Искушай меня в сумерках (новый перевод) (ЛП) - Клейпас Лиза
– А какой именно оттенок зеленого?
– Лео, прекрати! – строго сказала Уин. – Ты не посмеешь ее обижать. Все это для нее очень тяжело. Мы сделали пасту с перекисью, надеясь, что она переборет зеленый цвет, но я еще не знаю, сработала ли она. Амелия только недавно помогла ей вымыть голову. И вне зависимости от результата ты ничего ей не скажешь.
– То есть ты хочешь сказать, что вечером Маркс будет сидеть за столом с волосами цвета спаржи, а я ничего не скажу на эту тему? – он прыснул. – Я не настолько силен духом.
– Прошу тебя, Лео, – пробормотала Поппи, тронув его за руку. – Если бы такое случилось с твоей сестрой, ты бы не стал насмехаться.
– А ты считаешь, что эта мегера в обратной ситуации пожалела бы меня? – увидев лица сестер, он закатил глаза. – Ладно, ладно, я попытаюсь не очень над ней глумиться. Но обещать ничего не могу.
Лео нарочито-неторопливо направился к дому. Но ему не удалось провести ни одну из сестер.
– Как ты думаешь, скоро он ее отыщет? – спросила Поппи.
– Через две, максимум три минуты, – ответила Уин, и обе вздохнули.
Ровно через две минуты и сорок семь секунд, Лео обнаружил своего смертельного врага во фруктовом саду позади дома. Мисс Маркс сидела на низкой кирпичной стене, слегка сгорбившись и сведя локти вместе. На голове у нее красовалась какая-то тряпка. Свернутая наподобие тюрбана, она полностью скрывала волосы.
Взглянув на ее поникшие плечи, кто угодно другой исполнился бы сочувствия. Но Лео не испытывал никаких угрызений совести при мысли о том, что сейчас пару раз хорошенько "пнет" Кэтрин Маркс. С самой первой минуты их знакомства она не упускала ни единой возможности, чтобы поизводить, оскорбить или унизить его. И каждый раз, когда он говорил ей что-нибудь милое и приятное – конечно, только в порядке эксперимента – она тут же извращала его слова.
Лео никогда не мог понять, почему у них с самого начала все пошло наперекосяк, и почему она так упорно его ненавидит. И главное, почему его это так беспокоит. Вспыльчивая, узколобая, язвительная, скрытная женщина с плотно сжатыми губами и заносчиво вздернутым носом... да она просто заслужила зеленые волосы, и заслужила все возможные насмешки.
Час мести пробил.
Лео неторопливо приближался, Маркс подняла голову и солнце засверкало в стеклах ее очков.
– А, – кисло произнесла она, – Вы вернулись.
Таким голосом, будто только что обнаружила колонию паразитов.
– Привет, Маркс, – весело ответил Лео. – Хм. Ты выглядишь как-то необычно. С чего бы это?
Она гневно сверкнула на него глазами.
– Сейчас что, модно накручивать такое у себя на голове? – спросил он, изображая вежливый интерес.
Маркс ответила ледяным молчанием.
Что за сладостный миг! Он знал, и она знала, что он знает, и мертвенная бледность разливалась по ее лицу.
– Я привез с собой из Лондона Поппи, – продолжил беседу Лео.
Ее глаза за стеклами очков наполнились беспокойством.
– А мистер Ратледж тоже приехал?
– Нет. Но думаю, он скоро появится.
Компаньонка встала с каменной стенки и принялась отряхивать юбку.
– Мне надо увидеть Поппи...
– Успеется, – Лео преградил ей дорогу – Прежде чем мы вернемся в дом, нам следует обменяться новостями. Как твои дела, Маркс? Что-нибудь интересненькое случилось?
– Вы не лучше десятилетнего ребенка, – язвительно выговорила она. – Всегда готовы смеяться над чужой бедой. Вы просто незрелый, злобный...
– Уверен, я не настолько плох, – кротко ответил Лео. – Позволь мне посмотреть, и я скажу тебе, насколько...
– Отойдите от меня! – рявкнула она и попыталась проскочить мимо.
Лео легко перехватил ее и приглушенно рассмеялся, когда она попыталась его оттолкнуть:
– Ты пытаешься убрать меня с дороги? Да у тебя сил не больше, чем у бабочки! Смотри, твой тюрбан совсем перекосился, дай я помогу поправить...
– Не трогайте меня!
Они начали бороться, один – играя, другая отчаянно и яростно.
