Меган Максвелл - Ты только попроси. Сейчас и навсегда
– Привет, сеньор Циммерман!
Эрик собирается снять компресс, но я удерживаю его руку.
– Нет… не снимай.
– Дорогая, я тебя не вижу.
Приблизив губы к его уху, я шепчу так, чтобы у него побежали мурашки по коже:
– Тебе не нужно меня видеть для того, что я сейчас с тобой буду делать.
Он улыбается, и я тоже.
– Хочешь ты или нет, мы сейчас будем играть в разные игры.
– Ладно… Значит, хочу, – весело отвечает он.
Я целую его. Он целует меня, и я упиваюсь его губами.
– Хочешь, я объясню тебе правила игры? – Эрик кивает. – Первая игра называется «Перышко». Я провожу им по твоему телу, и, если ты больше двух минут продержишься и не засмеешься, не заговоришь и не застонешь, я сделаю все, что попросишь, договорились?
– Договорились, малышка.
– Вторая игра называется «Коробка желаний и наказаний».
– Заманчивое название. Думаю, она мне понравится, – заявляет он, властно обхватывая меня за талию.
Я смеюсь и убираю его руки.
– Соберись, любимый. В одну коробку я положила пять желаний и наказаний. Ты выбираешь одно желание, и, если ты его не выполняешь, я тебя наказываю. – Эрик смеется, а я продолжаю: – И третья игра заключается в том, что ты должен мне повиноваться. Поэтому лежи спокойно, пока я буду делать с тобой все, что захочу. Согласен?
– Вполне, – весело отвечает он.
– Отлично. Если я замечу, что ты перестал меня слушаться, то я тебя свяжу, понятно?
По комнате разливается его хохот, и, конечно же, Эрик кивает.
– Очень хорошо, сеньор Циммерман. Первое, что я сделаю, – это раздену вас.
Нежно снимаю с него белую майку и черные хлопковые штаны. А когда собираюсь снять трусы, то вижу, что он уже ого-го как готов, и у меня сразу пересыхает во рту. Эрик очень, очень соблазнительный. Ничего ему не говоря, включаю видеокамеру; хочу, чтобы он потом посмотрел на себя. Уверена, что его это повеселит.
Раздев его, беру птичье перо, которое недавно нашла, и начинаю водить по его телу. Я слегка касаюсь его шеи, затем опускаю перо к соскам, которые от прикосновения с пером становятся твердыми. Я улыбаюсь. Продолжаю водить пером по его животу, вокруг пупка, а когда спускаюсь еще ниже, с уст Эрика вырывается хриплый рык. Я развлекаюсь, лаская пером его тело. Через какое-то время он берет меня за руку и говорит:
– Сеньорита Флорес, думаю, что я выиграл. Уже прошло больше двух минут. Не жульничайте.
Смотрю на часы и, к своему удивлению, понимаю, что прошло уже семь минут. Как быстро летит время, когда идет игра наслаждения!
Улыбаюсь и бросаю перо.
– Вы правы, сеньор. Что вы хотите, чтобы я для вас сделала?
Он пальцем указывает мне приблизиться к нему, и я с улыбкой наклоняюсь.
– Я хочу, чтобы ты разделась, полностью.
Раздеваюсь. Снимаю пижаму и трусики и, когда остаюсь полностью обнаженной, сообщаю ему:
– Ваше желание исполнено, сеньор.
Поскольку он не видит меня из-за компресса, он ищет меня руками. Его рука прикасается к моему животу, затем медленно поднимается к груди. Рисует круг на груди и сжимает сосок пальцами.
– Хорошо. Я исполнила ваше желание. Теперь перейдем к следующей игре.
– С желаниями и наказаниями? – спрашивает он.
– Ага!
Беру коробку, в которую я положила несколько бумажек, и ставлю перед ним. Поднимаю его руку и завожу в коробку.
– Берите одно желание, а я его прочитаю.
