Не родные (СИ) - Джокер Ольга

Глаза наливаются кровью, когда я вижу, как провинциалочка танцует с незнакомым парнем. Кладёт руки ему на плечи и крепко обнимает. Он трогает её бёдра и талию. Гладит, словно Вита ему принадлежит. У меня горит в груди. Так сильно, что болеть начинает. Адски.

Какого хера ты творишь? Это место явно не для тебя, уходи. Я обидел тебя, но запомни: ни один мужик на свете не стоит твоей покалеченной жизни.

— Хватит, — прошу глухим и будто не своим голосом.

Паша меня не слышит, продолжает показывать дальше.

В клуб приезжает наряд полиции, Вита паникует и хватает сумочку. Я это уже видел. «Бабочка» давно на крючке у правоохранительных органов, не в первый раз облава. Назар тащит провинциалочку в уборную и помогает вылезти через окно на улицу. Она вцепляется в него, как в спасательный жилет, и слепо повинуется.

Перед глазами пелена, почти ничего не вижу. Крышу срывает от того, что будет дальше. Пи*дец полный — вот что. Итог я знаю, потому что на данный момент Вита сидит в следственном изоляторе, а я ничего не могу с этим сделать.

Поднявшись со стула, с грохотом его в стену швыряю. Паша вздрагивает, недоуменно на меня смотрит.

— Я сказал хватит, блядь! Выключи!

Он ставит на паузу, достаёт из кармана пачку сигарет и меня угощает. Мы молча курим в его кабинете.

— Говорят, там Болотов со своей стороны прессует, — негромко произносит Павел. — Всех виновных на кол. Просит максимальную меру наказания за вымогательство. Может, с ним поговорить попробуешь?

— Пробовал. Мы не поняли друг друга.

— Хреново, — заключает товарищ.

Делаю глубокую затяжку, ощущая, как горький дым заполняет лёгкие. Башка гудит, мыслить совсем не получается. Последнюю неделю я почти не сплю. Едва глаза закрываю, как все накопившиеся проблемы приплющивают многотонным грузом. Ни вдохнуть, ни выдохнуть. Кажется, что я не должен спать, есть или принимать душ. Это пустая трата времени.

Сначала была сложная командировка в республике, потеряли одного бойца — Вадима Бекетова. Поступила информация о боевиках, мы брали штурмом. Я лично видел, как Вадиму выстрелили в голову, как во все стороны брызнула кровь. Он служил у нас недолго, всего два года. Молодой, толковый. Мы часто общались вне работы. В Москве у него осталась беременная жена, которой мне лично пришлось сообщить о смерти мужа.

А потом была Вита. Тут вообще сложно всё и запущенно. Слов не находится, чтобы описать происходящее. Ей поймали с деньгами, отвезли в отделение. Она стала кричать, чтобы дали позвонить, потому что в фильмах предоставляется один-единственный звонок адвокату. У Виты адвоката не было, но зато был я. Как только услышал о случившемся, не поверил даже. Переспросил — прозвучал тот же самый ответ. Ноги подкосились, а в лицо будто кипятком плеснули. Пришлось ближайшим рейсом лететь в столицу.

Докурив, я благодарю Пашу за информацию и крепко жму ему руку. Мы вместе в школе учились, Павел теперь в Следственном комитете работает.

Нехорошо я повёл себя, когда стул швырнул. Не сдержался, вспылил. На стене кабинета теперь ямы «красуются».

— Ты извини, нервы ни к чёрту, — обращаюсь к нему. — Если вскроются новые обстоятельства, позвони мне. Пожалуйста.

— Позвоню, конечно. Не волнуйся.

Я выхожу на улицу, завожу двигатель и выруливаю на загородную трассу.

В последние дни создаётся ощущение, что теперь я живу не в теле молодого здорового мужчины, а в теле старца. Сложно говорить и думать, передвигаться и то с трудом получается. И не хочется ничего. Правда, в первый день, как только прилетел в Москву, долго молотил боксёрский мешок. До сбитых костяшек и нехватки кислорода, пока не отключился от усталости прямо на матах.

Я быстро добираюсь домой. Открываю ворота и заезжаю на территорию, ставлю машину под навес.

Бросив связку ключей на тумбу, снимаю куртку и обувь. В городе похолодало, столбики термометра до нуля доходят.

В доме непривычно пусто, никто не встречает. Надо бы привыкнуть к тому, что Виты здесь нет и не будет, но я, как чокнутый, захожу в прихожую и начинаю принюхиваться. Вдруг Вита что-нибудь на ужин приготовила?

