Зайчик для Волкова (СИ) - Таль Ная

— Мне бы тарелочки, — говорю первое, что приходит на ум. Надо бы разрядит обстановку.

— Идём на кухню, — Сергей замечает мою скованность, но не спешит помочь. Понимаю, заслужила, но мог бы не так холодно смотреть или хотя бы обнять.

Он уходит, а я смотрю ему вслед. Как объяснить, что мне нужно было время, чтобы переварить ситуацию и банально не хотелось выглядеть истеричкой в его глазах? Получилось ровно наоборот, но я стараюсь. Пришла же, а не стала прятаться и избегать его. Пусть мне и стыдно за ту сцену, свидетелем которой он стал.

— Ну иди, давай, — толкает меня в бок дочка. — И молочка пинеси, пожалуйста.

Киваю своей зайке, делаю глубокий вдох и иду на кухню. Коленки подкашиваются. Щипаю себя за ягодицу, может, хоть так проснусь и не будет всего этого. Я же жила, никого не трогала, иногда ругалась с соседом и всё было нормально, привычно. Нет же, приспичило изменить ситуацию и к чему это привело?

— Знаешь, у меня уже назревал план «Б», — не успеваю отреагировать и попадаю прямо в руки к коварному волку.

— Какой, если не секрет? — Улыбаясь смотрю на Сергея. Подружилась на свою голову. Хотя… Если он меня сейчас поцелует, то сожалеть о своём неосторожном поступке я буду меньше. Намного меньше.

— У меня есть болгарка и, поверь, пользуюсь я ей как самый настоящий профессионал, — хвастается мужчина, а мне почему-то становится смешно.

— То есть ты решил спилить мне дверь? — Вот же настырный. Нарисовался и фиг сотрёшь!

— Говорю же, был такой план. Хорошо, что сама пришла. Ты становишься храбрее, Зайчик, — да где ж там мой заслуженный и выстраданный поцелуй? — А теперь, я требую бонус, — шепчет мне на ушко и прикусывает мочку. Вредный какой, ещё и целовать сама должна? — Какой там супер-пупер секрет ты мне хотела рассказать? — Отстраняется от меня и идёт к шкафу с посудой.

Ой всё! Нельзя так издеваться над несчастными перенервничавшими зайцами. Хватаю его за руку и тяну на себя. Обнимаю за шею и заставляю наклониться. Касание губами выходит неуклюжим, совсем не как в романтических фильмах, но я не намерена отступать. Удивительно мягкие и нежные мужские губы сдаются в плен безоговорочно. Прижимаюсь к Серею всем телом, и моя внутренняя дрожь отступает. Так правильно. Так нужно. Так, как мне хочется.

— А теперь секрет, — прекращаю ласки, но не выпускаю из объятий.

— Коварная женщина, — гладит меня по щеке, и я готова повторить свой подвиг. — Как теперь дожить до… — берёт мою руку и кладёт на твёрдый член, недвусмысленно показывая, насколько уже готов. Кажется, что даже ткань спортивных штанов горячая. От его неприкрытой наглости мозги отключаются, и я, как заворожённая, поглаживаю его и продолжаю улыбаться. Сумасшедший. А может, это я такая испорченная стала. С кем поведёшься…

— У Димы скоро будет ребёнок, — всё же решаюсь прервать нашу идиллию.

— Можешь же ты испортить момент, — целует в губы. — Вредина, но это хорошо. Так и в чём проблема? Будет и будет, — отходит от меня и ставит чайник.

— Для меня это многое меняет, — иду к шкафу и достаю тарелки. Ловлю себя на том, что наша возня на кухне выглядит обыденно, как будто мы давно живём вместе. Ох уж это «вместе». Будоражит. — Например, то, что ему скоро будет до Миланы. Новорожденные требуют много внимания, и я не думаю, что у них будет много времени на старшую, а значит он скоро успокоится. Знаешь, сколько я его этим упрекала, а сама хотела, чтобы Лиза поскорее родила? Теперь же мне немного страшно, а вдруг он совсем забудет про нашу дочь?

— Если не дурак, а он не дурак, то постарается ради малышки. Как она отреагировала на новость? — Смотрит на меня пристально, словно что-то выискивает. Не найдёт. Мои чувства к Диме давно пылятся на самой дальней полке. У нас всё сложно, но ради дочери я готова идти на компромиссы.

— Ей интересно. Она Олю замучила вопросами про то, как малыш развивается в животике, — хихикаю и иду к холодильнику за молоком.

