Ица (СИ) - Евдо Анна
— Какой был срок?
— Около трёх недель, — он бережно погладил её по лопатке, интуитивно полагаясь, что физический контакт снимет крупицу внутренней тяжести.
Егор ждал, что она скажет что-то ещё. Но Аня вновь притихла. И лишь когда она расслабленно вздрогнула, он разрешил себе провалиться в сон.
Утром их разбудила необходимость измерить температуру и поставить утренние уколы. Под неодобрительным взглядом процедурной медсестры Аня приняла маленькую пластиковую ёмкость и отправилась в туалет. Затем она заняла свою кровать и наблюдала за манипуляциями с Егором. У неё взяли кровь. Она повернулась, села, зажала подмышкой градусник.
— До обеда вам назначен осмотр и консультация гинеколога. Кабинет этажом ниже. Вас проводят. Результаты утренних анализов уже будут готовы и внесены в систему. — Приятная ловкая женщина закончила с Аней и обратилась к Егору: — У вас перевязка сразу после завтрака. Не опаздывайте, пожалуйста.
Она выкатила тележку и с небольшим хлопком закрыла за собой зверь.
Егор неотрывно смотрел на Аню. Она изобразила вялое подобие улыбки и сползла вниз по подушкам, якобы собираясь доспать ещё немного. Он встал и подошёл к ней. Она открыла глаза. Он невесомо погладил её по голове, пытаясь считать по позе и выражению лица, что вытягивало её звенящей струной. Аня отвела взгляд.
— Это так глупо. Но мне очень страшно идти к гинекологу.
Хотелось сгрести её на руки и унести туда, где будет хорошо и не страшно. Только из себя не выскочить. Он обхватил её щеку и подбородок, переливая в неё свои силы.
— Помнишь, как в мультике про котёнка Гава?
Она озадаченно взглянула на него.
— Давай вместе бояться. — Егор чуть присел и заправил прядь её волос за ушко. — Я пойду с тобой, если хочешь.
— Хочу, — она потёрлась о ребро его ладони, — только тебя туда не пустят.
— То же самое мне говорили и про совместную палату, но мы тут, вдвоём, — она внимательно прошлась по нему вспыхнувшим взглядом и по-настоящему улыбнулась.
Ожидаемо, настойчивое присутствие Егора в кабинете исключительно женского врача было встречено как вторжение на запретную территорию. Ему было наплевать. Он видел, как начинала захлопываться в раковину его девочка, если он выпускал её руку. Она тонула и держалась за него, как за спасательный круг, совершенно не жалуясь и не помня, что именно он стукнул её по голове и отправил в самую глубину. Он не вмешивался и не комментировал, сохраняя безмолвное участие и опору для Ани.
— Пока слишком рано делать окончательные выводы, — эти слова вырвали его из созерцательного наблюдения.
— Значит и не стоит их сейчас озвучивать, — он не озаботился смягчить резкость интонации. — Предположения можете оставить при себе.
— Молодой человек, уж точно не вам учить меня общаться с пациентом, — доктор распрямилась и окатила его ледяным возмущением.
Аня покраснела и сжала его руку. Он успокаивающе пожал её. Тяжёлый антрацитовый взгляд оборвал дальнейшую воспитательную тираду.
— Мы вас внимательно выслушаем, когда закончится курс назначенного лечения и будет пройдено повторное обследование.
Егор развернулся к Ане, увлекая её подняться вслед за ним.
— На сегодня достаточно. Пойдём?
Она бегло взглянула на покрывшуюся красными пятнами врача, попрощалась, и они покинули кабинет.
— Можешь подтвердить, что я был груб, но извиняться не стану, — Егор покосился на Аню, пропуская её в лифт.
Она усмехнулась, мотнула головой и выбила весь его боевой настрой заблестевшим взглядом.
— Спасибо, что не даёшь мне окончательно расклеиться.
44. Качели
В выходные они вернулись домой. Больничный Ане не понадобился, так как учёба начиналась только через три недели. Она договорилась встретиться с Василисой дома, не в давящей обстановке палаты или приёмного отделения. Просто как подружки, а не больная и посетитель.
Вася приехала на выписку и привезла большой термос бульона с домашней лапшой и пакет вязаных вещей.
