Меган Максвелл - Ты только попроси. Сейчас и навсегда
Этой ночью мы с Эриком спим в обнимку. Мы смеялись, просматривая запись. Я удивила его своими играми, и перед тем, как уснуть, он тихо произносит мне на ухо:
– Я хочу реванш.
Два дня спустя его оперируют. Марта и ее команда делают трабекулоэктомию. Мне страшно лишь от одного этого слова. Вместе с его матерью я караулю в зале ожидания. Я очень волнуюсь, и мое сердце колотится как сумасшедшее. Любовь моя – мой парень, мой жених, мой немец – сейчас на операционном столе, и я знаю, что ему нелегко. Он не говорит это вслух, но я знаю, что он боится.
Соня берет меня за руки, придавая мне сил, и таким образом она получает от меня поддержку. Мы улыбаемся друг другу.
Я жду… жду… жду… Время течет медленно, и я все жду.
Когда мне кажется, что прошла целая вечность, из операционной выходит Марта и широко улыбается. Все прошло превосходно, и, хотя Эрика можно сразу же выписывать, она солгала, сказав, что он должен переночевать в больнице. Я киваю в знак согласия. Соня расслабляется, и мы обнимаемся.
Я настаиваю остаться на ночь в больнице вместе с ним. Ночью в палате я смотрю на него в темноте. Я наблюдаю за ним. Эрик спит, а я не могу уснуть. Я не могу представить себе жизни без него: я настолько влюблена, что мысль о том, что однажды может все кончиться, разбивает мне сердце. Я закрываю глаза и в конце концов, выбившись из сил, засыпаю.
Когда я просыпаюсь, мой взгляд встречается со взглядом моего любимого. Он лежит на койке и наблюдает за мной. Заметив, что я открыла глаза, расплывается в улыбке. Я тоже ему улыбаюсь.
В первой половине дня его выписывают – мы возвращаемся домой. В наш семейный очаг.
25
За следующие несколько дней Эрик выздоравливает, причем выздоравливает поразительно быстро. Он полон сил и энергии, и после нескольких долгих осмотров его выписывают. Мы счастливы и возвращаемся к своей обычной жизни.
Однажды утром, когда Эрик собирается на работу, я прошу отвезти меня к его матери. Хочу посмотреть, в каком состоянии мотоцикл Ханны. Эрику я, конечно, ничего не говорю, зная, что он не разрешит на него сесть. Когда Эрик уезжает, мы с Соней идем в гараж. Убрав кучу коробок и запачкавшись по уши в пыли, мы наконец достигаем цели – перед нами появляется мотоцикл. Это «Сузуки RMZ 250» желтого цвета.
Растроганная моментом, Соня берет желтый шлем и говорит мне:
– Сокровище мое, надеюсь, что тебе будет так же здорово на нем, как и Ханне.
Обнимаю ее и утвердительно киваю. Я успокаиваю ее тревогу, а когда она уходит и я остаюсь одна, у меня на губах светится улыбка. Как и следовало ожидать, мотоцикл не заводится. Умер аккумулятор: слишком долго мотоциклом не пользовались. Два дня спустя я появляюсь в доме Сони с новым аккумулятором. Устанавливаю его, и мотоцикл сразу заводится. Вне себя от счастья, что я снова сижу на мотоцикле, прощаюсь с Соней и возвращаюсь к своему новому дому. Мне нравится управлять мотоциклом и хочется кричать от радости. Подъезжаю к дому. Симона и Норберт смотрят на меня расширившимися глазами. Норберт так поражен, что решается заявить:
– Сеньорита, думаю, это не понравится хозяину.
Спускаюсь с мотоцикла и, снимая желтый шлем, киваю:
– Знаю. На это я и рассчитываю.
Когда Норберт с ворчанием уходит, ко мне подходит Симона и шепчет:
– Сегодня в «Безумной Эсмеральде» Луис Альфред Киньонес узнал, что ребенок Эсмеральды Мендоса от него, а не от Карлоса Альфонсо. Он увидел на левой ягодице такое же родимое пятно, как у него.
