Трое шведских горных мужчин (ЛП) - Голд Лили

Я откидываю назад его каштановые кудри.

— Я люблю тебя, — говорю я ему снова. Его глаза закрываются. Его руки сжимаются вокруг меня.

— Ты чертовски особенная, — скрипит он, потираясь своей грубой щекой о мою.

— Ты тоже.

Он делает глубокий вдох, как будто я выбила весь воздух из его груди. Я знаю, что он чувствует. Я тоже чувствую, что мне не хватает дыхания. Огонь потрескивает в камине, и я сворачиваюсь в его объятиях, словно кошка, купаясь во всей любви, в которую он меня окутывает.

Не знаю, разрешат ли мне остаться здесь. Не знаю, вернется ли Ривен и выгонит меня в любую минуту. Но прямо сейчас я счастлива. И этого достаточно.

ГЛАВА 31

РИВЕН

Я вглядываюсь в журнал пациентов передо мной, но все буквы сливаются воедино. Я перечитываю его уже в пятый раз и до сих пор понятия не имею, что же там написано. Я не могу сосредоточиться. Мои мысли витают в другом месте.

Я продолжаю представлять Дэйзи, скрючившуюся на снегу, в ужасе чувствующую, как ее тело начинает отказывать. Смиряется с тем, что умрет там, в полном одиночестве, замерзнув на холоде.

Дверь моей спальни открывается, и Коул входит, даже не потрудившись постучать. Он приподнимает бровь, глядя на меня, сидящего за моим столом в темноте.

— Прячешься?

— Даю им немного времени наедине, — говорю я, не отрывая глаз от страницы. — Я не думаю, что Илай хочет делиться прямо сейчас.

Коул фыркает.

— Лжешь.

Я ничего не говорю. Он подходит и встает у меня за спиной.

— Что? — резко спрашивает он. — Она жива. Из-за чего тебе расстраиваться?

Я облизываю губы.

— Как ты ее нашел?

— Она бы продержалась еще максимум десять минут.

Я закрываю глаза.

— Я чуть не убил ее.

Он этого и не отрицает. Вместо этого он выпрямляется.

— Ты нужен ей.

Я поднимаю на него глаза. Его челюсти сжаты.

— Что?

— Ты нужен ей, — твердо повторяет он. — Ей нужно, чтобы ты обнял ее и сказал, что она все еще тебе небезразлична.

Я качаю головой.

— Она не хочет, чтобы я…

Его глаза серьезны.

— Да, она хочет. И ты бы знал это, если бы не прятался здесь, как испуганный кролик.

— Я…

— Возьми себя в руки, черт возьми. Ты лучше этого. Ты совершил ошибку. Извинись. Это так просто.

Прежде чем я успеваю ответить, он разворачивается на пятках и снова уходит, его тяжелые шаги затихают в коридоре.

Я опускаю взгляд на свои руки. Они дрожат. Я сжимаю их в кулаки.

Я сделал много трудных вещей в своей жизни. Я держал пациентов за руки, когда они умирали. Я говорил людям, что их близкие умерли. Однажды я провел экстренную трахеотомию[29] на полу ресторана, проделав дыру в горле женщины, которая задыхалась до смерти.

Я никогда не был так чертовски напуган, как сейчас.

Когда я захожу в гостиную, Дэйзи сидит, зажатая между Коулом и Илаем, прижавшись к ним. Илай играет с кончиками ее волос, а Коул…

Их сцепленные руки лежат у Коула на колене. Я не помню, когда в последний раз видел, как он держался за руки с женщиной. Может быть, он впервые так себя ведет.

Я несколько секунд, просто наблюдаю за ней. Она выглядит такой умиротворенной среди моих друзей. Свет камина мерцает на ее коже, придавая ей мягкое золотое сияние. Она самая красивая женщина, которую я когда-либо видел.

И я чуть не убил ее.

Эта мысль заставляет меня вздрогнуть, и она поднимает взгляд. Ее глаза расширяются. Она соскальзывает с дивана.

— Ривен, — начинает она. — Я так сожалею…

— Прекрати. — Я пересекаю комнату и притягиваю ее в свои объятия. Она зарывается мне в грудь, слегка дрожа. Я провожу рукой по ее длинным волосам, чертовски ненавидя себя. — Мне жаль, — говорю я ей, закрывая глаза и вдыхая ее сладкий аромат персиков и сливок. — Я должен был просто спросить тебя, что происходит вместо того, чтобы так взрываться. Это было несправедливо по отношению к тебе. Я должен был позволить тебе защититься.

Она качает головой.

