Я тебя не хочу
Лапша по-тайски получилась объедение. Впрочем, я вообще хорошо готовлю. Не гениально, просто хорошо. Снимать с курицы кожу целиком, а потом надевать обратно, не повредив, я, конечно, не умею, но если не брать во внимание этот факт — готовлю очень даже неплохо.
Так что лапшу с курицей по-тайски Сашка уплетал за обе щёки. Причмокивая и закатывая глаза.
Я ещё салат порубила — люблю я салаты, да — и Лебедев его тоже схомячил. И уже потом, когда я для полного счастья заварила ему чай в заварочном чайнике (а не пакетик в кружке) и поставила перед носом тарелку с печеньками, Сашка похлопал себя по изрядно раздувшемуся животу и заявил:
— Вот каждый день бы так!
Я фыркнула.
— Тебе кухарка нужна, а не жена.
— А я и не спорю, — засмеялся Лебедев. — Но если бы я взял одну кухарку, без жены, родители бы от меня не отстали и довели до нервной трясучки. А так — и волки сыты, и овцы целы.
От смеха я чуть под стол не свалилась.
— Ов-в-цы-ы-ы… Это ты о своих бывших подружках, что ли?
— Да хоть бы и о них, — пожал плечами Сашка.
— А знаешь, как я их называла?
— Как?
— Царевны Лебедева.
Сашка кашлянул, а потом захохотал так, что стены задрожали.
И я вдруг поймала себя на мысли, что наизусть знаю все его реакции. Каждую ухмылочку, оттенки смеха, выражение лица когда он доволен, зол или вообще пьян. Мне кажется, я даже Ленку так не знаю, как Лебедева.
Наверное, эта мысль не должна была меня удивлять, но она удивила…
— Мы, между прочим, про пиво с тобой забыли, — вдруг сказал Сашка, разбивая мою задумчивость. — Пошли, может, в комнату, посмотрим чего-нибудь под пивасик? И «Принглс».
Я поморщилась.
— Саш, ну ты же чай уже попил…
— Ну и что? Я чуть погодя, через полчасика. Как раз чай прольётся дальше и можно будет лить сверху пиво.
— Извращенец…
— Какой уж есть. Но ты же меня всё равно любишь, да?
— Угу, — я хмыкнула. — Обожаю.
.
Пива я всё же выпила — не удержалась. Сложно удержаться, когда по телевизору идёт твой любимый фильм — «Служебный роман» Рязанова — а Сашка размахивает рядом коробкой с чипсами и в воздухе вкусно пахнет тёмным пивом. Хорошим пивом, настоящим, дорогим.
И я, улыбаясь и похрустывая чипсами, вспомнила, как давно-давно, курсе на втором, Лебедев объяснял мне:
— Знаешь, как отличать хорошее пиво от плохого? У правильного пива пена большая, плотная, высокая, и когда отпиваешь — на бокале остаются чёрточки. Сколько глотков — столько и чёрточек.
Я тогда покосилась на свой бокал, где не было ни одной чёрточки, и Сашка глубокомысленно фыркнул.
— Разбодяженное. Тут не только чёрточек, тут и пены не было.
Да-а-а… Дела давно минувших дней, преданья старины глубокой.
— Ты чего улыбаешься, Стась? — нынешний Лебедев смотрел на меня с интересом. Зажевал чипсину. — М-да, химия… Но вкусно.
— Вспомнила, как ты меня учил отличать хорошее пиво от плохого.
Сашка рассмеялся.
— Да, это было забавно. Ты так серьёзно меня слушала… Знаешь, Стась… я никогда не говорил тебе… но мне это страшно льстило.
— Что? — удивилась я.
— Льстило. Нет, точно пиво в голову ударило, раз я решил об этом сказать. Ты, такая умница, отличница, красавица…
— Угу, спортсменка и комсомолка…
— Вот-вот. И дружила со мной.
— И что тут такого? — Я подняла брови. — Ты хочешь сказать, что ты не красавец?
Сашка поперхнулся пивом.
— Кр-р-р… ну, может быть. Тебе виднее.
— Вот-вот, — передразнила его я. — Ты очень красивый, гораздо красивее меня. И умный, ты всегда соображал отлично. И закончил институт с красным дипломом, как и я!
— Если бы не ты, Стась, я бы никакого красного диплома не получил.
— Не прибедняйся. Ты, конечно, ленивец, но не до такой степени. И не идиот. И вообще, — я фыркнула, — ты специально, что ли? Хочешь, чтобы я тебя хвалила?
Лебедев посмотрел на меня с пьяной укоризной во взгляде.
— Это я тебя хвалю, дурочка. Льстила мне твоя дружба! И сейчас льстит. Что ты меня, дурака, равным себе считаешь.
— Ты меня сам только что дурочкой назвал, — не менее пьяно заявила я. — Так что… зараза к заразе не пристаёт! Ой, нет, не то…
И пока Сашка ржал, я тщетно пыталась собрать мозги в кучу и вспомнить, что хотела сказать.
— Яблочко от яблони недалеко падает? Нет, не то… А, во! Скажи мне, кто твой друг! Точно!
— Гыгыгы, — продолжал ржать Лебедев, даже похрюкивая, и я, посмотрев на него внимательно-внимательно, заключила:
— Всё! Больше не пей.