— Это вам для восстановления и тебе немного для заделья. А то совсем расслабилась, бездельница.
В стопке оказались шапки, перчатки и варежки, стеклярус и бисер.
— Нам с сестрёнкой обновишь и Бимкиных хозяев порадуешь, — тараторила Вася. — На твой вкус и фантазию. А я могу попрактиковаться на вашей кухне, пока ты работаешь или отдыхаешь.
Аня приобняла враз замолчавшую Василису.
— Спасибо, — она передала пакет протянувшему за ним руку Егору. — Компанию мне составь, но, Вась, если ты начнёшь творить волшебство на кухне, то меня точно отправят обратно в общагу.
Вася хихикнула. Егор прищурился. Удивленно, с мелькнувшей радостью и облегчением. Аня улыбнулась и смутилась от собственных слов.
Как и говорил Егор, с ней пообщался юрист. Более Аню не беспокоили. Она пыталась выяснить у Егора подробности, но он качал головой, ограничивался общими фразами и просил её сосредоточиться на приятных делах, наверстать вышивку и вернуться к начатому проекту.
Она пыталась заниматься всем как прежде, но он видел, как нелегко ей это давалось. Она пила таблетки, рисовала, иногда готовила, ходила гулять, встречалась с Василисой, которая тоже смотрела на неё проницательно, но с расспросами не приставала.
— Ань, не надо делать вид, что всё хорошо. Потому что я вижу, что не всё хорошо. И твоя уязвлённая гордость давно бы пришла в себя, если бы ты вдруг шмякнулась с мотоцикла. К тому же, я уверена, что падения случались с тобой не единожды. Не хочешь рассказывать — ты знаешь, что я не полезу в душу. Но я здесь, если вдруг передумаешь.
Аня кивнула, быстро и крепко приобняла Васю. Подруга стиснула её и прошептала в ухо:
— С Егором у вас что-то разладилось?
Аня ответила тоже шёпотом:
— Нет. С чего ты взяла?
Василиса отодвинулась, сжала локти Ани.
— Он ходуном вокруг тебя ходит. Не то, что пылинки сдувает — он долететь им до тебя не даёт. А ты постоянно о чём-то думаешь. Вроде бы здесь и не здесь.
Аня потёрла лицо.
— Он вбил себе в голову, что один во всём виноват. Я пока не знаю, как его переубедить, — и перевела разговор на Бимку, услышав, что вернулся Егор.
Когда проводили Васю, Егор уселся на подоконнике, наблюдая, как Аня убирает со стола. Прошла неделя после выписки. Она поправилась физически. Вернулся нормальный цвет лица, проскальзывали шутки, она начала выходить на улицу и стало появляться завершённое рукоделие.
Однако, она не оправилась. Порой её альбом перелистывался всего на одну страницу с его приходом. Ижик жил под присмотром Михалыча. Аня знала, но пока ни разу не навестила ни того, ни другого. Ей все передавали приветы. Она принимала их, высылала в ответ с мимолётной улыбкой, но не стремилась к личной встрече. Она уходила в себя, глядя в окно или сидя рядом с Егором на диване. Он старался не оставлять её одну надолго, соблюдая негласные смены дежурства с Василисой. Аня всё время тянулась к нему, приваливалась, прислонялась, искала руку, переплетала взгляды и дышала в унисон. С какой-то жизненной необходимостью. Он чувствовал, как моментально каменело её тело, стоил его руке сползти на её живот. И в то же время, она сильнее вжималась в него, ни разу не откатившись на другую половину кровати или отослав его спать на диван. Он попробовал предложить ей поговорить о беременности, но она так сильно побледнела, что он испугался и пообещал дать ей столько времени, сколько понадобится, и не настаивать. При этом, она берегла его, справляясь с грузом произошедшего сама, чем одновременно восхищала, пугала и приводила его в отчаяние.
— Мы можем забрать Бимку к себе.
Аня звякнула блюдцами.
— Не думаю, что он обрадуется смене привольного просторного двора на стены городской квартиры. Он уже обжился и ему там хорошо, — она скользнула по Егору просветлевшим взглядом. — Всё равно спасибо.
