Как провести медовый месяц в одиночестве (ЛП) - Хейл Оливия

— Да. Извини, я уже почти позавтракала. Спасибо за ободряющую речь.

— В любое время. Не то чтобы я тебе завидовала или что-то в этом роде, конечно, — говорит она. — Горячим поцелуям на Карибах.

Я снова хихикаю.

— Пока, Бекки.

— Пока.

Когда я дохожу до барной стойки и переполненного буфета, большинство столиков пустуют. Большинство отдыхающих, должно быть, уже начали свой день. Я выбираю место.

Я беру стакан тропического сока, на этот раз манго, чашку кофе и направляюсь к столику, который стал моим.

Но он не пуст.

Филипп сидит на стуле напротив моего. Он читает на планшете и держит перед собой чашку кофе. Его волосы выглядят влажными, и я не удивлюсь, если он встал рано и наплавался в бассейне отеля. Какой сумасшедший.

— Привет, — говорю я.

Он поднимает глаза.

— Доброе утро, Иден.

Я переминаюсь с ноги на ногу, раздумывая над тем, чтобы поставить свой стакан с соком на стол.

— Присоединишься ко мне? — спрашивает он.

Я медленно отодвигаю стул.

— Да, спасибо. Я не привыкла видеть тебя здесь.

— Я решил заглянуть в буфет, — говорит он.

Я многозначительно смотрю на отсутствие тарелки перед ним.

Он усмехается.

— Я уже давно поел блины.

— Ты ждал меня?

— Может, и ждал, — признает он и откладывает планшет. Я ловлю глазами заголовок. Он читает новости Чикаго. — Ты сегодня встала позже обычного.

— Да, хотела выспаться.

Он кивает. Краска приливает к его щекам, но взгляд моих глаз остается таким же ровным, как и всегда.

— Хорошо. Я пойду с тобой, хочу еще одну чашку.

Мы наполняем наши тарелки. В моей — блинчики, фрукты, кусок тоста и маленькая миска асаи и гранолы. На его — еще одна большая чашка кофе и круассан.

Нервы переворачиваются в моем желудке, когда мы садимся обратно. Он сам заводит разговор, откинувшись на спинку стула.

— О вчерашнем, — говорит он.

Я качаю головой.

— Да, мне не следовало так отвечать на твои звонки. Это было переходом границы. Но я рада, что ты потом объяснил ситуацию. Спасибо за это. За разъяснение, я имею в виду.

— Угу, — говорит он. Он также не брился сегодня, и борода растет, подчеркивая его острую челюсть. — Иден, я не пытался ничего от тебя скрыть.

— Нет, я понимаю.

— Она — последний человек, о котором я хочу говорить, пока нахожусь здесь, — говорит он. — Особенно с тобой.

— Особенно со мной?

— Да. Привлекательная женщина, веселые разговоры и райский остров. Зачем мне вспоминать о своей бывшей?

Я гримасничаю.

— Я много говорила о своем.

— Да, но мне нравится слушать твои разговоры. — Он вытягивает шею, как будто рассказал слишком много. — В любом случае. Она больше не моя невеста, Иден. Я не такой, как твоя бывший.

— Нет, я знаю, — говорю я, снова кивая. — Я поняла это.

— Просто хотел прояснить это.

— Угу. — Я делаю глоток своего сока. — Поняла. А ты, кстати, нет. Ты супер-другой.

— Супер-другой?

— Да. Ну, пока, по крайней мере. Я не знаю, что ты из себя представляешь за пределами шикарных курортов и круизов на катамаране, знаешь ли.

Он фыркает и тянется за круассаном. Рукава его рубашки на пуговицах закатаны, льняная ткань слегка помята. В сочетании с густыми волосами на лице и неухоженными прядями он выглядит еще более привлекательным. Мужественным и расслабленным.

Я набрасываюсь на свои блинчики, чтобы не наброситься на него.

— Возможно, дома я другой, — говорит он. — Но разве ты не такая?

Я обдумываю вопрос.

— Да. Обычно я ношу больше одежды.

Он смеется. Это разряжает напряженность между нами, обнуляет счет, и я улыбаюсь, глядя на свою еду. Каждый раз, когда он смеется, я чувствую маленькую победу.

— Какой облом, — говорит он.

Я закатываю глаза, но улыбаюсь.

