Заложник зла (ЛП) - Дарк Рэйвен

Фургон наконец останавливается, и передние двери открываются, а затем с грохотом захлопываются. Снаружи доносятся голоса, Пипа, Ди и Акса, но я не могу разобрать, что они говорят. Пип отпирает и открывает задние двери.

— Получила хороший удар по голове, да? — говорит Акс, беря меня за руку и помогая выбраться из машины, — иди сюда, — он ведет меня к боковой двери в здание клуба и вниз по ступенькам в подвал, куда, вероятно, отвели Кэпа, когда в него стреляли.

Пока Акс осматривает мою голову, он заставляет меня повторить все, что произошло. Он не думает, что у меня сотрясение мозга, но оказалось, что мне нужно наложить пять швов, и он настаивает, чтобы я успокоилась и не работала пару дней.

Пип и Ди оба ждут, пока он работает, Ди соглашается дать мне отгул, как бы я ни старалась сказать ей или доктору, что в этом нет необходимости. Пип выходит, и я слышу, как он информирует Драгона в холле.

— Она настоящая маленькая чертова Флоренс Найтингейл (прим.перев.: Сестра милосердия и общественный деятель Великобритании), не так ли? — раздраженно говорит Драгон, — что еще?

— Рипер охраняет дверь Пенни на случай, если этот мудак вернется, чтобы закончить работу, — тихо говорит Пип, и мой желудок немного расслабляется, — Дизель останется с ней на некоторое время. У нас есть кое кто, кто следит за Беном и Рути в ее доме.

— А Гэри? Кто-нибудь знает, куда подевался этот ублюдок?

— Он в бегах.

Раздается громкий удар, как будто Драгон что-то ударил, и он ругается.

— Страйкер подмазал несколько ладоней и получил видео от службы безопасности из больницы, чтобы Рэт посмотрел, — добавляет Пип.

— А Спайдер?

Мои уши напрягаются при этом, но в коридоре раздаются шаги, и мужские голоса затихают, пока их не становится едва слышно.

Как только Акс заканчивает, он отпускает меня, удивляя меня улыбкой и пожатием моего плеча. — Больше никакого этого героического дерьма. Держись подальше от неприятностей, хорошо?

Я слабо улыбаюсь ему, видя удивительное уважение в его глазах. Трудно поверить, что это тот же самый человек, который накачал меня наркотиками всего несколько дней назад.

Ди обнимает меня и ведет наверх. Она осматривает повязку и пластырь, наложенный на рану. — У тебя там будет приличный шрам, когда он заживет, но выглядеть это будет не так уж плохо.

— Где Спайдер? — спрашиваю я по дороге в бар. Я съеживаюсь, слыша, как задаю вопрос вслух, который задавала слишком часто с тех пор, как встретила его.

Судя по тому, как ее рот приподнимается, она уловила беспокойство, которое мне не удалось скрыть в своем голосе. — О, не беспокойся о нем. Он занимается тем, что у него получается лучше всего.

Я хмурюсь, раздраженная ее ответом. Это ничего не выдает, но зловещая манера, с которой она это говорит, позволяет мне слишком легко представить, чего она не говорит.

Снова клубные дела.

Делает то, что у него получается лучше всего. Что это такое? Защищает клуб, верно?

Эти слова подразумевают бесконечные возможности, но они ясно дают понять, что, что бы он ни делал, это опасно. Бандит вышел на свободу.

Эта мысль вызывает невольное напряжение в моих мышцах. Неважно, как сильно я хочу разозлиться на него, я не могу избавиться от страха за него, который сжимает мою грудь.

— Скажи Сасси, что ей придется заменить Эмму в ближайшие несколько дней, — инструктирует Ди Монику, когда мы проходим мимо нее по пути в коридор, ведущий к спальням.

— Итак, — говорит Моника, следуя за нами к комнате Спайдера. — Значит, тебе удалось увильнуть от работы, Липкие Пальчики?

Яростный гнев пузырится у меня в животе, как кислота, но я закатываю глаза и ничего не говорю.

Ди не отвечает, но ее челюсти сжимаются, и ее рука на моих плечах напрягается.

— Сасси больна, — говорит Моника.

Ди набрасывается на нее. — Тогда позови кого-нибудь другого, — холодно приказывает она, — и если я услышу, что ты пытаешься поднасрать Эмме, я позабочусь о том, чтобы ты была единственной, кто сможет дать Уистлеру все, что он захочет, в течение следующего месяца.

