Джорджия Кейтс - Красота от отказа (ЛП)

могла видеть меня через плечо.

- Выходи за меня.

Глава 21

Лорелин Прескотт

Джек Генри только что попросил меня выйти за него замуж. Вроде того.

Может быть. Я до конца не уверена, что это действительно произошло. Я

даже не знаю, всерьез ли он это говорит; он чертовски пьян. Что если завтра

он и не вспомнит о своих словах?

Я поворачиваюсь. Мне нужно видеть его глаза.

- Что ты только что сказал?

Его голубые глаза впиваются в мои.

- Я попросил тебя выйти за меня замуж.

- Ты пьян.

- Да я немного пьян, но я знаю, о чем говорю. Я думал об этом какое-то

время. На самом деле довольно давно. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала

моей женой.

- Знаешь, я не очень-то в восторге от твоих пьяных предложений.

- Знаю, это не лучшее предложение, но не говори "нет". Я исправлюсь, когда

протрезвею. Куплю цветы, кольцо и придумаю такую речь, от которой ты

упадешь в обморок.

По крайней мере, он признает ошибку.

Я не могу думать слишком много о том, что он говорит. Не стоит надеяться на

что-то, но, признаться, мне нравится, когда он говорит такие слова. Я не

настолько глупа, чтобы принимать это всерьез, особенно, когда он пьян,

поэтому я беру его за руку и стаскиваю со стула. Я веду его в спальню, и мы

останавливаемся рядом с кроватью. Ослабив узел галстука, я снимаю его

через голову и бросаю в кресло в углу комнаты. Прежде чем лечь, я

растегиваю его рубашку и брюки. Думаю, так будет гораздо проще, чем

пытаться раздеть взрослого, большого ребенка в постели.

Когда мне наконец удается его раздеть, я касаюсь пальцем его груди, и он

падает.

- Бревно.

Он смеется.

- Не волнуйся. У меня найдется для тебя древесины.

Даже пьяным он остается остроумным.

Он садится на кровати.

- Станцуй для меня стриптиз.

Музыка сменяется другой сексуальной мелодией, и я начинаю медленно и как

можно соблазнительнее снимать свой наряд. Он же тем временем смотрит на

меня скучным взгядом. Что если он вырубится к тому моменту, как я

полностью разденусь. Решаю не медлить.

Избавившись от костюма, я залезаю на кровать и сажусь на него. Думаю, не

стоит ожидать от него сверх активности, поэтому опускаюсь на него. Он

смотрит на меня, когда я скачу на нем и своими руками касается моей груди.

Сжимает их, пока я двигаюсь по всей его длине.

- Безумно люблю твои сиськи. Они чертовски прекрасны.

Он поднимается и переворачивает меня на спину. Он целует меня от плеч до

груди, вбирая в рот один из сосков.

- Я не могу дождаться момента, когда ты будешь нянчить наших детей.

Вау. Это не грязный разговор. Это серьезно, когда дело касается детей.

Я не пьяна, но у меня кружится голова.

Он сказал дети - значит он имел в виду больше одного. Этот Джек Генри

совсем другой, нежели шесть месяцев назад. Сейчас он говорит такие вещи, о

которых старый Джек Генри даже бы и не заикнулся. Может быть позже я об

этом пожалею, но я хочу выяснить всё до конца, пока у него развязан язык.

- Ты поменял свое мнение о детях?

Он не отвечает, поэтому я беру его за волосы и оттаскиваю от своей груди.

- Ты поменял свое мнение о женитьбе и детях?

- Да.

Я хватаю его лицо, чтобы заставить смотреть на меня.

- Почему?

- Потому что я люблю тебя и хочу быть твоим мужем.

Он скользит вниз и целует мой живот.

- И я хочу наблюдать за тем, как твой животик растет, с частью меня в нем.

Он потирает это место.

- Я хотел, чтобы ты была беременна еще тогда, когда нашел тебя. Но ты же

этого не знала, ведь так?

- Я подозревала.

- Наверное лучше прожить в браке какое-то время без ребенка.

- Скорее рекомендуется.

- Да. Потому что я хочу продолжать заниматься сексом. - он входит в меня и

стонет. - О, как хорошо. Я буду делать это каждый день, когда женюсь на

тебе.

Это всё пьяные разговоры, поэтому я стараюсь не обращать особого

внимания, но как бы то ни было эти вещи посылают мурашки по моей спине.

Я сомневаюсь, что он говорит это всерьез. Ведь он пьян. Насколько

искренним он может быть в таком виде? Есть лишь один способ узнать -

посмотреть, что он скажет на трезвую голову.

На следующий день он не упоминает ни о замужестве, ни о детях. Я начинаю

думать, что он вовсе не помнит о разговоре. Конечно. Я понятия не имею, что

отвечу ему, если он по-настоящему спросит меня.

Может быть он не помнит. Он был ужасно пьян. Но я хочу, чтобы он помнил,

как говорил мне такие слова. Я хочу, чтобы он произнес их снова не будучи

пьяным, даже если я не буду уверена, что отвечу.

Мы возвращаемся в Нэшвилл и у меня есть два дня до того, как я вернусь в

студию с группой. А это означает, что у нас есть лишь две недели, после

которых Джек Генри уедет домой. Я не хочу, чтобы он уезжал. Я хочу, чтобы

он мог остаться здесь со мной навеки, но время - наш враг. И так было всегда.

Наше время, проведенное вместе, похоже на песчинки в песочных часах.

Несколько месяцев здесь. Еще один там. Мне надоела эта ограниченность во

времени, будто бы у нас есть срок годности.

Сегодня суббота. Мы лежим на диване. Голова Джека Генри лежит у меня на

коленях, когда я читаю мой последний роман, пробегая пальцами по его

волосам. Я знаю, что ему нравится это. Он расслаблен, глаза закрыты, и я уже

думаю, что он задремал, как он спрашивает:

- Как хочешь провести сегодняшний день?

Я не хочу ничего делать, кроме как находится здесь с ним.

- Этим.

- А вечером?

То же самое.

- Намного больше. Это нормально?

- Мне подходит.

Он напоминает мне лежащую на спине собаку, которую ласкают.

- Вернувшись на работу, у нас мало времени будет оставаться на друг друга.

Что ж, я сказала это.

- Я не волнуюсь по этому поводу.

Ни один из нас не упомянул о времени, которое нам осталось провести

вместе, но это не значит, что мы должны делать вид, будто его не существует.

- Две недели, - вздыхаю я. - И они пролетят очень быстро.

- Я знаю. Что мы будем делать, когда этот день настанет?

- Не знаю.

Он открывает глаза и смотрит на меня.