— Да. Могу поспорить, что мужчины Пайнкреста очень огорчены этим.

— Еще бы, — говорит он. Он достает свой планшет и блокирует экран, переворачивая его.

Я делаю глубокий вдох.

— Вчера я отреагировала довольно сильно, мне нужно было побыть одной. Отчасти это был тот звонок, но также… я была немного подавлена.

Его глаза смотрят на мои. Продолжай, говорят они.

— Это было очень много, понимаешь? Встречи с тобой, экскурсии и… пребывание дома.

— Да, — говорит он.

— Мне все это понравилось, — быстро говорю я. — Очень. А потом я поняла, что у нас осталось всего два дня, и реальный мир ждет меня, когда я вернусь…

Улыбка прячется в уголке его рта.

— Точно.

— В любом случае, я слишком остро отреагировала, и я хочу убедиться, что мы максимально эффективно используем оставшееся время пребывания здесь.

— Хорошо, — говорит он. — Потому что я полностью согласен.

Я широко улыбаюсь ему.

— Потрясающе.

— Итак, какие у тебя планы на последние дни пребывания на острове?

Моя рука тянется к путеводителю, лежащему рядом с телефоном на столе. Там есть несколько страниц, которые я надеялась…

Филипп фиксирует движение.

— А. Что написано в священной книге?

— Здесь есть чем заняться, — говорю я. — Как, я уверена, тебе рассказал твой замечательный организатор путешествий.

Он кивает.

— В моем маршруте есть приложение с историей острова.

— Не может быть?

— Да.

— Можно посмотреть?

Его глаза пляшут.

— Может быть, позже. Давай, расскажи мне, какое волшебное место ты отметила в путеводителе. Отсюда мне видны заметки.

— Ну, большую часть мы увидели во время нашей поездки. Я очень рада, что мы это сделали. Но есть одно место на южном побережье, где, как предполагается, много серфинга и очень хороший ресторан. Я знаю, мы уже…

— Мы можем поехать туда, — говорит он. — Обязательно посмотреть весь остров.

— Да. Но, по правде говоря, он не такой уж и большой.

— Это примерно одна шестая часть Род-Айленда, — говорит Филипп и достает мой путеводитель. Он дважды стучит по нему костяшками пальцев. — Может, нам снова взять машину напрокат? Чтобы убедиться, что мы вычеркнули это из твоего списка.

— Да. Конечно. Да, это подойдет.

Он кивает и откусывает еще один кусочек круассана. Темные волосы падают на его гладкий лоб. На этот раз он не нахмурился, как будто это всегда было предрешено, что мы проведем этот день вместе.

Я улыбаюсь ему. Несмотря на все его сложное прошлое, он умеет сделать это — наше — удивительно простым.

— Что? — спрашивает он.

Я качаю головой, все еще улыбаясь.

— Ничего. Просто я рада, что ты был на медовом месяце один, в то же время, что и я.

Он проводит рукой по губам, пряча собственную ухмылку.

— Да. Давай, ешь свои блинчики, Иден. Остров ждет.

— Признай это, — говорю я. — Тебе здесь веселее, чем ты ожидал.

Филипп протягивает руку и щелкает меня по носу. Так обычно поступал мой старший кузен, но не думаю, что кто-то делал это с тех пор, как мне было двенадцать.

— Я признаю это, — говорит он. — А теперь давай. Я хочу узнать больше о сюжете твоей следующей книги. Ты уже определилась с жертвой убийства?

Я улыбаюсь своему соку. Осталось два дня.

Но я не собираюсь терять ни минуты.

24

Книга на моих коленях — третья и последняя, которую я взяла с собой в поездку. Я думала, что прочитаю их все за первую неделю, ведь у меня было столько свободного времени, но дни оказались насыщеннее, чем я ожидала.

Во многом это связано с человеком, лежащим в кресле рядом с моим.

После вчерашнего разговора за завтраком мы провели вместе весь день. И вечер тоже, который прошел под знаком обслуживания номеров и секса в его бунгало. Отличное сочетание, как я поняла.

Сегодня утром Филипп снова был на завтраке, сидел за моим столиком и читал новости на своем планшете. Пил чашку черного кофе. На его тарелке лежал наполовину съеденный блинчик.

Доброе утро, — сказал он, сверкая глазами. Хорошо спалось?