллиана пестрила этим. Его неубранная кровать была сдвинута в угол маленькой комнаты, а в конце нее стояла скамья и штанга. Напротив, под окном, во всю длину комнаты, тянулись книжные полки, заставленные книгами. Они просто вываливались из них. Подойдя к штанге, я провела рукой по слегка заржавевшей поверхности, на конце которой крепился устрашающего вида диск.

Оглянувшись на Килла, я приподняла бровь.

— Ты ее хоть поднимаешь, бро? — невозмутимо спросила я.

Непонимание на его лице сменилось ухмылкой, он покачал головой, все еще молча, не сходя со своего места, скрестив руки, и наблюдая за мной. Я перевела взгляд от него на книги, запихнутые в каждое свободное место на полках. Сверху стояли рамки. Много рамок. Я взяла одну наугад. На фото маленький мальчик с лохматыми иссиня-черными волосами сидел на огромном мотоцикле. На таком монстре он казался крошечным. Его мальчишеское личико растянулось в широкой улыбке, а его плечики обхватывали большие руки. Позади него стоял мужчина в жилете Сынов Тамплиеров, он слегка наклонил голову над маленьким мальчиком и смеялся. Волосы у мужчины были такие же иссиня-черные, как и у мальчика, хотя по бокам виднелись серебристые пряди. Длинные волосы прикрывали плечи. Та же волевая челюсть была видна в профиль, даже под густой щетиной, скрывающей половину лица. Мужчина был крупным и высоким, с мускулами, выпирающими из-под белой футболки, и небольшим животиком над широкой пряжкой ремня.

Он смотрел на мальчика самым открытым и прекрасным взглядом любви, который я когда-либо видела.

Одинокая слеза скатилась с моей щеки и упала на стекло.

Со спины я почувствовала жар. Килл не коснулся меня, но его дыхание овеяло мою шею.

— Твой папа, — прошептала я, глядя на фото.

— Посадил меня на байк, прежде чем я научился ходить, — пробормотал он в ответ.

— Он красивый, — заметила я, — как и его сын.

Киллиан ничего не сказал.

— Он любил тебя. Очень, — продолжала я.

Киллиан молчал.

Осторожно поставив фото обратно, я принялась рассматривать остальные. На одной был крупный мужчина, державший в татуированных руках крошечного ребенка, на его щетинистой щеке виднелась татуировка в виде слезы. На другом фото был долговязый, худощавый мальчик с рюкзаком, весь в черном, обнимающий отца за талию, а отец держал его за плечо. Оба показывали камере средний палец.

Я улыбнулась.

На следующем фото маленького мальчика не было, только мужчина, окруженный другими мужчинами в похожих одеждах, возле знакомого здания клуба. Затем было фото, где двенадцатилетний Килл стоял в том же клубе с теми же мужчинами. Там также присутствовало несколько женщин, в одной из которых я узнала Рози. Другая женщина, немного постарше, прильнула к руке отца Килла, другой рукой обнимая Киллиана за плечо. Ее я не знала. У нее были обесцвеченные светлые волосы, ниспадавшие ей на плечи, и даже на фотографии я видела, сколько много на ней макияжа. В каком-то смысле она была хорошенькой. Пусть, я ее и не знала, но эти льдисто-голубые глаза мне были хорошо знакомы. В отличие от ее сына, даже на этом фото в них ничего не отражалось.

Мой взгляд переместился на другой снимок, и я слегка ахнула, увидев изображение, затесавшееся между его драгоценными воспоминаниями об отце. Я подняла рамку дрожащей рукой.

— Когда она у тебя появилась? — спросила я, поворачивая голову.

Килл стоял так близко, что я почти коснулась его лица, когда встретилась с ним взглядом. Его глаза не были пусты. Они были полны эмоций. До самых краев.

Его ладони легко легли на мои бедра.

— Примерно месяц назад, — ответил он.

