Трое шведских горных мужчин (ЛП) - Голд Лили

Он опускает меня обратно и осматривает пейзаж, выражение его лица приобретает расчетливый вид.

— Да. Я вернусь первым, а потом остальные придут тебе на помощь. Они будут тащить тебя по снегу на санках.

Я хмурюсь.

— Нет, черт возьми. Я прекрасно могу ходить.

Он вздыхает, его плечи опускаются.

— Прекрасно. Надевай свою одежду.

Я моргаю.

— И это все? Ты даже не собираешься рычать на меня?

— В этом нет никакого смысла. Ты бы все равно последовала за мной.

Я похлопываю его по щеке.

— Оуу. Мишка. Ты действительно начинаешь узнавать меня получше.

Я умираю от желания вернуться в хижину — какая-то часть меня боится, что снова начнется снегопад, и мы останемся в ловушке еще дольше, но Коул настаивает, чтобы мы съели что-нибудь горячее перед тем, как уйдем. Проглотив банку чили и немного сублимированного кофе, мы упаковываем палатку и все снаряжение, готовясь к возвращению домой. Коул хлопочет надо мной, как наседка, следит за тем, чтобы на мне было достаточно слоев одежды, чтобы мое пальто было застегнуто должным образом и чтобы шарф был плотно затянут вокруг шеи. В конце концов, я перестаю протестовать и просто позволяю ему сделать это. Если это то, что ему нужно, чтобы чувствовать себя спокойно, я должна позволить ему.

Проходит почти сорок минут, прежде чем мы выходим из хижины. Солнце уже полностью взошло, и мне приходится щуриться из-за бликов, отражающихся от снега. Мы не слишком далеко от дома, всего в сотне метров или около того.

— Держись ко мне поближе, — приказывает Коул, хватаясь за лямку рюкзака.

Я киваю. Он в последний раз проверяет меня, а затем мы ныряем в снег. Это похоже на плавание, за ночь выпало так много снега, что он нам по пояс.

Ладно. Мне по пояс. А значит достает до бедер Коула. Он видит, как я борюсь, и его губы кривятся.

— Почему ты такая маленькая?

— Я съежилась во время стирки.

— Давай. — Он делает попытку поднять меня, и я отступаю назад.

— Нет! Твое плечо!

— Все в порядке. Я не хочу, чтобы ты замерзла.

— Я могу сделать все сама, — настаиваю я. Он снова тянется ко мне, и я свирепо смотрю на него. — Подними меня, и я надеру тебе член так сильно, что у тебя яйца вывалятся изо рта.

Вздохнув, он разворачивается и продолжает идти вперед. Я решительно следую за ним, придерживаясь тропинки, которую расчищает его большое тело. Я чувствую, как энергия утекает из меня с каждым шагом. Хижина становится все ближе и ближе, и нервы начинают скручиваться у меня в животе. Я помню лицо Рива, когда он кричал на меня. Я не должна волноваться. Я не ожидаю теплого приема.

Тем не менее, я не могу сдержать волну облегчения, которая захлестывает меня, когда я, спотыкаясь, делаю последние несколько шагов к входной двери, тяжело опираясь на стену. Я вся дрожу, потею под пальто. Я думаю, Коул был прав насчет того, что я все еще слаба.

— У тебя есть ключ? — ахаю я, когда он подходит ко мне.

— Они, должно быть, оставили дверь незапертой для тебя. — Он поднимает рюкзак повыше на плечо, но не тянется к ручке. Я поднимаю на него глаза. — Открой, — приказывает он.

Мое сердце колотится где-то во рту, я сжимаю пальцами дверную ручку и толкаю внутрь.

Двое мужчин в гостиной молча сидят за обеденным столом, перед ними стоят кружки с чем-то. Они оба поднимают глаза, когда мы заходим внутрь. У Илая отвисает челюсть. Ривен вздрагивает, будто его ударили.

На секунду мы все замолкаем.

— Я нашел ее, — хрипло говорит Коул.

Я слабо улыбаюсь им. Не знаю, что и сказать. Сюрприз? Сожалеете, что я чуть не умерла? Мой драматический уход был прерван, могу я остаться здесь на пару дней, пока не смогу попробовать еще раз?

— Ты похож на скворечник, — говорю я Илаю. Он закрывает рот, внезапно встает и пересекает комнату за пару широких шагов. Я вскрикиваю, когда он хватает меня за талию, отрывает от земли и заключает в свои объятия.