– Ну, дай взглянуть хоть одним глазком, – просил Лео. Острый локоток Маркс врезался ему в живот и смех его перешел в бульканье. Он схватился за тюрбан, и ему почти удалось распустить его. – Пожалуйста! Ничего в жизни мне так не хочется, как увидеть тебя с... – еще одно движение и он схватился за край ткани, – совершенно зелеными...
И тут тюрбан соскользнул с ее головы и Лео запнулся, поскольку рассыпавшиеся волосы вовсе не были зелеными. Они были светлыми... цвета бледного янтаря, шампанского, меда. И их было столько, что их сверкающая масса спускалась до середины спины компаньонки.
Лео замер, удерживая Кэтрин на месте, снова и снова скользя по ней изумленным взглядом. Им обоим не хватало воздуха, они дышали шумно, как загнанные лошади. Кэтрин, похоже, была бы поражена меньше, если бы он сорвал с нее одежду. И, по правде говоря, вид ее обнаженного тела не смутил – и не возбудил бы – его больше. Хотя Лео вполне готов был попробовать и сравнить.
Он был в совершенном смятении и не знал, что делать. Просто волосы, обычные пряди волос... но они, как верно подобранная рама, заставили заиграть ранее незаметную картину, оттеняя и высвечивая все ее прелестные детали. Кэтрин Маркс, освещенная солнцем, была похожа на сказочную фею, на нимфу с нежным лицом и сверкающими глазами.
Больше всего его смущало то, что на самом деле он не замечал ее красоты вовсе не из-за цвета волос, а потому что она сама целенаправленно мешала ему.
– Зачем? – хрипло спросил Лео, – зачем прятать такую красоту? – и потом еще тише, буквально пожирая ее взглядом, – от чего ты прячешься?
У нее задрожали губы, она коротко мотнула головой, как будто ответ грозил бедой им обоим. А потом вырвалась, подхватила юбки и помчалась к дому.
____________________
Для времени, описываемого в романе, дорога крытая щебенкой – достаточно новое изобретение. Первые дороги такого типа появились в 1820 году
шасталка: сельск. деталь молотилки, механизм в виде барабанчика, предназначенный для шастания зерна, т.е. для очистки от шелухи, остей, пленки
Глава 20
(перевод – katusha, бета-ридинг – Москвичка, вычитка – Фройляйн)
– Амелия! – проговорила Поппи, положив голову сестре на плечо. – Ты сослужила мне ужасно дурную службу, описав брак, как нечто очень простое.
Амелия тихо рассмеялась и обняла сестру.
– О, дорогая. Извини, если я создала у тебя именно такое впечатление. Конечно, это непросто. Особенно, если у обоих сильная воля.
– Женские журналы советуют в большинстве случаев позволять мужьям брать верх.
– Врут и не краснеют. Надо, чтобы муж считал, что берет верх. В этом секрет семейного счастья.
Они хором захихикали и Поппи села прямо.
Амелия уложила Рая спать и прошла с Поппи в гостиную, где они сейчас и сидели рядышком на диване. Они приглашали с собой Уин, но та вежливо отказалась, зная, что Амелия ближе Поппи, чем она сама.
Пока Уин два года лечилась во французской клинике от последствий скарлатины, Поппи еще больше сблизилась со старшей сестрой. Когда Поппи необходимо было поделиться сокровенным, с Амелией она чувствовала себя уютнее всего.
Принесли поднос с чаем, где на блюде красовались пирожные с патокой, испеченные по старому рецепту их матери: полоски песочного теста, политые лимонным сиропом и посыпанные сладкими крошками.
– Ты, наверное, совершенно вымоталась, – заметила Амелия, погладив Поппи по щеке. – Думаю, тебе дневной сон гораздо нужнее, чем Раю.
Поппи покачала головой:
– Потом. Сначала я должна кое с чем разобраться, потому что Гарри, скорее всего, приедет сюда уже к вечеру. Конечно, я могу ошибаться, но...
– Приедет, конечно! – раздалось от двери, и Поппи, подняв глаза, увидела свою бывшую компаньонку.
– Мисс Маркс! – воскликнула она, вскочив.
Мисс Маркс ослепительно улыбнулась, быстро подошла к Поппи и обняла ее. Поппи сразу поняла, что ее бывшая гувернантка была на улице. Вместо привычного чистого запаха мыла и крахмала от нее пахло землей, цветами и летним солнцем.