Я уставилась на него, а затем снова посмотрела на фотографию. Мои пальцы скользнули по лицам. Моему лицу. И профилю Килла.

Снимок был сделан в один из тех редких случаев, когда Килл был застигнут врасплох. Я попросила Ноя тайком сфотографировать нас на мой телефон. Мне нужны были воспоминания. Доказательства. Однажды во время воскресной репетиции между сетами Ною удалось поймать идеальный ракурс. Килл сидел и наблюдал.

Это произошло сразу после того, как я спела «Church» Хозиера, а он подошел ко мне и поцеловал, прямо на глазах у мальчиков.

Сэм и Уайатт засвистели, и я отстранилась, слегка покраснев, но улыбаясь. А когда перевела взгляд в сторону Ноя, на меня была направлена камера. Поэтому он уловил томную, блаженную улыбку на моем лице и профиль Килла, смотрящего на меня. Он касался обеими ладонями моей шеи, а у меня за спиной висела гитара. Это фото я поставила на обои телефона. Хотела его обработать, но все руки не доходили.

— Откуда ты ее взял? — спросила я нежно.

Его ладони переместились мне на талию, и он уткнулся носом мне в шею.

— Незаметно перекинул с твоего телефона, — ответил он мне в шею.

— Откуда ты знаешь мой пароль? — упрекнула я, на самом деле не обвиняя. В моем телефоне точно не хранилось секретов.

— Детка, — сказал он, подняв голову. — Это день рождения Боба Дилана.

Из его уст это прозвучало как очевидный факт. Все верно, но только для людей, которые меня знали. По-настоящему знали.

Я не могла найти в себе силы даже немного разозлиться на это. Была слишком занята, пытаясь не разрыдаться.

Аккуратно поставив фото на полку, я повернулась в его руках и провела пальцем по его щетинистой челюсти. С каждым днем он все больше походил на своего отца. Превращался в мужчину. Мой палец на секунду скользнул по его губам. Килл обвил мое запястье, поворачивая мою ладонь вверх, чтобы поцеловать ее. Затем опустил ее, но оставил наши пальцы переплетенными, а я приподнялась и нежно поцеловала его в губы.

— Твой отец очень гордился бы тобой, Киллиан Дечезаре, — прошептала я ему в губы.

Килл напрягся и в его глазах появилась отчужденность.

— Он бы гордился тем, что мне удалось заполучить девушку не из моей лиги. Даже не из моей стратосферы, — заявил он напряженным от притворного веселья голосом.

Я нахмурилась, когда он поцеловал меня в голову и отпустил наши руки, чтобы отступить.

— Не знаю, откуда ты это взял, но ты очень ошибаешься, — заявила я.

Он посмотрел на меня.

— Останусь при своем мнении.

Я раздраженно вздохнула и посмотрела на него. Это только заставило его ухмыльнуться.

— Ты милая, когда сердишься, Веснушка.

Я закатила глаза.

— Займись уже делом, — приказала я, махнув на него руками. — Нам нужно быстрее попасть в клуб. Я не могу быть в плохом настроении из-за упрямства моего парня. Мне нужно обладать достаточным добросердечием, чтобы разрешить любые споры, которые, несомненно, возникнут между Уайаттом и Сэмом.

Я повернулась к нему спиной и услышала смешок, но проигнорировала его. Мой взгляд остановился на стене напротив комода. На ней висели плакаты с Rolling Stone и Grateful Dead, но мое внимание было приковано к рамке между ними и к тому, что было в ней — куску потертой, обветренной и выцветшей кожи со знакомой нашивкой. МК Сыны Тамплиеров. Клуб, который был его семьей. Скорее всего, это и послужило причиной того, что Килл стал тем, кем он являлся сегодня. Мальчиком, которого я любила. И я любила клуб только за это. А также за то, что они приняли нас с мамой как родных. За то, что Зейн был частью их. И Килл тоже однажды станет. Эта мысль наполнила меня теплом. Затем кое-что еще, что-то более холодное, поселилось внизу моего живота.