Муза (ЛП) - Старлинг Айла

Я проверяю, нет ли моего телефона на столе, где она обычно его оставляет. Его там нет, его нигде не видно.

Похоже, она злится больше, чем обычно. И, честно говоря, я тоже.

Каждый раз, когда она так поступает, моя первая реакция – страх. Но после этого, после паники и слез, приходит гнев. Чистая ярость от того, как она со мной обращается. Как будто я ничтожество, как будто я никто.

Как будто она лучше меня.

Шлюха. Сука. Стерва. Эти слова уже даже не задевают. Я так привыкла их слышать, что они стали для меня как имя.

Конечно, никогда на публике. За пределами этих стен она идеальная мама. Но внутри?

Внутри нет ничего идеального. По крайней мере, для меня.

Я беспокоюсь о своей сестре. Сейчас все достается мне. Крики, обвинения, ненависть. Но когда я уйду, когда наконец сбегу, я задаюсь вопросом, станет ли она новой мишенью. Потому что это то, чем я являюсь. Ее выходом.

Хотелось бы взять ее с собой, когда я уеду в колледж. Единственное утешение для меня в том, что мама, кажется, любит ее больше. Она лучше умеет притворяться, подчиняться, улыбаться, когда хочет кричать.

Ей уже пятнадцать, еще несколько лет, и она уедет из дома. Может быть, она выйдет из него целой и невредимой.

Надеюсь, однажды мы будем вспоминать все это и смеяться. Или плакать. Или сидеть где-нибудь в безопасном месте и обсуждать это за чашкой кофе. Однажды.

Но сегодня не тот день. Здесь нет ничего радостного.

Я ухожу наверх и тихо закрываюсь в ванной. Мое отражение в зеркале почти заставляет меня вздрогнуть. Мои глаза красные и опухшие, мешки под ними темные и тяжелые. Я похожа на призрака.

Не очень хороший вид.

Я распускаю волосы, которые были завязаны в пучок. Чтобы распутать этот клубок, понадобится целая бутылка кондиционера. Я вздыхаю и включаю душ.

Когда заканчиваю, я как можно тише возвращаюсь в свою комнату. Я рыщу в ящике, нахожу футболку, которую украла из дома Тео несколько недель назад, и надеваю ее. Утешение, которое она мне приносит, просто смешно.

Это всего лишь футболка, но для меня она значит гораздо больше. Она как будто обнимает меня, и я чувствую себя так близко к нему, как только могу. И сейчас это единственное, что удерживает меня от полного развала.

Глава 38

Софи

На следующее утро я жду как можно дольше, прежде чем спуститься вниз. У меня в животе завязался тяжелый и беспокойный узел. Я не хочу с ними сталкиваться. Я знаю, что мама наверняка уже рассказала все отцу, и последнее, что мне нужно – это столкнуться с его гневом перед школой. Я и так уже чувствую себя дерьмово.

Внутри меня остается ощущение страха, низкое и постоянное пульсирование в венах. Конечно, она, возможно, приняла мое объяснение вчера вечером, но я знаю свою мать. Она очень решительная, когда что-то замышляет. Теперь она будет следить за мной еще внимательнее, чем раньше.

Я чувствую, как мир вокруг меня сжимается, границы все уже, а вся надежда, оставшаяся у Тео и меня, растворяется в воздухе. Возможности быть с ним превращаются в ничто. Я должна играть в идеальную дочь, дожить хотя бы до выпускного. А еще лучше, до тех пор, пока не уеду учиться и не окажусь вне поля ее зрения.

Забавно, как она обращает на меня внимание, когда у меня проблемы, но как будто исчезает, как только я делаю что-то, достойное похвалы. Конечно, она будет хвастаться перед своими друзьями. Делиться хорошими новостями, как будто это ее заслуга, но для меня никогда не остается достаточно похвалы. По крайней мере, не такой, которую я могла бы почувствовать.

Когда наконец спускаюсь по лестнице, я вижу только своего отца, который собирает ключи и кошелек со столика в прихожей. Свет мягкий, проникает сквозь жалюзи и бросает длинные полосы на паркет.

— Доброе утро, — говорю я, прощупывая почву. Мой голос едва раздается в тишине.

Он кивает в мою сторону, не глядя мне в глаза.

