Школа жён - Виткевич Магдалена
Тема вернулась после истории с сапфировыми серьгами соседки сверху. Точнее, после того, как в рекламке, врученной на месте свидания мужа с любовницей, Ядвига прочла про школу жён. Тогда же, возвращаясь под дождем домой, она приняла решение: она обязана пройти эту школу жён, она должна что-то сделать, чтобы Роман снова начал смотреть на нее так же, как он смотрел когда-то, так же, как он смотрит теперь на Эльжбету. И… ей нужно что-то сделать, чтобы из зеркала на нее смотрела и улыбалась Ядвига двадцатилетней давности, а не та, не теперешняя, которая сидит вечерами в одиночестве и все чаще заливает тоску вином…
А что еще ей оставалось, человеку, которого внешние обстоятельства (до сих пор не могла решить, на что больше похожа школа – на сумасшедший дом или на зоопарк, но постепенно в своих раздумьях приходила к компромиссу: наверное, это что-то вроде цирка с бешеными хищниками) заставили облачиться в жесткую броню и загнать всю свою женственность внутрь. Она не сердилась на Эльжбету. Та не виновата, что мужчины изменяют. Да и мужа она тоже не слишком за это упрекала. Надо было исправлять что-то в себе самой.
Кажется, однажды Пол Ньюман сказал, что не изменяет жене, потому что не прельщается гамбургером, когда дома есть стейк… Что ж, видимо, она, Ядвига Малишевская, больше не стейк, а котлета. Разогретая. А может, даже и не разогретая. Холодная котлета насущная.
Она пошла в прихожую и достала из сумочки рекламку «Чувственной Школы Жён». Озеро, лес. Залитый огнями отель. Идиллия. Глянула в зеркало. Худенькая, невысокая скучная женщина. Типичная училка. Нахмуренные брови, сжатые узкие губы. Тонкие короткие каштановые волосы, словно прилипшие к голове. Ей было далеко до жены Пола Ньюмана. Она выпрямилась и улыбнулась своему отражению, расстегнула верхнюю пуговицу блузки, еще раз посмотрела в зеркало и развалилась в кресле. Взяла мобильник, и ее одолели сомнения, стоит ли.
– А гори оно все ясным пламенем, один раз живем, – прошептала она. – Надо эту жизнь прожить… А не просуществовать…
Она глубоко вздохнула и набрала номер.
– «Чувственная Школа Жён», вас слушают, – раздался приятный женский голос.
– Здравствуйте, меня зовут Ядвига Малишевская, я хотела бы спросить… Ну потому что я… знаете… думаю, мне нужно… много чему в жизни научиться… – закончила она шепотом.
– Понимаю вас, пани Ядвига… Вы смогли бы прийти на организационную встречу? Абсолютно доверительная встреча – только вы и пани Эвелина, наш директор. Она обязательно развеет все ваши сомнения.
– Но… Но я, кажется, слишком стара… Мне пятьдесят три года…
– Прекрасный возраст! Самое время начать жить! Приходите на встречу.
Ядвига согласилась. Милый голос назвал время и место. Все, решено. Она поедет в эту Школу. Даже если за это придется отдать весь кредит. Лишь бы срок ее устраивал. У нее есть время только до конца августа, потому что потом уже школа начинается, да и репетиторство – натаскивать все забывших после каникул. Деньги все-таки… А муж? Муж, наверное, обрадуется, что жена уезжает на три недели. Он сможет сколько душе угодно встречаться с сапфировой дамой…
Она записала на рекламном листке время и дату встречи с пани Эвелиной, спрятала его вместе с выписками из банка в маленькую косметичку, которую положила в сумочку, и углубилась в чтение романа Даниэлы Стил. Там тоже были и любовь, и секс, и предательство. Но в ее книгах все всегда заканчивалось хорошо.
* * *Мишка в очередной раз решил, что «все не то». Что Бланка, Патриция, Ася и еще несколько других делают это лучше. Михалина вздохнула.
– Мишань… смотри, что у меня есть… – она показала ему флаер, который взяла из бара.
– Школа? Ни фига себе, на три недели где-то у черта на куличках! Ведь мы уже говорили об этом: когда ты со мной в баре, ты у меня под приглядом. Да и зачем тебе школа? Я вот, например, школу не кончал, а смотри, справляюсь как-то в жизни.
– Но, золотце мое, смотри…
– «Чувственная Школа Жён», – прочел он. Посмотрел на Михалину с удивлением. – Каких еще жён? – настроение Мишки совсем испортилось.
– Ой, тут не читай. Прочти там. – Она указала ногтем (на этот раз ноготь был выкрашен под тигра).
