Забвение Миров (СИ) - Кулеш Мирослава (Мира)
– И ты оказалась на поле Эхо?
– Эхориус?
– Он предпочитает Эхо, – улыбнулся Павел.
– У него странное имя. У всех здесь такие?
– Не у всех, Эхо и Гохус самые древние, по меркам этого мира им всего-то пара тысячелетий, – усмехнулся Павел.
– Так много? – взгляд Киры стал задумчивым и грустным.
– Нет-нет-нет, – запротестовал Павел. – Даже не смей думать об этом.
– Но рано или поздно придётся, – равнодушно отозвалась Кира. – Ты теперь обратился и будешь жить долго, я постарею и умру.
Павел шумно выдохнул и закатил глаза.
– Не закатывай глаза, – голос Киры звучал бесстрастно, будто она говорила с одним из своих пациентов, а не с мужем, словно к ней лично это не относилось. – Рано или поздно это станет нашей неизбежностью. Господи, это уже стало. Мне нужно вернуться к Андрею.
– У меня пока не получается открыть портал, – сообщил Павел.
– У меня получится, – заявила Кира.
– Упрямица моя, – улыбнулся Павел. – Верю, что у тебя получится. А теперь полетели, представлю тебя Гохусу.
Он стал снимать с себя одежду и засовывать её в рюкзак. Кира вопросительно смотрела на то, как муж раздевается.
– Что? – он развёл руками. – С одеждой тут напряг, всякий раз рвать её при обращении не лучшая идея.
Она только кивнула в ответ и вышла на улицу. Через минуту Павел присоединился к ней и вручил рюкзак.
– Мне сегодня не нужно тащить его на себе, – он указал на длинный несоразмерный ремень рюкзака, который был теперь просто завязан, уменьшая его длину. – Ну что, покатать тебя?
Кира расплылась в улыбке.
Павел прошёл к озеру и сменил ипостась. Прекрасный и величественный Дракон поманил Киру к себе пальцем с когтем. Она подошла к мужу и забралась к нему на шею, когда тот услужливо опустил голову.
– Здорово, – проговорила она, когда они взмыли в небо.
Когда они приземлились на центральной площади перед собором, Павел снова обернулся в человека и оделся.
– Добро пожаловать в Самри**, последний город Аркса, – объявил Павел.
– Что-то отдалённо знакомое.
– Цивилизация на Земле была построена выходцами из этого мира, понятно, что многие слова и названия встречаются в обоих мирах, просто имеют разный смысл.
Кира только поджала губы в ответ.
Они вошли в собор. Готический замок встретил их потрескиванием свечей на алтарях. Кира не спешила, подходила к каждому алтарю и разглядывала портреты. Иногда это были одиночные портреты, иногда – семейные, иногда несколько маленьких портретов стояли на одном алтаре. На одном из больших семейных портретов она увидела высокого блондина в синем мундире и маленькую хрупкую шатенку с котом на коленях. Большой детальный портрет передавал, насколько была счастлива молодая пара, а ещё… их кольца. Кира посмотрела на свою левую руку и обнаружила сходство со своим оберегом. Неужели это они?
– Это они, – едва слышно произнесла она.
– Что?
– Это их кольца, – произнесла она уже громче.
– Это точно?
– Да, я чувствую.
– Я живу в их летнем доме, мне отдали их земли. Гохус попросил меня предъявить кольцо при нашей первой встрече. Том был его всадником. Том и Маргарет Уэлч, иронично, правда, в наших фальшивых паспортах написаны их имена. Она была акушеркой, как ты, а он военным, как я. Мы слишком на них похожи. Видимо то, что кольца попали к нам, было судьбой. Гохус говорит, что Том очень хотел прожить жизнь и состариться вместе с женой, но он был ранен в бою и понимал, что не выживет, поэтому попросил обезопасить жену и перенести её на Землю, а сам собирался остаться. Но его отправили вместе с ранеными. Он умер на Земле, его тело сожгли вместе с кольцом. Но оно только закалилось в дыхании Дракона, как и её кольцо, поэтому их души остались в кольцах, не перейдя в мир мёртвых и не доставшись врагу.
– И как им помочь?
– У Гохуса нет ответа. Но душу Тома он почувствовал сразу, как только я вошёл. Этот старик странный, многого не договаривает. Но иногда мне снится, что Том и Гохус сидят в гостиной дома и ведут беседы. Иногда всё так реально, что я поднимаюсь с постели, чтобы присоединиться к ним, выхожу из комнаты, а там нет никого.
