Их любимая малышка (СИ) - Горячева Ирина
— Убедить просто так?
— Ну, почему просто так? К счастью, этот человек был мне должен. И охотно вернул уплатил долг. — Я повернулся и окинул Марину взглядом. Её грудь, обтянутая тонкой тканью, выглядела такой соблазнительной, манящей и… Я только сейчас заметил, что снизу платье разорвано. В груди словно что-то вспыхнуло. — Знаешь, к лопарю в зад все эти разговоры о делах! Давай-ка, лучше поговорим о тебе.
— Давай, — пожала она плечами и перекинула локон с одного плеча на другое. — Что именно ты хочешь знать обо мне?
— Хочу знать, что ты делала, пока меня не было. Почему твоё платье порвано? И почему Император был сейчас доволен как зелёный юнец, пялился на тебя постоянно и едва ли не пускал слюни от счастья?!
— Да ты что, Эл? Ничего такого, на что ты пытаешься намекать, мы не делали. Мы просто разговаривали. А потом, когда Император решил послать за тобой, я просто танцевала для него.
— Танцевала, значит?
— Ну, да. В узком платье мне было неудобно, и я не придумала ничего лучше, как порвать… — Марина выглядела виноватой и торопливо пересказывала события. Я знал, что она не стала бы обманывать меня. — Эл, я просто хотела станцевать этот ваш танец с розой, но розу так и не смогли найти. Представляешь себе моё лицо, когда вместо цветка мне принесли бубен?
Я отошёл от окна, вновь остановился, на этот раз возле стола и опустился в кресло.
— Значит, во всей императорской оранжерее, славящейся своими цветами, ничего не нашлось для твоего танца? Очень интересно. — Я даже не пытался скрыть свой ироничный тон. И хуже всего было то, что я чертовски ревновал… — Знаешь, я тоже не отказался бы посмотреть, как выглядел твой танец.
Скользнув взглядом вверх по ноге, от лодыжки до самого бедра, видневшегося из-под разорванной ткани, я откинулся на спинку кресла.
— Ты хочешь посмотреть? — неожиданно томным, чуть сипловатым голосом переспросила Марина.
Я молча скрестил руки на груди и продолжал смотреть на савари, гадая, что она станет делать дальше.
Она подхватила маску, встала с дивана и, игриво виляя задом, подошла ко мне. Положила руку мне на плечо и, оттолкнувшись от пола, уселась на стол.
— Ты хочешь знать, как выглядел танец, Элрой Керташ? Что ж, смотри. — Она ловко поднялась, встала во весь рост в центре стола и… натянула на глаза маску. — Он выглядел вот так.
Марина повернулась ко мне спиной, подняла руки и, хлопнув в ладоши, вильнула задом и выставила ногу в разрез платья. Затем развернулась, распахнула две половины платья, шагнула на самый край стола и начала отплясывать очень неприличный танец, задирая то одну ногу, то другую…
Примерно на десятом взмахе ко мне вернулся дар речи. Правда, первым, что я смог сказать, было:
— Р-р-р!
Я рывком вскочил с кресла, поймал савари в охапку и усадил перед собой на стол.
— Эл, ну, я же…
Одной рукой я закрыл ей рот, другой притянул Марину вплотную к себе.
Она обвила меня ногами, закинула руку на шею и, вцепившись пальцами в волосы, поёрзала, будто специально дразня.
— Чё-ёрт… — выдохнул я, почувствовав, как твердеющий член уже упирался в промежность. Он рвался в бой. И я, не желая заставлять ждать его и себя, расстегнул брюки. — У нас всего час…
— Меньше… — Марина запрокинула голову и задрожала в моих руках.
— Тогда обойдёмся без прелюдий, — ответил я и позволил штанам упасть на пол.
Наспех справившись с бельём, я навис над савари. Чуть наклонил её назад для удобства и вошёл. Это оказалось легко, учитывая то, как сильно она была возбуждена.
— Ты мокрая… — Я потянулся к её шее и, слегка прикусив, лизнул.
— Я соскучилась.
Стоило мне задвигаться, и Марина тихо застонала.
— Тише… — Я снова укусил её. На этот раз сильнее. Синхронно с новым более глубоким толчком. — Ты больше ни перед кем не будешь плясать. Никогда! Ты поняла?
