Сильвия Дэй - Жар ночи
— Брюс!
С трудом оторвав взгляд от спины покидавшей гостиную Стейси, он обернулся к Эйдану:
— Чего тебе?
— Приди в себя. Надо все обдумать.
— Я в норме.
Это, конечно, не соответствовало действительности. Не был он ни в какой норме, а, напротив, пребывал в полном раздрае. С таким ощущением, будто его разорвало на части. Сердце в одном месте, мысли в другом, тело само по себе, рвущееся в погоню неизвестно куда.
— Мы можем проследить их по сотовому. У Макдугала есть такая возможность. Мы установим оператора, выясним их местонахождение. Другое дело, это не поможет нам выяснить, чего хочет Рейчел.
Коннор, побывавший во снах Эйдана и знакомый с его воспоминаниями, с самого начала, едва прозвучало требование Рейчел, попытался связать термин «троица» с чем-либо из находок Кросса. Однако ни один добытый им артефакт ни на что подобное не походил.
Запустив обе пятерни в шевелюру, Коннор, терзаемый доносившимися из кухни приглушенными рыданиями, пробормотал:
— Или Рейчел вконец спятила, или речь идет о том комке грязи.
— Дерьмо!
— Вот и я о том же.
Стейси пронзительно вскрикнула, и из соседнего помещения донесся звон разбившегося стекла. Он заморгал. Если Лисса рассказывала ей о Сумерках, все могло принять еще худший оборот.
— Мешок у меня в машине, — пробормотал Эйдан и вылетел за дверь.
Глядя на зажатый в руке сотовый телефон, Коннор составлял в уме перечень всего необходимого. Требовалось транспортное средство, одежда, термосумка для продуктов и напитков.
— Что, черт бы вас обоих побрал, вы сделали с моей подругой? — ледяным тоном осведомилась Стейси, появившись в комнате.
Коннор развернул плечи и смело встретил ее взгляд:
— Мы спасли ей жизнь.
— Дерьмо! — Ее зеленые глаза полыхнули огнем, и Коннор почувствовал облегчение: это всяко лучше того пустого взгляда, который был у нее несколько минут назад. — Это ж надо, вбили ей в голову, будто воюете со снами, а она какая-то пророчица рока и мрака.
— Не она пророчица, о ней напророчено, — поправил он. — И мы действительно Избранные Воители, Стейси, только мы не воюем со снами, а защищаем их.
Сейчас единственным признаком ее расстройства была дрожащая нижняя губа. В остальном она держалась собранно, расправив плечи, выставив подбородок. Готовая одна противостоять всему свету.
— Я так и думала, что с вами что-то не так, — с горечью произнесла она. — Слишком уж все это хорошо, чтобы быть правдой. Чего вы хотите? — (Он выгнул бровь.) — Ну конечно, — продолжила она с горькой усмешкой. — Двое обалденных парней неизвестно откуда появляются у дверей, а потом раз — и мой сын оказывается похищенным. Случайное совпадение? Вот уж не думаю.
Смысл ее обвинения дошел до него не сразу. Но дошел.
— Ты что, думаешь, будто я причастен к похищению Джастина?
— На мой взгляд, эта версия не лишена смысла.
— Да с чего ты взяла, будто в этом дерьме есть какой-то смысл? — Бросившись к ней, он схватил ее за волосы и развернул, заставив смотреть себе в глаза. — Мы же занимались с тобой любовью. Я был в тебе! Как ты можешь подозревать меня в такой мерзости после всего, что между нами было?
— Это был только секс, — буркнула она. Но ее грудь, прижатая к его груди, всколыхнулась, и глаза наполнились слезами.
Готовый на все — знать бы только на что! — лишь бы вернуть ее доверие, он отпустил ее, а потом схватил за руку и потащил на кухню.
Застывшая на пороге Лисса торопливо посторонилась, и Коннор подскочил к деревянной подставке для ножей, стоявшей на покрытой белой керамической плиткой столешнице, схватил первый попавшийся нож, повернулся к Стейси и, скрежеща зубами, полоснул себя по груди от плеча до живота.
По его телу заструилась кровь, и у нее вырвался крик. Коннор бросил нож в раковину из нержавеющей стали и мрачно прорычал:
— Смотри на меня! Не отворачивайся!
Рана горела, но сразу за жжением последовал сильный зуд: заживление происходило почти мгновенно, благо порез был неглубоким. В отличие от раны Эйдана, на исцеление которой ушли часы.
— Хрень господня, — выдохнула она и покачнулась.
Коннор успел подхватить ее и посадил на ближайший стул в уголке для завтрака. Прикоснувшись к его коже и поводив пальцем по кровавому следу, Стейси удостоверилась, что рана уже затянулась. Вернувшийся в этот момент Эйдан положил на стол черный мешок.
Расстегнув молнию, он вытащил оттуда похищенную у Старейших книгу и что-то замотанное в тряпичный узел.
— Брюс, нам необходимо очистить эту штуковину от грязи и выяснить, что же это, в конце концов, такое.
— Мне нужно попасть к Макдугалу до того, как позвонит Рейчел, — заявил в ответ Коннор.
— Не получится. Охрана не пропустит.
— Посмотри на меня, — проворчал Коннор с мрачной ухмылкой. — Читать на языке Древних мне не под силу, признаться, на этих уроках я просто спал, но уж прорваться смогу куда угодно и задницу, если понадобится, надеру хоть кому. — Эйдан, похоже, собирался возразить, но Коннор продолжил: — Ты уж мне поверь, Эйдан, так будет лучше. Тебе незачем рисковать работой. Можешь прикинуться жертвой похищения или еще что-нибудь придумать. Тебя не в чем будет обвинить.
— Хреновый у тебя план, — пробурчал Эйдан.
— Эй, я этому выучился у лучших наставников.
Эйдан раздраженно выругался, но согласился:
— Валяй. А я пока постараюсь понять, за каким чертом ей позарез понадобилась эта проклятая троица.
Стейси взяла книгу, открыла ее и, проведя пальцем по строчкам, спросила:
— Это что?
Коннор, чувствуя потребность в общении с ней, положил руку ей на плечо и, заглянув сверху, сказал:
— До того как появились виртуальные базы данных, наш народ записывал свою историю в книги. Так же как и ваш.
— А прочесть ты это можешь? — спросила она, продолжая листать книгу.
— Нет. Наш современный язык корнями уходит к этому наречию, так же как ваш — к латинскому. Однако никто, кроме ученых и таких любознательных, как Кросс, не владеет им в достаточной мере, чтобы понять смысл написанного.
— Господи, — прошептала она. — У меня такое чувство, будто я теряю рассудок.
Коннор посмотрел на Эйдана, который, поймав его взгляд, сказал:
— Мы о ней позаботимся.
Конечно, Коннор предпочел бы утешить ее сам, но понимал, что в глазах Стейси выглядит в лучшем случае сомнительно. Она нуждалась и в утешении, и в обеспечении безопасности, но к нему, учитывая обстоятельства, ни за тем ни за другим не обратилась бы. Лучшее, что он мог сделать в такой ситуации, — это взять на себя самую трудную, рутинную, а то и грязную работу по освобождению Джастина.