— Знаешь, мне непривычно видеть, как ты хозяйничаешь у меня дома, — напрягаюсь, может быть, я делаю что-то не так? — Каждый наш день, смотрю и понимаю, что хочу тебя ещё сильнее.

— Серёжа, — воплю возмущённо.

— Ну что? Говорю, как есть, — ему нравится меня вгонять в краску.

— Так нельзя, — еле-еле наливаю молоко в кружку. Руки дрожат от таких признаний.

— Можно. Нужно. Ты просто не представляешь, какая ты, — подходит и забирает бутылку.

— Какая? — От напряжения можно сойти с ума. Ладно, уже сошла.

— Противоречивая зараза, от которой есть только одно лечение — не сопротивляться и любить.

Сердце моментально убегает в пятки. Я не готова к такому. Дыхание перехватывает, смотрю на Волкова, а он на меня. Думала ли я, когда шла с ним мириться, что всё зайдёт настолько далеко? Нет. Хотела бы изменить что-то? Нет. Идиотка? Да, но мне не стыдно. Обнимаю своего прямолинейного и топорного в выражениях мужчину. Вдыхаю его запах и стараюсь подарить ему хотя бы капельку того тепла и нежности, которые вызывают во мне его слова.

— Идём, малышка заскучает там одна, — получаю такой привычный поцелуй в макушку.

— Спасибо, — говорю то, что хотелось сказать сразу, как зашла к себе домой. Не знаю, что бы я делала, если бы он не вмешался.

— Я с тобой и за тебя, не сомневайся, — давно заметила, что он понимает меня и без тысячи слов.

Вечер проходит тихо и по-семейному. Марсель выпрашивает сладости, ему нельзя, но Милану не остановить. Серёжа только посмеивается на мои попытки хоть как-то призвать эту парочку к порядку. А под конец мультфильма малышка практически засыпает, обняв своего друга.

Когда зову её домой, дочка требует отнести её на ручках и Марс тоже поскуливает. Понимаю, что разлучаю их и от этого становится отвратительно на душе. Не оставаться же в самом деле. Поэтому прошу хоть немного сжалиться и пойти спать без сцен и скандалов. В итоге всё равно побеждает Мила. На руках её относит Сергей.

— Учись, — говорит он мне, показывая на дочку, которая убегает переодеваться в пижаму. — Вертит всеми, как хочет и отказать невозможно. Мало того, капризы маленькой принцессы выполняются с удовольствием, — стоит признать, мне до такого мастерства далеко. — До завтра? — Киваю ему и снова чувствую неловкость. — Где же твоя храбрость, Зайчик? — Целует меня в щёку. — Обожаю, когда ты краснеешь. Значит, я делаю всё правильно, — подмигивает мне и уходит. Гад, но соблазнительный.

До его отъезда мы так и ходим друг к другу в гости. Чем дольше проводим время вместе, тем больше я скучаю по нему. Даже Марсель уже не кажется таким страшным, как в самом начале. Теперь он — милый мальчишка, который отчаянно требует ласки. Стоит только показать ему ладонь, как пёс сразу же ластится. Неженка, хуже кошки. Когда отвозим его к Серёжиному отцу, Мася совсем не хочет оставаться, и мне кажется, что он обиделся. Денис Петрович учёл его предыдущий побег, и мы уезжаем спокойно.

— Надо было его у нас оставить, — горько вздыхает Милаша. Она была против того, чтобы оставлять своего друга «без помощи». Какая ему нужна помощь, малышка так и не объяснила.

— Это всего на несколько дней, с ним ничего не случится, а я вернусь и заберу его, — успокаивает её сосед.

— Если не будет поздно, — любит она нагнетать, особенно, когда что-то выходит не так, как ей хочется.

Глава 53

Вода обжигает плечи и тонкими струйками обнимает моё тело. Мягкими неспешными движениями ласкаю свою грудь и указательными пальчиками обвожу твёрдые горошинки сосков. Как же хочется чувствовать на себе большие руки одного конкретного мужчины.

Немного расставляю ноги и бёдра подаю вперёд. Да, я знаю что хочу и как, но приходится обходиться малым. Прикрываю глаза. Грейпфрут и дикие ягоды с тонким вплетением табака дурманят голову. Серёжа в моей голове поселился основательно, раз даже воображение подкидывает запах его парфюма. Дыхание сбивается. Ноги от возбуждения подкашиваются. Кажется, даже клитор вибрирует каждой клеточкой, только прикоснись и влагалище начнёт неконтролируемо сокращаться в оргазме. Раздвигаю набухшие половые губы и…