Я тебя не хочу
На следующий день я опять наведывалась в торговый центр, только теперь уже за туфлями. Беленькие, на невысоком каблучке — идеально. И буду не выше Сашки. Он ведь не переживёт, если я нацеплю высоченные шпильки… Впрочем, я тоже не переживу. Я с них грохнусь.
Вечером Лебедев заявился в комнату, где я работаю, встал возле стола и грозно вопросил:
— Ну?
Коллеги подняли головы от компов, блестя глазами, полными любопытства.
— Баранки гну, — фыркнула я, и Сашка сложил руки на груди, свёл брови. Ой, боюсь-боюсь!
— Стася-я-я… Кое-кто кое-что обещал.
— Да-а-а?
— Да!
— Ну, раз я обещала… А обещания надо выполнять…
— Вот именно.
— Иду я, иду…
Я выключила компьютер, засунула в сумку мобильный телефон и вышла из комнаты, попрощавшись с коллегами.
— Отлично! — обрадовался Сашка, шагая следом. — Меня сегодня покормят!
Я не удержалась от смешка.
— А обычно тебя кто кормит-то? Господин «Роллтон»? Или «Доширак»?
Лебедев скривился.
— Нет уж, мне ещё жизнь дорога. Рестораны меня кормят. Ну или сам могу что-нибудь сготовить.
— А-а-а… Пельмени сварить?
— Типа того, — хмыкнул Сашка. — Или яичницу пожарить. С колбаской.
— Холостяцкий набор.
— Точно. А ты что мне приготовишь, Стась?
— Честно? Не думала как-то.
— А ты поду-у-умай!
Я подумала и спросила у Лебедева, когда мы уже почти зашли в метро:
— Лапшу по-тайски будешь?
Я знаю — он такие штуки любит.
И точно. Глаза у Сашки загорелись, как два фонарика.
— Бууууду!
— Тогда надо в магазин. У тебя же, небось, нет ничего дома?
— Ну не прям уж совсем ничего…
Я фыркнула.
— Да, конечно. Пельмени есть! Но пельмени нам не нужны. Если только их в фарш порубить…
— Добрая ты, Стась.
— Я зна-а-аю! — протянула я, и Сашка заржал.
.
В магазине Лебедев дал жару. У меня появилось ощущение, что он собирается кормить не нас с ним, а целую дивизию. Хватал не только то, что было нужно мне по рецепту, но и ещё кучу всего. Особенно всяких печенюшек…
— Сладкоежка, — пробурчала я, сама облизываясь на многочисленные набранные Сашкой вкусности.
— Увы мне, грешному, — грустно кивнул друг. — Я же один, как перст, вот и заедаю тоску печеньем и конфетами. Но теперь мне не будет скучно!
— Да уж. Теперь ты будешь мучить меня.
— Не-е-ет. Теперь я буду кормить тебя конфетами!
— Ничего у тебя не выйдет.
— Это ещё почему?
— У меня аллергия на шоколад.
Сашка задумался.
— Не знал… Ну ладно. Тогда печеньем буду кормить. Или вафельками…
— Ты прям какой-то сладкоежный фетишист. Ничего, я тебя перевоспитаю! — я погрозила Лебедеву упаковкой с чипсами «Принглс», который этот не любитель «Доширака» под шумок спрятал в тележку.
Друг хмыкнул, а потом подскочил ко мне, крепко-прекрепко обнял и прошептал на ухо жарким шёпотом:
— Перевоспитай меня, Стася… Перевоспитай…
И всё бы ничего, но Сашка при этом ещё и укусил меня за мочку! Не сильно, конечно, и я бы простила, если бы Лебедев для полного счастья эту укушенную мочку потом не лизнул!
Горячий Сашкин язык пополз ниже, по шее, и я почти взвизгнула, хлопнув ему упаковкой с чипсами по голове:
— Перестань! Я не твой ужин!
— Угу. Ты мой десерт, — ответил этот нахал и наглец, напоследок чмокнул меня в шею — весьма смачно, кстати — и отпустил.
— Гад ты, Сашка, — сказала я устало, ощущая, как внизу живота словно бы пружина скручивается. — Я к нему, понимаешь, со всей душой, а он меня десертом обзывает.
Лебедев смотрел на меня как-то странно. Я ожидала, что он засмеётся, как всегда, но он не засмеялся, усмехнулся только. И сказал очень мягко, совсем не свойственным себе тоном:
— Извини, Стась. Плохой из меня жених. Может, хоть муж лучше получится?
Я почему-то смутилась.
— Не говори ерунды. Хороший ты… и муж, и жених… и человек. И вообще, ты закончил с покупками-то, хороший мой? Или мы ещё что-то не взяли?
— Да вроде всё, — Лебедев будто очнулся и вновь стал прежним шкодным Сашкой. — А больше мы не унесём. Я же не Александр Терминатор, а Александр Ленивец. Хотя, нет! Вспомнил. Давай ещё пива возьмём!
— Давай, — пожала плечами я, про себя подумав: главное — закусывать. А то напоит меня этим пивом, а утром окажется, что мы ночью «поженились».