Эрик послушно выполняет мою просьбу. Я бросаю коробку и, на ходу выдумывая желание, произношу:
– Хочу мотоцикл. Сеньор, вы не против, чтобы доставили мой мотоцикл из Испании?
Он меняется в лице.
– Нет, я против – не хочу, чтобы ты сломала себе шею.
Я заливаюсь смехом, но, поскольку не хочу с ним спорить, быстро отвечаю:
– Очень хорошо, сеньор Циммерман. Поскольку вы не собираетесь удовлетворить мое желание, пришло время доставать бумажку с наказанием.
Он улыбается. Снова послушно выполняет мой приказ, и я читаю:
– За то, что вы не хотите исполнять мое желание, в наказание вы должны спокойно лежать и не прикасаться ко мне, пока я буду делать с вами все, что захочу.
Он кивает. Я понимаю, что после упоминания о мотоцикле у Эрика ненадолго пропало желание разговаривать, но зато я сама знаю, где взять мотоцикл, пока не приедет мой.
Беру кисточку и горячий шоколад и начинаю разрисовывать его тело, в то время как камера все это записывает. Эрик улыбается, чувствуя, как я делаю круги вокруг сосков. Затем я обрисовываю его кубики на животе, обвожу пуп и заканчиваю на косых мышцах. Макаю кисточку в шоколад и теперь рисую на его упругом приятеле. Эрик улыбается и ерзает на месте. Я ласково разрисовываю его пенис и вижу его волнение. Его нетерпение. Отложив кисточку в сторону, наклоняюсь и облизываю соски. Наслаждаюсь вкусом шоколада вместе с его упоительным вкусом. Я в восторге. Следую по нарисованной мною дорожке. Опускаюсь языком по его животу, и вдруг Эрик встает, чтобы прикоснуться ко мне. Перехватываю его руки и отвожу их, порицая его:
– Нет… нет… нет… Вы не можете ко мне прикасаться. Помните об этом!
Эрик ерзает от возбуждения. Я веду языком вокруг пупка, потом с жадностью облизываю косые мышцы. А когда спускаюсь языком ниже – Эрик начинает задыхаться. Начинаю ласкать языком там, где, я знаю, ему безумно нравится. Он весь напрягается. Нежно облизываю и слегка покусываю аппарат, который умеет доводить меня до умопомрачения. Я довольно долго играю с ним, пока он, не в силах больше выдержать ни секунды, не снимая компресса с глаз, требует:
– Все, малышка, конец игры. А теперь возьми-ка меня.
Вне себя от счастья, я готова выполнить его требование. Сажусь на него сверху и глубоко выдыхаю, нанизываясь на него. Вокруг нас витает аромат шоколада и секса. В поисках нашего общего наслаждения я медленно двигаюсь вверх и вниз, понемногу раскрываясь и погружая его в себя. Но терпению Айсмена пришел конец. Он снимает компресс, бросает его на пол и, прежде чем я успела сообразить, опрокидывает меня на кровать и, глядя в глаза, говорит:
– Теперь командовать буду я. Переходим к третьей игре. Ты же знаешь, любовь моя, лежи спокойненько, иначе мне придется тебя привязать.
Я расплываюсь в улыбке, и он меня целует. Разводит своими ногами мои ноги и беспощадно врезается в меня, что я чуть ли не теряю дыхание. Я пытаюсь пошевелиться, но Эрик приковывает меня своим весом, все сильнее и сильнее впиваясь в меня.
– Весьма занятное видео, – шепчет он, заметив стоящую напротив нас видеокамеру.
Я не могу ничего сказать. Он не дает мне ни единого шанса. Он снова ныряет в мой рот языком и доводит меня до безумия, раз за разом двигая бедрами, отчего я еле дышу. Он невероятно возбудился во время игры, совершенно забыл об операции и теперь, закинув мои ноги себе на плечи, начинает меня бомбить упоительно и страстно.