— Доброе утро, — и с этими словами он уходит. Дверь за ним хлопает.

Мне это нравится. Чем меньше слов, тем лучше. Может, он решил, что этим должна заниматься моя мать. Обычно он так и поступает. Он никогда не поддерживает меня, никогда не защищает от ее сумасшествия. Он такой же соучастник, как и она. Его молчание – это выбор, и очень громкий.

Я беру перекус, наполняю термос кофе и отправляюсь в школу. Аромат горький и знакомый, он возвращает меня к рутине. Я проснулась поздно, поэтому сегодня утром у меня не будет времени побыть наедине с Тео. Я слишком устала после выходных, наполненных эмоциональными взлетами и падениями, и слишком много раз откладывала будильник.

Но пока я могу его видеть, мне все равно хорошо. Одной его улыбки достаточно, чтобы осветить мой день.

Когда я прихожу, за партами уже сидят ученики, в том числе и Сал, поэтому я сажусь на свое место. Я быстро улыбаюсь Сал и тихо говорю «доброе утро», на что она отвечает, не поднимая головы, уткнувшись в свой телефон, с хмурым выражением лица, как будто оно застыло на месте.

Мой взгляд находит его на другом конце комнаты, его глаза уже прикованы к моим. Он слегка приподнимает бровь, как бы спрашивая. Наверное, он задается вопросом, где я была, почему не писала.

Я улыбаюсь ему, хотя улыбка не доходит до глаз. Я не знаю, как передать все через это пространство, пространство, в котором он кажется мне за миллион миль от меня, хотя он прямо здесь, передо мной. Между нами океан, уместившийся в небольшой комнате.

Я никогда не чувствовала нашу дистанцию так остро. Что, если мы просто не созданы друг для друга?

Я не знаю, как сказать ему, что риск наших отношений только увеличился. Что моя мать допрашивала меня, и что ее характер практически гарантирует, что она теперь будет на тропе войны, чтобы выяснить, кто он такой. Чтобы узнать правду о том, что произошло той ночью на ярмарке.

Особенно потому, что это касается ее драгоценного Коула, который пострадал.

И черт, я даже не подумала о нем. Он хорошо разглядел Тео? Сможет ли он его опознать? Он не видел его в школе. Тео пришел в нее только после того, как Коул выпустился... но Коул ближе ко мне по возрасту. Мы практически неудержимы в социальных сетях, если захотим.

Голова кружится от беспокойства, и, наблюдая за тем, как Тео преподает, тревога, кружащаяся в моем животе, угрожает захлестнуть меня. Если разрушу его жизнь, я никогда себе этого не прощу. Если я потеряю его, не знаю, смогу ли когда-нибудь оправиться.

Каким-то образом я нашла в Тео лучшее, что есть в мире, но это может быть именно то, что разрушит жизнь нам обоим.

Он несколько раз ловит мой взгляд во время лекции, и в каждом его взгляде столько эмоций и вопросов. Я знаю, что мне нужно найти способ рассказать ему, но я в растерянности. Я не могу написать ему, не могу поговорить с ним открыто.

Моя грудь поднимается и опускается, когда я тяжело вздыхаю, но потом мне приходит в голову идея. Я вытаскиваю из сумки лист бумаги и быстро пишу на нем записку.

Родители забрали мой телефон. Потом объясню. Я в порядке.

Я колеблюсь, хочу написать «Я люблю тебя», но понимаю, что это небезопасно. Как и все, что мы делаем. Я на грани. Каждое мое движение может выдать нас обоих, разрушить наши жизни одним неверным шагом.

Я вынимаю еще один лист бумаги, набрасываю на него бессмысленные слова, а затем держу его над запиской в руке. Я притворюсь, что сдаю задание, когда буду выходить из класса. Когда звенит последний звонок, я так и поступаю, двигаясь быстро, чтобы толпа учеников скрыла меня от тех, кто слишком внимательно следит за моими движениями.

Сал идет за мной по пятам, следя за каждым моим движением. Тео выглядит так, будто хочет меня остановить, хочет что-то сказать, но я не даю ему возможности. Это достаточно маленький город, и я сейчас слишком нервничаю, чтобы вызывать подозрения. Никогда не знаешь, кто за тобой наблюдает.