— Никогда так не делай, — приказывает он, зарываясь лицом в мои волосы. — Fy fan, vad jag älskar dig. Никогда больше так не делай. — Он прижимается губами к моему лбу. Он дышит быстро и прерывисто, как будто ему не хватает воздуха. Судя по его красным глазам, он плакал.

Я закрываю глаза, вдыхая его мягкий сосновый аромат.

— Ты видел видео? — шепчу я.

Он заправляет волосы мне за ухо.

— Первые несколько секунд. Мы выключили его, как только поняли, что это такое.

— Я не знала, что он записывал… Я… я… — Я делаю глубокий вдох, слова пересыхают у меня во рту.

— Ее бывший снял видео и выложил его в сеть в качестве шантажа, чтобы вернуть ее, — категорично говорит Коул. — Она называет себя вторым именем, чтобы люди не находили то видео.

Я доверяю ему суметь изложить худшее событие в моей жизни в двух предложениях.

— О, детка. — Илай начинает неистово целовать меня в щеку. — Ради всего святого, мне плевать на твое имя, или на видео, или на что-то еще.

Стул со скрежетом двигается по полу. Я отстраняюсь и вижу, как Ривен выходит из комнаты.

— Рив, — начинаю я, протягивая к нему руку, но он просто качает головой, уходя. Я смотрю, как он уходит, и мое сердце замирает. Коул бормочет что-то, чего я не понимаю, и тоже исчезает. Только я и Илай, держащие друг друга в объятиях посреди гостиной. Он касается костяшками пальцев моего подбородка и приподнимает мое лицо, его зеленые глаза горят в моих.

— Ты в порядке? — спрашивает он хриплым голосом.

Я киваю.

— Я в порядке.

Я задыхаюсь, когда он целует меня, голодно, отчаянно и сильно. Его руки блуждают по всему моему телу, как будто он не может поверить, что все еще прикасается ко мне.

— Детка, — бормочет он мне в губы. — Больше так не делай. Я не могу потерять тебя. Клянусь, у меня остановилось сердце. — Он хватает мою руку и прижимает ее к своей груди. Я чувствую, как его сердце колотится в грудной клетке. — Боже, я чертовски люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, — говорю я. Мне даже не нужно думать об этом. Я знаю, что это правда.

Он вздрагивает, слегка отстраняясь.

— Не… ты не должна так говорить, Динь.

Я прищуриваю глаза.

— Ты думаешь, я лгу?

— Нееет, — говорит он, растягивая слово. — Но. Меня?

— Неужели в это так трудно поверить?

Он проводит рукой по волосам, взъерошивая кудри.

— Обычно девушки предпочитают других. Я скорее… хорошее времяпрепровождение, чем серьезное обязательство.

Я протягиваю руку и обхватываю его небритую щеку. Он поворачивается навстречу моим прикосновениям, трется губами о мои пальцы.

— Я думаю, что люблю вас всех, — тихо говорю я.

Нет никакого «я думаю». Я знаю, что это так. Я просто не знаю, что, черт возьми, с этим делать.

Он издает тихий звук в глубине своего горла и притягивает меня для еще одного поцелуя. На этот раз он томительный и невыносимо нежный. Когда наши губы соприкасаются, в моем животе возникает теплое сияние, согревающее меня, словно рюмка коньяка. Я хнычу, когда он отстраняется, поглаживая ладонью мою руку.

— Я знаю, детка, — бормочет он, — Но ты замерзла. Давай примем душ.

Прежде чем я успеваю возразить, он обнимает меня за талию и поднимает с пола, неся словно невесту в ванную.

Я толкаю его в грудь.

— Я могу ходить.

— Хорошо.

— Отпусти меня.

Он слегка встряхивает меня.

— Я думал ты мертва, женщина. Мне, блять, нужно обнять тебя.

Я закрываю рот. Он несет меня в душ, затем раздевает нас обоих и входит со мной. Я ожидаю увидеть блуждающие руки, но он не пытается меня лапать, просто намыливает ладони мылом и помогает вымыть меня. Я думаю, он просто хочет продолжать прикасаться ко мне. Вода стекает по моей спине, и я дрожу, когда он мягко втирает шампунь в кожу моей головы.

После того, как я вымылась и обсохла, завернувшись в его толстовку, он разогревает нам обоим остатки тушеного мяса и сажает меня к себе на колени на диване в гостиной. Он выбирает фильм на своем ноутбуке, но никто из нас его не смотрит. Мы просто прижимаемся друг к другу, вдыхаем друг друга. Потрескивающий огонь медленно согревает мою кожу, пока его руки рисуют медленные круги на моих бедрах и спине.