Рядом - Мария Зайцева
– Хорошо выглядишь. Как лето?
Вопрос.
Он задал вопрос.
Кэти заставила себя сосредоточиться на его словах, а не губах. Но не получалось. Никак не получалось.
Чертов мудак!
Она до боли прикусила губу, чтоб прийти в себя.
– Хорошо, ты, я смотрю, прибарахлился? С какой помойки байк увел?
С удивлением осознавая, что голос, несмотря на внутренний раздрай, даже не дрожит и звучит довольно язвительно, Кэти осмелела и посмотрела прямо в глаза Рику.
Как раз смогла поймать тень ярости, промелькнувшую в черных зрачках. Удовлетворенно усмехнулась, чувствуя, как немного отпускает.
И почему ей так нравилось доводить его? Испытывать терпение?
Теперь особенно, когда он стал таким чертовым манящим мудаком.
– Ну пока! – Кэти отвернулась и побежала к ступенькам колледжа, пока Рик придумывал, что бы ей такого ответить.
Или что бы с ней такого сделать.
Сердце стучало, вырывалось из тела, низ живота сводило, как при месячных, настроение было отличным.
Ровно до того момента, пока на большой перемене не увидела Рика, обжимающимся с Мелани, главной соской колледжа.
Кэти поджала губы, резанула парочку высокомерным взглядом и гордо прошла мимо.
Рик ей нахер не нужен, однозначно.
У нее другие планы. Другая жизнь. Будет.
Больше чем полгода она успешно придерживалась этого направления.
Училась, подтягиваясь по всем предметам на отлично, бралась за любой проект, который мог добавить баллов в ее резюме. Ходила на все необходимые факультативы. Не отвлекалась ни на что. Ни на кого.
И особенно не отвлекалась на одного симатичного мудака.
Рик, между тем, устойчиво занявший место Самого Плохого Парня колледжа, развлекался вовсю, казалось, забыв о ее существовании.
Вокруг него постоянно вихрился хоровод из приятелей, подружек, каких-то сомнительных личностей. По колледжу ходили слухи один нелепее другого.
Кэти только презрительно кривилась, когда при ней начинали разговор про Рика.
У нее была цель.
А, чтоб поменьше видеть тяжелые горячие сны с его участием, Кэти даже завела себе приятеля, Карла, с которым вместе ходила на факультатив по истории.
Ну как приятеля… Так, провожал несколько раз дома, подвозил на старой колымаге своего отца, да в МакДак сводил, купил чизбургер.
А потом пропал. Перестал здороваться и ходить на факультатив.
Кэти пожала плечами только. Не особенно-то и хотелось. Все равно он ей не нравился, особенно когда с поцелуем полез прямо на крыльце дома.
На ту вечеринку перед летними каникулами ее затащила двоюродная сестра. Просто за компанию, потому что одной страшно. Там должны были быть парни из универа, и сестра ужасно нервничала.
Кэти скромно пила пиво в углу гостиной, демонстративно не обращая внимания на липнувшего к ней пьяного парня из другого колледжа, и уже прикидывала, как будет убираться отсюда, потому что должны же быть рамки какие-то, а сестра пусть сама разбирается со своими страхами и хотелками, когда ее избавили от пьяного придурка его приятели, утащив силком в сторону.
И все бы было замечательно, если б один из них не сказал достаточно громко:
– Вот ты дебил, валим, пока Рик не просек. Оторвет руки, нахер, и в жопу засунет.
– Нахер Рика! – вырывался придурок, но ему дали кулаком в живот и унесли прочь.
А Кэти, нахмурившись, выцепила в толпе не успевшего спрятаться от нее Карла и приперла к стене.
И узнала много чего интересного. Очень много интересного.
И Рик, неожиданно появившийся на пороге, оказался очень кстати.
– Ну говори, чего хотела, – он вальяжно облокотился о ствол дерева, закурил, насмешливо разглядывая ее красное от бешенства лицо.
Из дома доносилась музыка, но не особенно громко, все-таки деревья в небольшом парке на другой стороне улицы приглушали звуки. И дарили мнимое чувство уединения.
По крайней мере, свидетелей их разговора тут точно не было.
– Ты… – Кэти задохнулась, попыталась успокоиться, сформулировать фразу, – ты – скотина!
– Бл*. И чего это вдруг? – Рик не удивился и не разозлился. И с места не двинулся.
– Ты зачем всем растрепал, что я… Твоя?
Последнее слово она выплюнула ему в лицо, подойдя близко, чтоб глаза бессовестные видеть.
Рик не ответил.
Демонстративно медленно сделал еще затяжку, не отводя от нее взгляда.
А Кэти неожиданно увидела татуировку у него на запястье. Странную вязь, буквы, сплетающиеся… Она резко схватила его руку, развернула к себе силой.
Рик сделал движение, чтоб вырвать, но затем не стал дергаться.
Только впился в ее ошарашенное лицо серьезным темным взглядом. Куда исчезла эта его вечная насмешливость?
А Кэти со сладким замиранием в груди все смотрела и смотрела.
И глазам не верила.
– Зачем?
Она подняла на глаза, обожглась о его взгляд, торопливо отвернулась.
– Не бери в голову. Это не про тебя.
Уверенный, твёрдый голос.
Но Кэти только головой покачала.
Врет. Все врет.
Гад. Мудак.
Зачем? Ну зачем ей это все?
А потом резко повернулась и сделала то, что давно хотела.
Еще с прошлого года.
Губы Рика были горькими и жесткими. Табачными. Спиртными. Голова закружилась моментально, как от первой затяжки травкой.
Кэти прижалась теснее, закинула руки на шею Рику, с увлечением пробуя его губы на вкус, пытаясь проникнуть языком в рот, упиваясь его запахом и новизной ощущений.
И не замечая даже, что Рик ей не отвечает. Не обнимает. Никак не реагирует на поцелуй.
И руки его придерживают ее за плечи, чтоб оттолкнуть. Мягко. Но настойчиво.
И Кэти, у которой все горит, все жжется, и пальцы его жгутся, и губы от его вкуса полыхают, непонимающе смотрит на ладони на своих плечах, шипит раздраженно и опять тянется к нему. Тянется, совершенно не обращая внимания на тихий, умоляющий шепот:
– Бл***… Ты чего творишь, дура? Иди нахер отсюда, пока не поздно, вали…
Она утыкается в его шею, как маленький слепой котенок, прихватывает мягкими губами кожу на ключице, возбужденно дышит, втягивая его вкус, его запах, пытается прикусить, не в силах остановить себя.
И не слышит, совершенно не слышит, как он уже стонет практически:
– Ну че ж ты за сучка такая… Ну я же подождать хотел, хотя бы немного…
А его руки в это время резко дергают ее рубашку, не заботясь о пуговицах, и Кэти, наконец, получает то, что хотела.
То, что так давно снилось ей по ночам. И даже больше.
Потому что во сне все было жарко, горячо, но неопределенно.
А в реальности все точно так же и по-другому.
И Рик такой же и совершенно другой.
Грубее, жестче, острее.
Он
