Забвение Миров (СИ) - Кулеш Мирослава (Мира)
– Конечно, я не против, – ответила Кира. – Если я могу быть чем-то полезной, то с удовольствием помогу вашей общине.
– Прекрасно, – Гохус обезоруживающе улыбнулся.
– А ты можешь быть обаятельным, когда тебе это выгодно, – заметил Павел.
– Если бы ты не был единственным золотым Драконом и тебя не признала стая, я бы тебе отвесил подзатыльник, но лидеров не бьют, как нашкодивших мальчишек, – Гохус продолжал улыбаться.
– Мы пойдём, – сообщил Павел.
– Я сообщу, если что-то увижу, – заверила Кира.
– Хорошо, девочка, хорошо…
Пройдя по рынку и купив за маленькие речные жемчужины немного продуктов, пару платьев и накидку для Киры, супруги вернулись домой.
– Гохус что-то недоговаривает, – сообщила Кира мужу, когда был готов ужин и пара сидела за столом в гостиной.
– Он хранитель памяти, – ответил Павел. – Он знает больше, чем говорит.
– Хранитель памяти, – повторила Кира и о чём-то задумалась.
– Я привык к его таинственности, – Павел только пожал плечами. – Если он чего-то не говорит, значит, на это есть причины.
– Сомнительно, – пробормотала Кира.
– Расскажи о сыне, – попросил Павел.
– О, он замечательный. Немного хмурый, словно понял об этой жизни всё заранее. Я учу его контролировать эмоции, он способный ученик, прилежный.
– Зачем?
– Он обращается.
– Я догадывался, то есть почувствовал, – сообщил Павел. – Я видел, когда ты впервые взяла его на руки.
– То есть мне не показалось?
– Нет.
– Я как-то смогла прийти к тебе во сне, но это было так быстро и сумбурно, – вспомнила Кира.
– Нет, это я приходил к тебе. К сожалению, тебя обманывали, не Видящие входят в сны Драконов, а Драконы приходят во сны Видящих.
Кира нахмурилась.
– Моим знаниям грош цена.
– Мне жаль, милая. Гохус дал мне много литературы по истории Драконов и Видящих, ты можешь это изучить, пока находишься здесь.
– Я обязательно почитаю, – согласилась Кира. – Может, что-то возьму с собой, если позволишь.
– Конечно, – кивнул Павел.
– Андрей очень похож на тебя, – Кира внимательно смотрела на мужа. – Взгляд, жесты, интонации, внешность. Я смотрю на него и вижу тебя. Когда он был совсем маленьким, он был как торнадо. Мне пришлось убрать из дома почти всё. Он не умел ползать, но уже летал, носился по комнате, как фурия. Успокаивала, как кошку – переносицу гладила. Когда он обернулся в роддоме и помчался к двери, я его еле поймала. Это сейчас мне смешно, но тогда не было. Я только родила, ходила с трудом, а тут он. Это было эпично, когда я упала прямо перед дверью с ним в руках, держа его за крылья. А ведь он не сердился даже, в нём было какое-то озорство, он умышленно хулиганил, а ему всего было пару часов от роду. Зато на выписке он был само спокойствие, Илью так разглядывал, что я испугалась, что он сейчас обернётся и за нос его укусит.
– Хотел бы я на это посмотреть, – захохотал Павел.
– Это сейчас смешно, – улыбнулась Кира. – А тогда было безумно страшно. Он ещё у меня в животе был, а уже обращался. Очень не любил УЗИ, благо я могла посмотреть его сама. Только чувствовал сканер, сразу же перекидывался и хвост свой мне между рёбер засовывал, непередаваемые ощущения. Нормальные дети пальцы засовывают, а наш хвост! Подумать только. Он, когда подрос, стал общаться с Алисой, и, видимо, эта девочка поумерила его пыл, он стал больше времени проводить в облике человека. Самое странное, что в облике Дракона он понимал меня лучше, чем будучи человеком. Потом он научился говорить, а не только кричать и извергать пламя, мы стали много заниматься. Он делает успехи, его контроль над собой становится более крепким и осознанным.
– Милая, он Дракон, у него инстинкты, с этим тяжело спорить, – парировал Павел.
– А что, лучше было бы, если бы он обернулся на людях? – Кира подняла брови.
– Нет, конечно, – сразу же ответил Павел, понимая свою оплошность. Это на Арксе можно оборачиваться без риска до смерти перепугать простых обывателей. – Ты невероятная умница. Справилась с ним сама. Прости, что меня не было рядом.