– О боже, я все пропустила! – вскрикиваю я, приложив руку к сердцу.
Симона кивает и, улыбаясь, признается, заставив меня рассмеяться:
– Я все записала.
Я хлопаю в ладоши и целую ее, и мы вместе торопимся в гостиную, чтобы посмотреть то, что она записала.
После серии, без которой я уже почти не мыслю своего дня, возвращаюсь в гараж. Хочу наладить мотоцикл перед тем, как регулярно его использовать и гонять вместе с Юргеном и его друзьями по грунтовым дорогам. В первую очередь нужно поменять масло. Норберт с неохотой отправляется за покупками и покупает мне масло для мотоцикла. Когда он привозит его, я устраиваюсь с мотоциклом в закоулке гаража и принимаюсь настраивать мотоцикл так, как учил меня отец.
После поездки в компанию «Мюллер» и после операции Эрика решаю, что пока мне можно не работать. Сейчас я могу выбирать. Мне хочется насладиться этим чувством полноты без какой-либо спешки, проблем и пересудов на работе. Слишком много незнакомых людей, готовых прибить меня за то, что я невеста-иностранка их шефа. Нет, спасибо! Лучше я буду гулять с Трусишкой, смотреть «Безумную Эсмеральду», плавать в чудесном крытом бассейне или гонять с Юргеном на мотоцикле. Кстати, мотоцикл просто чудесен и доставляет мне массу удовольствия. Эрик ни о чем не знает. Я от него это скрываю, и Юрген тоже держит это в секрете. Пока моему Айсмену лучше об этом не знать.
Однажды утром, в среду, я отправляюсь с Мартой и Соней на поле, где они проходят курс подготовки по парашютному спорту. Я с восторгом наблюдаю, как инструктор рассказывает, что они должны делать в воздухе. Они зовут меня присоединиться, но я предпочитаю смотреть. Хоть я и понимаю, что для того, чтобы прыгать с парашютом, нужно быть совсем отчаянной, но, когда я вижу это своими глазами, во мне все опускается. Сегодня они впервые будут делать затяжной прыжок, и поэтому обе заметно нервничают. А я просто в истерике! До сегодняшнего дня они это делали только перед монитором, но теперь все по-другому.
Я могу себе только представить, что скажет Эрик, если узнает об этом. Я чувствую себя просто ужасно. Даже боюсь подумать, что может случиться что-то страшное. Похоже, Соня читает мои мысли и подходит ко мне:
– Успокойся, мое сокровище. Все будет хорошо. Настройся на лучшее!
Я пытаюсь улыбнуться, но у меня лицо онемело от холода и волнения. Перед тем как подняться на небольшой самолет, они обе меня целуют.
– Спасибо, что ты хранишь наш секрет, – говорит Марта.
Когда они поднимаются на самолет, я машу им на прощание рукой и с волнением смотрю, как самолет набирает высоту и почти скрывается из виду. Вскоре я уже стою перед монитором, на котором вижу все происходящее.
– Ты только посмотри, они уже в воздухе.
Стараясь проглотить комок, застрявший в горле, я наблюдаю за тем, как падают маленькие точечки. Я с тревогой смотрю, как эти точечки приближаются… приближаются… и, когда я готова закричать, раскрываются парашюты. Находясь почти на грани инфаркта, начинаю аплодировать. Через несколько минут они приземляются, Соня и Марта сияют от радости – кричат, прыгают и обнимаются. У них получилось!
Я тоже хлопаю в ладоши, хотя сама не знаю почему: то ли из-за того, что у них получилось, то ли из-за того, что ничего не случилось. От одной только мысли, что скажет Эрик, у меня душа уходит в пятки. Спустя пару минут они подбегают и обнимают меня. Мы, словно три маленькие девчонки, прыгаем от счастья.