— Эл, я не…
Я ускорил движения, сгорая от желания напомнить Марине, что она принадлежит мне. Сгорая от желания напомнить, каково это, принадлежать мне.
Внутри меня сейчас боролись зверь и человек. И оба хотели взять свою женщину.
Злость и ревность захлестнули всё моё существо. С той самой минуты, как понял, что Императору понравилась моя женщина.
Моя! Женщина!
И я сам отправил её к нему…
А Марина стонала всё громче.
И это сводило с ума. Заставляло вколачиваться в неё, теряя рассудок, и быть почти грубым.
— Ты больше ни перед кем не будешь плясать… — так и не получив ответ, прорычал я во второй раз. — Обещай мне!
— Даже… перед Императором? — прохрипела она, выгибаясь. Ей всегда нравилось дразнить меня.
Её пальцы рвали мои волосы. Ногти царапали кожу — не защищала даже одежда.
— У тебя плохо со слухом, савари?! — Я отцепил её от себя и толкнул на спину, повалив на стол. — Ни перед кем!
— А перед… Ройтаном?
— Только когда… я рядом! — Я сжал пальцами горло савари, вколачиваясь всё яростнее и заставляя её биться в агонии страсти. — Ты поняла?
Марина не реагировала. Лишь дрожала, сипела и постоянно кусала губы.
— Не слышу! — Испугавшись минутного помутнение и того, что мог причинить ей вред, я разжал пальцы и одёрнул руку.
— Да! Да… — Она закричала то ли от боли, то ли от подступившего оргазма. Но я продолжал трахать, не в силах остановиться.
Жёстче! Яростнее!
— Р-р!.. — На миг перед глазами заплясали огненные мушки. — Пр-роклятье!
Мне показалось, что член вот-вот разорвёт от болезненной тяжести.
Ещё один мощный рывок… Затем второй…
Марина, тяжело дыша и всхлипывая, продолжала биться подо мной в сладких судорогах освобождения.
А в следующее мгновение и меня, наконец-то, настигла спасительная разрядка.
Я присоединился к моей савари где-то на самой вершине блаженства… Изливая в неё вместе с семенем всю свою затихающую злость.
Я хотел бы никогда не знать эту женщину. Никогда не желать её тело. Но истина была такова, что я сходил с ума от одной лишь мысли, что Марина не моя!
Я хотел бы придушить её за то, что она танцевала перед Императором. Перед другим мужчиной. И ещё больше — за то, что ему понравился этот чёртов танец.
Я хотел бы ненавидеть Марину. За то, что однажды она некстати появилась в моей жизни и перевернула её навсегда.
За то, что изменила меня против моей воли…
Я хотел бы не думать о ней сейчас.
Но вместо этого обнял Марину и прижал к себе, понимая, что просто боюсь потерять.
Боюсь не уберечь.
Как однажды не уберёг Хлою…
Я стянул и отшвырнул маску, не позволявшую мне видеть глаза Марины.
— Савари…
— Да?
Она посмотрела на меня чистыми, лучащимися от счастья глазами. А я забыл, о чём хотел сказать ей, и вместо тех забытых слов шепнул совсем другие.
— Прости! Прости… — Я начал покрывать её веки нежными, лёгкими поцелуями. — Ты мне нужна, малышка.
Марина улыбнулась, осторожно пошевелившись в моих объятиях, и наивно спросила:
— Что, ещё раз?
— Постоянно… — выдохнул я неловкое признание. — До последнего моего дня.
— Почему, Эл?
После того как прочитал записи в архиве я понимал, что со мной происходило. Понимал, отчего пообещав отдать Марину, сам внутренне так долго противился этой мысли.
Теперь я знал, как объяснить моё внезапно пробудившееся влечение к Марине. И её ответную тягу ко мне, и нежелание принять Ройтана. Но я пока так и не смог найти нужных слов, чтобы сказать об этом самой Марине.
О том, что чувствовал.
О том, чему пять сотен лет назад ке-тари придумали название «истинная пара».
О том, что земляне и по сей день называли любовью.
А потому я просто накрыл губы Марины губами, чувствуя, как два наших дыхания слились в одно.
И как ритм её успокаивающегося сердца подстраивался под удары моего. А быть может, и наоборот…
***
Марина
Тёплая душистая вода и прикосновения рук Элроя были как нельзя кстати. После страстного секса они действовали на меня успокаивающе.