– Я привыкла, – грустно произнесла Кира, опуская глаза.
– Я кретин, – Павел поднялся со своего места, подошёл к Кире и встал перед ней на колени. – Прости меня.
– Это не твоя вина.
– Моя. Я обещал быть с тобой всегда, сделать всё для тебя, защищать, оберегать, а сам ушёл и решил не возвращаться. Пойми меня, я не могу уйти, здесь от меня больше пользы.
Драконья сущность разрывала его сердце буквально пополам. Он любил жену, хотел увидеть сына, но и также хотел остаться на Арксе, здесь он мог быть полезным, мог сражаться, стоять стеной между Землёй и мертвецами. Что было лучше? Сражаться? Или уйти на Землю и прожить жизнь с любимой и сыном? Что выбрать?
– Конечно, – Кира стёрла большим пальцем непрошенные слёзы. – Нам плохо без тебя, – прошептала она.
– Прости. Если ты хочешь, я пойду с тобой.
– Я не знаю, – пробормотала она, сквозь слёзы.
– Прости.
Утешая жену, Павел и представить не мог, чем всё обернётся впоследствии. Он так давно её не видел, так давно не чувствовал её запах, тепло её тела. Он приподнялся и поцеловал её, она ответила на его поцелуй, нехотя, но всё же ответила. Она отвыкла от него, от его прикосновений. Для него прошло семь месяцев, для неё – семь лет. Он скользил ладонями по её голеням, поднимаясь от лодыжек к коленям. Она сбросила его руки, пытаясь оттолкнуть. Он привстал на коленях и принялся сцеловывать её слёзы. Он был виноват в них, только он, больше никто, и её обида была обоснована. Если бы он тогда не вышел из себя, если бы ему удалось удержать контроль, они бы воспитывали и растили сына вместе. Да, им бы пришлось прятаться, постоянно переезжать, жить под чужими именами, но они были бы вместе.
– Прости меня… Я виноват. Накричи на меня, закати скандал, я это заслужил, только не молчи…
Но она молчала…
После ужина Кира обложилась книгами и начала изучать историю Драконов, а также возможность открытия портала между мирами. Павел еле загнал её в постель, ей необходим был отдых. Впервые за долгое время он, обнимая жену, почувствовал покой. Только рядом с ней он чувствовал себя цельным. Он не может отпустить её, снова оставить одну, но он уже сделал это. Горечь от предательства, которое он совершил, билась болью в висках. И тогда он дал себе обещание: он сделает так, как она скажет, выполнит любой каприз, лишь бы она была спокойна и счастлива.
Кира забылась беспокойным сном. Она видела сына, который, обернувшись в Дракона, скрылся в небесной выси, оставляя Алёну посреди пустынной дороги. Кира пыталась не упускать сына из вида, проследить его полёт, но он скрылся в небесах. Она всё вглядывалась в небо, но никак не могла его найти, отчаяние, что она потеряла его, завладело её сердцем и мыслями. Из глаз покатились слёзы. Она больше не увидит его. Боль потери росла, как сказочное чудовище, грозившее разорвать. Сердце матери не было готово к разлуке с сыном. Что чувствовала её мать, когда отправляла дочь на Землю? Было ей больно? В её видении небо заволокло грозовыми тучами, чёрными и зловещими, где-то вдали гремел гром и била молния. Сквозь тучи пробивалось золотое сияние… Кира присмотрелась. Огромный золотой Дракон вынырнул из туч и стал приближаться к земле. Он был настолько огромен и прекрасен, что Кира едва узнала в нём собственного сына. Она снова увидит его взрослым. От этого стало ещё больнее.
– Кира, – Павел будил плачущую жену. – Проснись.
Она резко открыла глаза. Павел принялся вытирать её слёзы, прижимая к себе.
– Я не вернусь, не вернусь, – шептала она, захлёбываясь рыданиями.
Комментарий к Глава 29. Камелия.
*Аркс (Arx ) - в переводе с латыни Крепость.
**Самри – является смесью фольклорной музыки и танца родом из Саудовской Аравии. Включает в себя пение стихов под звуки барабана, часто в то время как два ряда мужчин, сидящих на коленях, раскачиваются и хлопают в такт. Своеобразное единение общины в общем порыве. В тексте использовано, как единение общества Драконов, связанных ментально и общей целью, как и единение танцоров и музыкантов Самри.