Сейчас бы на руки её подхватить и к себе прижать. Поцеловать так, чтобы у неё дыхание перехватило. Подмять под себя податливое тело. И трогать, гладить, любить. Бесконечно долго и сильно.

Резкий звонок в дверь заставляет меня выйти из оцепенения. Не глядя в глазок, открываю. На пороге стоит соседка Аня. Дочь известного в городе адвоката. Он предлагал свои услуги, но я отказался. Верю, что есть другие шансы вытащить Виту из-за решётки, без клейма в личном деле.

— Здравствуйте, Кирилл, — произносит Аня, поправляя волосы. — Можно войти?

Молча отхожу в сторону, упираясь плечом в стену.

— Как там Вита?

— А ты как думаешь?

— Дурацкий вопрос, извините… — тушуется девушка. — Тут мама моя вам пирожки передала, суп и утку по-пекински. Если не возражаете, я могу разогреть и…

— Валяй, — разрешаю ей.

Оставив гостью внизу, поднимаюсь на второй этаж. Пусть занимается, если ей так хочется. Я всё равно планировал заказать доставку еды, а так даже ждать не пришлось.

Переступив порог душевой кабины, включаю холодную воду. Отрезвить себя хочу любыми способами, потому что в голове туман стоит.

За то время, что я в столице, была масса возможностей, чтобы попасть к Вите. Но пока у меня не будет гарантий, что могу ей помочь, не хочу показываться на глаза. Чтобы зря не надеялась.

Струи воды лупят по голове и плечам. Не становится легче ни на йоту. Я со злостью ударяю кулаком о стену. Глупая, шальная девка. Что ты наделала, мать твою?

Выйдя из душа, надеваю на влажное тело футболку и штаны. Смотрю на себя в зеркало и не узнаю: под глазами синяки, на щеках не щетина — борода. Постарел лет на пять за несколько дней.

Спускаюсь на первый этаж, из кухни охрененно пахнет. Ностальгию чувствую. Кажется, что всё вернулось на круги своя.

Я быстрым шагом миную гостиную, застываю в дверном проёме и тру глаза. Хрупкая девочка порхает по кухне, открывая шкафчики и громыхая посудой. Похожа, но не она. У Ани светлые волосы и рост значительно выше. Она разогревает в микроволновке еду и пытается разобраться с кофейным аппаратом. Как раньше уже не будет, да.

— Садитесь, Кирилл, — улыбается Аня, заметив меня. — Я поухаживаю.

На автомате сажусь за стол, передо мной опускается тарелка ароматно пахнущего супа. Горячего, наваристого. Внутренности обжигает, я прикладываюсь к нему, будто голодал не меньше месяца.

А затем звонок раздаётся. Я быстро встаю, отодвинув стул. Иду в прихожую, достаю мобильный. Когда вижу номер звонящего, аж руки подрагивают.

— Слушаю.

— Кирилл Владимирович, Косминин согласился вас завтра принять. В девять. Только не опаздывайте, хорошо?

— Спасибо, Антон. С меня причитается.

— Да что вы!

Облегчённо вздыхаю, внутри ликование. Возможно, получится. Если Виктор Сергеевич пригласил, то всё не настолько запущено. Вита оступилась, но ей можно помочь. Я уверен в этом.

Ощущаю, как тёплые ласковые руки касаются плеч и массируют шею. Хорошо разминают, усердно. Я сбрасываю вызов и глаза прикрываю.

— Ты зачем сюда пришла? — спрашиваю у Ани.

— Про Виту узнать, — отвечает спешно. — Отец сказал, что дела плохи, мать плачет и места себе не находит. И я волнуюсь, потому что она моя подруга!

— Волнуешься так сильно, что решила обслужить меня по полной программе, пока её нет?

— Я…

Резко развернувшись, в лицо её смотрю. Кукольное, гладкое. Аня непонимающе моргает длинными ресницами, ни на шаг не отходит. Уверен, она бы сделала всё, что бы я ни попросил. Отсосала бы как миленькая и на четвереньки встала. Хороша подруга.

— Я не думала, что у Виты получится выполнить наш план… Не думала, что вы вместе…

— Какой ещё план? — спрашиваю устало, потирая бороду.

— Кирилл, я зря пришла, извините! — Аня мотает головой и разворачивается в сторону прихожей. — Уже ухожу!