– Бедный мой, как же ты был одинок все эти годы, – Кира участливо погладила его по руке.
Павел перевёл на неё серьёзный взгляд. Она считает, что одиночество свело его с ума?
– Ладно, я запомнил, – ответил он. – Идём.
Он потянул жену к следующему алтарю. Новые лица на портретах, алтарь, залитый воском, ровное пламя свечей. Кира смотрела на портреты и чувствовала умиротворение. О них помнили, и если с ней и с Павлом что-то случится, то их портреты попадут сюда, кто-то обязательно будет приходить к мемориалу и зажигать свечи. Кира осекла себя, она ведь собиралась вернуться к сыну. Что это? Чутьё Видящей? Она умрёт здесь? Почему она воспринимает это как свершившийся факт? Она тяжело вздохнула и прошла к следующему алтарю. С двух портретов на неё смотрели женщина и мужчина. Он коренастый и темноволосый, голубоглазый, открытое доброе лицо. Она весёлая и озорная, с пшеничными волосами, россыпью веснушек на лице, глубокие голубые Видящие глаза. Она ни за что не спутает взор Видящей с другим. Эта девушка была Видящей. Кира застыла напротив их мемориала. Павел подошёл к жене и тоже замер. Он был здесь сотни раз и видел этот алтарь, но теперь, когда Кира была перед ним, понял, что так сильно смущало его. Она была похожа на них.
Она не плакала, она просто застыла каменным изваянием напротив алтаря. Разве возможно плакать о людях, которых она совсем не знала? Кто они? Что заставило их отправить своё дитя в другой мир? Отказаться от неё? У них добрые лица, они не могли просто отдать её, потому что она была им не нужна. Что случилось? Какие тайны хранят их портреты?
– Дариус и Самира, – Гохус возник словно из ниоткуда. Супруги, как зачарованные, обернулись на него, а потом снова повернулись к портретам. – Последний золотой Дракон нашего мира и Видящая, красивая история любви и смерть в бою.
– У них была дочь? – спросила Кира.
– Да, – кивнул Гохус. – Особенная малышка. К сожалению, её пришлось отправить в ваш мир. Смертаки охотились на неё. Каждый день приходили, в дом к ним пробирались. Чудом только малышку удалось уберечь. Они отправили её в ваш мир, семью для неё присмотрели хорошую. Самира так плакала, не хотела с дочкой расставаться, но здесь ей было небезопасно. Как только Смертаки поняли, что девочки больше нет в нашем мире, сразу же отстали.
– Не отстали, – прошептала Кира. – Они пришли за мной на Землю.
– Вот как, значит ты Камелия, – Гохус покачал головой.
Кира перевела на него взгляд. Он знал, он всё знал. Кто он? Почему он всё знает? Прочитать его не удалось, сознание Драконов скрыто от Видящих, но попытаться стоило. Он знает больше, чем говорит. Это ясно читается в глазах, в его мимике и жестах, а ещё… Кажется, Кира слышит отголоски чьих-то мыслей, возможно его?
– Камелия? – переспросила она.
– Да, Камелия, дочка Самиры и Дариуса Бремов, – твёрдо ответил Гохус. – Особенная девочка. Только знать бы ещё, в чём твоя особенность, – он хитро прищурился.
– Я бы тоже хотела знать это, – подтвердила Кира. – Мои новые родители назвали меня Кира, мне так привычнее.
– Как скажешь, дитя, – согласился Гохус. – И как же ты сюда попала? Хотя понятно как, только Видящие и золотые Драконы умеют открывать проходы между мирами.
– В нашем мире Видящие утратили этот навык, – сообщила Кира. – Хотя боюсь, что мне о таком навыке просто не сказали. От меня многое скрывали.
– И что ты планируешь делать дальше?
– Вернуться домой, у нас с Пашей сын остался в нашем мире.
– Как много оставленных детей, как много одиночества, – философски изрёк Гохус. – Ну, что ж, иди, может, у тебя получится.
– С этим есть какие-то проблемы?
– У Павла есть некоторые затруднения, – Гохус прищурился и посмотрел на Павла. Павел скрестил пальцы в надежде, что Гохус не расскажет, что после своего первого боя с захватчиками он перестал пытаться. – Желаю тебе успехов в этом нелёгком деле. Но пока ты здесь, мы бы хотели использовать твой дар, если ты не против.