– Оральный экстаз… О-о-о, – с некоторым удивлением выдохнул здоровяк.
– Ну, видишь? Я именно про это и говорила. Научат меня там этому…
– Ладно, не вопрос. Когда и сколько? – спросил он быстро.
– Я не знаю, – пожала она плечами. – Нужно позвонить.
– Заметано, звоню. Будешь тип-топ, куколка, – заржал он.
Михалина с улыбкой протянула ему телефон.
– Здрасьте. Я слышал, у вас учат сексу. У меня тут одна малышка, которая хотела бы кое-чему научиться…
Малышка аккуратно записала дату организационной встречи. Теперь все будет хорошо. И Мишка будет, наконец (при всех вариантах написания этого слова), доволен.
* * *Марта три раза пыталась убедить Эвелину, что сейчас не самое подходящее время для отпуска. Тем более отпуск без детей. Эвелина была непреклонна.
♥
– Привет, дорогая. – Брюнетка, которая несколько дней назад вручила Юлии приз, уже ждала ее в номере отеля «Шератон». Она улыбнулась и нежно чмокнула гостью в щечку. – Давай без церемоний, просто по имени? Меня зовут Эвелина, и я руковожу «Школой Жён».
– Конечно. – Юлия села в кресло, стоявшее у маленького столика. Она чувствовала себя немного неловко и в очередной раз задавалась вопросом, есть ли вообще смысл в эту Школу ехать.
Эвелина развернулась и на заоблачно высоких каблуках как будто подплыла к мини-бару. Из-под короткой узкой юбки виднелись кружева ее чулок. Оглянулась (блин, какой изгиб шеи!):
– Может, выпить чего-нибудь?
– Воды, пожалуйста, – ответила Юлия. Совсем по-другому она представляла себе организационную встречу перед самым странным отпуском в своей жизни.
– Юлия, оставь воду на другие случаи, – рассмеялась Эвелина. – Ну так что, мартини? Вино? Джин-тоник? Малибу?
– Тогда мартини, пожалуйста, – робко сказала Юлия.
– Наш шофер отвезет тебя домой. Раз ты здесь, значит, под нашей опекой.
– Да, но… Я не знаю, как-то не сочетается – я и школа жён… Потому что… понимаешь… «жена» – это у меня в прошлом, и мне не очень хочется второй раз входить в ту же реку…
– Это как раз необязательно, дорогая. И неважно, мужья у нас, партнеры ли по жизни, любовники, главное, что все должно зависеть только от нас, от нашего желания. Это мы должны выбирать мужчин, а не они нас.
Эвелине было за пятьдесят, но выглядела она как кинозвезда. Стройные ноги в шикарных сапогах, чулки с кружевом, ладно скроенное платье, облегающее тело, как вторая кожа, глубокий вырез открывал полную грудь, явно нестесненную бюстгальтером, потому что сквозь благородный материал кремового платья просвечивали соски.
– Я не ношу нижнего белья, – прошептала она, поймав на себе взгляд Юлии. – Белье стесняет движения. – Она высоко подняла платье, показывая обнаженное бедро. – Есть еще вопросы?
Юлька шумно сглотнула слюну.
– Ну, я не знаю, тот ли я человек…
– Тот, тот. Поверь мне, случайностей не бывает. Если что-то случилось – значит, судьба. И я в это верю. – Она закинула ногу на ногу. – Поверь мне, ты выйдешь из Школы расслабленной и полной надежд на лучшее. Ты будешь не одна, там будут и другие женщины. Счастливые жены и матери, любовницы, содержанки богатых спонсоров, барышни, вдовы, будущие невесты, феминистки и домашние курицы. Каждая едет туда со своей целью. Для каждой найдется что-то подходящее. И для тебя тоже. Кое-кого пребывание там удивит. Но мы никого ни к чему не принуждаем. – Она пригубила мартини и сладострастно облизнула губы. – Сейчас я покажу тебе договор, пустая формальность, такой стандарт. Там ты обязуешься не вести записей занятий и не делиться с журналистами тем, что узнаешь, чему станешь свидетельницей – как вольной, так и невольной. Журналюги – такой народ, только и ждут, когда человек споткнется. Школу не очень любят в этом районе… Да, и еще – никаких фотографий… – Она посмотрела на Юлию и уточнила: – Вернее, сами участницы не делают их. Потому что в плане занятий есть занятия по фотографии и фотосессии. В том числе и в стиле ню. Но я не хочу пугать тебя. Спокойно ознакомься с соглашением, общими условиями. Я вернусь через двадцать минут.
