Екатерина Владимирова - За гранью снов (СИ)

Смотрю прямо перед собой зачарованно, боясь вздохнуть. А тень неумолимо приближается, заполняя собой все вокруг. Вскоре поглощая и меня собою. В клетку, в темницу, в глубокую яму.

- Красивая крошка, - слышится скрипучий голос тени, и, кажется, губы его раздвигаются в улыбке.

- Не трогай ее! – истерично кричит женщина. – Не трогай! Не смей!..

Мама?.. Я начинаю дрожать.

- Рабыня! – жестко выговаривает тень сквозь плотно сжатые губы. – Просто рабыня!

- Не-е-ет!!!

Тень резко наклоняется ко мне. Мгновенная боль, женский крик, рванулась вперед... И пустота. Немая, беззвучная, дикая. И темнота.

Острая боль, обжегшая руку, вынуждает сбросить с себя плен воспоминаний. Поднимая глаза, встречаю уничтожающий яростный взгляд серо-голубых глаз-омутов. Он режет меня, полосует, будто ножом.

Кэйвано нависает надо мной, хватает за локти, приподнимая на кушетке.

- Пошли за мной, - грубо дышит в лицо злобный звериный рык.

Пытаюсь сопротивляться, вырваться из лап хищника, из рук врага. Убежать, скрыться, спрятаться!..

- Нет... – могу лишь препятственно ему возразить, и не больше.

- Тебя никто здесь не спрашивает! – и, подхватив меня за талию, забрасывает на плечо.

Это удается ему без особого труда и, даже, несмотря на то, что я сопротивляюсь, брыкаюсь почти всем телом, пытаюсь бить его по спине, царапаться и даже кусаться, это не мешает ему, сдерживая удары моих рук и захватив меня, словно в плен, подняться со мной по лестнице к своей комнате. Застыв на мгновение перед дверью, а затем резким толчком распахнув ее, занести меня внутрь и бросив на кровать.

Мое сердце почти вырывается изнутри, когда я вижу, как он подходит к двери и, быстро орудуя ключом, запирает ту, а потом, обернувшись ко мне, застывшей перед ним с выражением шока и страха, грубо рычит.

- Раздевайся.

Ослышаться я не могла, все к тому и шло, я это чувствовала, но все же переспросила.

- Что?.. – ноги подкосились, и я пожалела, что вскочила с кровати.

И его грубый крик почти оглушил меня.

- Раздевайся!

Я стояла ни жива, ни мертва, и с места так и не сдвинулась. Огонь и холод пожирали меня изнутри.

- Ты меня плохо слышишь, Кара? – сквозь зубы выдавил Кэйвано. – Раздевайся. Я жду.

И я отважилась вновь, как и прежде, покачать головой.

- Почему? – пробормотала я неуверенно. - Что я сделала?

- А ты не догадываешься? – зло сощурившись, выдавил он тихо и мрачно. – В этом доме не так много правил, чтобы их невозможно было запомнить. Но ты, видимо, посчитала, что можешь идти против них?

Я сглотнула, глядя на него с недоумением. В груди скованно билось сердце, а в горле хриплый стон.

- Я не понимаю...

- Тебе запрещалось показываться на глаза моим гостям! Но ты сделала это, - грубо перебил меня Штефан.

- Но я не специально сделала это! – воскликнула я, сжимая руки в кулаки. – Не специально... Это он. Я не знаю его. Он просто... неожиданно подошел сзади, и...

- И чуть было не тр***л тебя так же неожиданно сзади?! – прошипел Кэйвано, начиная двигаться на меня.

Кончики моих ушей заалели. Я так и не смогла что-либо произнести из-за сухости во рту.

- Ты принадлежишь мне, Кара, - выговорил Кэйвано сквозь зубы. – И никто не имеет права даже касаться тебя. Пусть даже кончиком пальца. И ты не должна никому позволять делать это, - продолжал шипеть он, не сводя с меня диких глаз хищника. – А если подобное происходит, ответственность лежит на тебе, и наказание будешь нести ты. Что сейчас и сделаешь, ясно?! – жестко закончил он и грубо добавил: - А потому, раздевайся, живо! Иначе мне придется сделать это самому. А тебе вряд ли понравятся мои методы!

Страх сковал мое тело. Я, казалось, не могла даже пошевелиться. Я знала, что должно произойти, видела его решимость, его слепую, безграничную уверенность в том, что он поступает верно. И переубедить его не представлялось возможным. Не мне. Не сейчас.

И я, зачарованно глядя на него испуганными глазами, стала отрицательно качать головой.

- Нет, - просипела я, едва шевеля языком, - нет... – и стала пятиться в стене.

Серо-голубые глаза полосонули меня яростью и недовольством.

- Не зли меня, Кара, - коротко предупредил он, продолжая надвигаться на меня. – Не беси, пожалеешь!..

Но его слова, его угрозы и предупреждения не возымели действия. Даже если разумом я и понимала, что должна подчиниться, что он все равно получит то, за чем пришел ко мне, я не могла позволить своей душе сдаться. Он возьмет меня силой, я знала. И это будет больно. Больнее, чем если я отдамся ему добровольно, но позволить ему сделать это со мной?! По своей воле?.. Нет, никогда!.. Я буду бороться.

Если бы у меня были силы на это, физические силы. Если бы у меня было время на это. Но его не было.

Штефан Кэйвано подскочил ко мне стремительно, неожиданно быстро, хищной проворной кошкой, и, нависнув надо мной, схватил за руки, сильно дернув на себя, и впился безумным взглядом прямо в глаза.

- Игры закончились, даже не начавшись, Кара, - процедил он сквозь зубы. – И ты проиграла.

- Нет! - закричала я, отчаянно вырываясь, но мой гортанный крик потонул в треске разорванной материи, скрывающей мое обнаженное тело.

Казалось, сопротивляться не имело смысла, но я не сдавалась. Ни на миг. А его, казалось, только больше распаляло мое сопротивление, огонь, полыхавший в глазах, протест, застывший на губах, мой отказ.

И он продолжал меня подавлять. Резко стянул с меня остатки одежды, скользя руками по телу и задевая чувствительные участки кожи, нарочно касаясь их кончиками пальцев.

Я была слишком маленькой, слишком хрупкой, слишком беззащитной, чтобы отбиваться от него. Он возвышался надо мной скалой, и образумить его я была не в силах. Он брал то, что считал своим. Меня.

- Нет, пожалуйста, - шептала я, сойдя на шепот, умоляя его. – Нет... Не надо...

Но он нависал надо мной, и не думая прислушиваться к тому, что я говорю.