— Это была нормальная реакция, — бормочет она в мой свитер. — Я бы чертовски разозлилась, если бы узнала, что парень, с которым я сплю, солгал мне о том, кто он. Это был дерьмовый поступок. — Она отстраняется. В ее глазах блестят крупные слезы. — Я бы не сделала этого, если бы думала, что у меня есть выбор. Но если бы я сказала тебе свое настоящее имя, ты бы разыскал меня. Захотел бы проверить мою страницу на Facebook, или посмотреть мои картины, или проверить, что я не убийца, или что-то еще. И я была в курсе новостей, поэтому не могла сказать вам, где я живу, или название моей школы. Если бы вы поискали в Интернете, то нашли бы это видео.

— Я бы не думал о тебе по-другому, — мягко говорю я.

Она хмурится.

— Дело не только в тебе. Это касается меня. Неужели ты этого не понимаешь? Так много мужчин, которых я никогда не встречала, видели меня обнаженной. Они дрочили на меня. Они оставили комментарии, назвав меня грязной потаскухой и маленькой шлюхой. — Она вздрагивает. — Каждый раз, когда кто-то смотрит это видео, я чувствую себя полностью оскорбленной. Ты думаешь, я чувствовала бы себя в безопасности, оставаясь в доме с тремя огромными, странными мужчинами, зная, что рано или поздно они, вероятно, увидят, как меня трахают сзади?

— Ты могла бы сказать нам не смотреть видео, — тихо говорит Илай. — Мы бы не стали.

— Я не знала вас! Как я могла верить всему, что вы говорите? — Она скрещивает руки на груди. — Я не доверяю никому, кто говорит, что не будет смотреть его. Откуда мне было знать, что вам не станет любопытно? Я бы сделала что угодно, чтобы люди не видели меня такой. Что угодно. Я чувствую себя грязной каждый раз, когда думаю об этом.

У меня болит грудь. Она вытирает щеки тыльной стороной ладони.

— Тем не менее, я имела в виду каждое написанное слово в письме. Я должна поблагодарить вас, ребята. Вы не просто спасли мне жизнь, вы вернули ее мне. Последние несколько месяцев, с тех пор как Сэм впервые начал шантажировать меня, мне было так грустно, тревожно и все время страшно. Я избегала людей на улице. Я была в ужасе от того, что мужчины узнают меня. Я чувствовала себя такой виноватой. Я превращалась в совершенно другого человека и даже не осознавала этого. Я не застенчивая и напуганная. Я люблю секс. Я люблю свое тело. Я люблю пробовать что-то новое. Быть здесь, в месте, где меня никто не знает… Я снова смогла быть собой. Спасибо вам за это. Спасибо. Даже если вы хотите избавиться от меня, я должна вам сказать огромное спасибо за то, что мне помогли.

Илай задыхается. Коул выпрямляется, его взгляд обостряется. Все трое поворачиваются, чтобы посмотреть на меня.

Христос.

Я обхватываю ладонью ее щеку.

— Детка. Мы не хотим от тебя избавляться.

Ее губы приоткрываются.

— Вы ек хотите? Но… я солгала вам всем.

— Не для того, чтобы манипулировать нами или обманывать нас. Ты просто пыталась обезопасить себя, — говорит Коул, вставая. Он кладет руки на плечи Дэйзи. — Посмотри на меня, — требует он, и она откидывает голову назад, встречая его пристальный взгляд. — Ты всегда делаешь то, что обеспечивает твою безопасность, — хрипло говорит он. — Всегда. Никаких исключений. С последствиями мы разберемся позже. Ты никогда не ставишь под угрозу свою безопасность только для того, чтобы сделать кого-то другого счастливым.

Она просто смотрит на него снизу вверх.

— Ты правильно поступила, солгав нам, — продолжает он. — Мы были незнакомцами, и ты была заперта здесь с нами. Ты права, пока существует это видео, ты в большей степени подвержена риску насилия.

Я вспоминаю, как мужчина кричал на нее на улице, и мои кулаки сжимаются.

— Я бы предпочел узнать, что ты солгала мне, чем узнать, что ты подвергаешь себя опасности. Ты поступила правильно, — подчеркивает Коул. — Так что перестань извиняться.

— Спасибо, — шепчет она. Он сжимает ее плечи и снова отступает назад. Ее губы плотно сжимаются. Она опускает взгляд на свои руки. — Но я не хочу прожить так всю оставшуюся жизнь. Скрываю свою личность, чтобы оставаться в безопасности. Называя свое вымышленное имя. Во всем этом нет моей вины, это несправедливо, что я должна с этим мириться.