Лицо Моники бледнеет. Она отстраняется от нее. Шок и ужас на ее лице доставляют мне дикое удовольствие. Моника исчезает, и я смотрю на Ди, когда она открывает дверь в комнату Спайдера ключом из связки, полной их.

Это странное чувство — осознавать, что здесь только что произошло. С того момента, как Спайдер привел меня в Каспер, Ди не только изо всех сил старалась сделать мою жизнь невыносимой, но и всякий раз, когда Моника доставляла мне неприятности, она наблюдала за этим с восторгом. Я не смею поверить, что то, что случилось с Гэри, перечеркнуло все с чистого листа, но все же мне кажется, что она внезапно перешла на другую сторону.

Я дрожу, как будто ветер перемен только что пронесся по этому зданию клуба, становясь осязаемой вещью, которую я чувствую на своей коже.

Что там Морт сказал о том, что случилось с Кэпом? Клуб следит за плохим и хорошим. Это не забывается.

Струйка тепла немного устраняет холод, который я испытывала во время моей последней встречи с Спайдером. Может быть, я вижу в действиях Ди больше, чем они заслуживают, но это немного похоже на то, что долг был выплачен.

Оставшись одна в комнате Спайдера, я долго сижу на его кровати, погруженная в свои мысли. Возможно, мой долг был выплачен в глазах Ди, но будет ли он когда-нибудь выплачен в его глазах? Может ли это когда-нибудь случиться?

На следующее утро меня будит стук в дверь. Я с удивлением понимаю, что уже почти полдень, если верить прикроватным часам Спайдера. Ожидая увидеть Пипа или Ди, я надеваю халат, который мне одолжила Ди, открываю дверь и моргаю.

— Моника?

Она стоит в дверях и выглядит необычайно неловко. На ее руках сложена куча одежды. Она не смотрит мне в глаза, но ее взгляд скользит по перевязанной ране на моем виске, прежде чем вернуться к одежде. — Я… эм. Я не… Я имею в виду… — она протягивает мне одежду. — Вот. Да.

— Это Ди послала тебя сюда? — я нерешительно беру одежду, машу ей рукой приглашая и отступаю, чтобы дать ей место.

— Нет.

— О… — я прикусываю губу.

Она заламывает руки. — Слушай, я… насчет вчерашнего. Я не знала. Пип рассказал мне о том, что случилось с Гэри прошлой ночью. О том, что ты сделала.

Восхищенная улыбка появляется на ее лице вместе с извинением в глазах, и я чувствую, как мои губы произносят беззвучное «О».

Она прочищает горло и дергает подбородком в сторону одежды. — Я надеюсь, что она подойдет. Она самая маленькая, какая у меня есть.

— Это твоё? — во мне просыпается надежда, надежда на то, во что я не верила, что это возможно.

Я смотрю на серые легинсы и темную футболку, ни то, ни другое не особенно откровенно. Меня охватывает облегчение от того, что они не принадлежат какой-то шлюхе Спайдера. — Э-э… спасибо.

Моника пожимает плечами. — В этом нет ничего особенного. Я подумала, что это меньшее, что я могу сделать, — ее улыбка неловкая, но в то же время теплая. Теплая, как она улыбалась мне до того, как я украла эти чаевые.

Мое сердце взрывается, внезапно чувствуя себя огромным и наполненным. Такое чувство, как будто тяжелый груз, который лежал у меня на груди, внезапно упал.

— И тебе лучше наслаждаться ими, пока можешь, — добавляет она с ухмылкой. — Как только Спайдер вернется, он, вероятно, заставит меня сбегать за тем же сексуальным дерьмом, которое он заставлял меня подбирать для тебя с тех пор, как ты здесь.

Дразнящий огонек в ее глазах, точно такой же огонек, который я видела в них, когда она дразнила меня за то, что послала меня обслуживать байкеров в Логове Дьявола, за то, что я не знала, что такое байкеры. Мое сердце становится немного больше.

Затем мои глаза расширяются, смысл того, что она только что сказала, бьет меня по лицу.

Одежда, которую Спайдер заставил меня надеть в мой первый день здесь из его шкафа, очевидно, была от одной из его женщин, но остальная…