Разъяренный (ЛП) - Эванс Кэти
Кенна держит своё слово, но я могу сказать, что это проверка на выдержку. У него жёсткий стояк. Его эрекция мешает каждый раз, когда мы меняемся местами, чтобы помочь друг другу намылиться. Я стараюсь оперативно нанести пену, чтобы побыстрее закончить и перестать нервничать и чувствовать жар от возбуждения, но когда он намыливает меня своими большими руками, я просто больше не могу торопиться под струи воды. Таким образом, быстрый душ превращается в долгий. Он намыливает меня, а я намыливаю его. Мы закрываем глаза. Стонем.
— Так приятно тебя трогать, — это шёпот исходит от меня.
И он не отстаёт, взбивая в моих волосах шампунь, его влажные губы касаются мочки уха.
— Ты так хорошо пахнешь. Я хочу попробовать тебя на вкус.
Стекло душевой запотело.
— Мне нужно работать, правда, — неохотно говорю я.
— Никто тебя не останавливает, — говорит он.
— Хорошо.
Я выхожу из душа и заворачиваюсь в полотенце, а Маккенна остаётся, смывая с себя остатки мыла. Вытираюсь полотенцем и краем глаза замечаю, что он стоит в кабинке и поворачивает вентиль крана с холодной водой. Вода стекает по его груди, глаза закрыты. Маккенна стонет, а я и не подозревала, что он был так возбуждён нашим совместным душем; его член похож на бейсбольную биту, высоко занесённую для удара.
У меня между ног ноет от желания ощутить его внутри, во мне. Поздравляю, Пандора, ничего лучшего не придумала, чем сказать, что тебе нужно работать.
Идиотка.
Когда он выходит из душа, я отворачиваюсь, и мне требуется какое-то время, чтобы набраться смелости и взглянуть на него снова. Великолепный мокрый рок-идол с полотенцем на бёдрах одаривает меня своей улыбкой.
— Ты в порядке, детка? Подключайся к Wi-Fi и занимайся своими делами, а я пока немного побалуюсь со своей гитарой.
Он сказал «побалуюсь»?
— О`кей, — говорю я, краснея, как идиотка, достаю свой ноутбук и сажусь с ним на кровать.
У него что, всё ещё стоит?
Или уже нет?
Он что, ещё хочет?
Я, чёрт возьми, сама хочу ещё.
Мы оба молча работаем, а я из-за своего компьютера поглядываю туда, где на диване у окна сидит он. Маккенна выглядел таким ужасно сексуальным, когда принимал холодный душ, что я всё ещё киплю внутри. Он выглядит таким горячим, задумчиво перебирая пальцами струны гитары. Даже когда принимает душ, он никогда до конца не может избавиться от подводки на глазах, и, боже, он с ней выглядит очень сексуально. Невероятно, каким возбуждённым он был в душе. Можно ли это исправить простой холодной водой? Маккенна дал мне слово и сдержал его — не давил на меня, — и, клянусь богом, это тоже очень сексуально.
К тому же. У меня не было секса шесть лет, и тело требует исправить это прямо сейчас. Но нет. К чёрту всё. У меня много работы.
Возвращаюсь к своему компьютеру: на почту пришло электронное письмо от Мелани.
«Почему ты не отвечаешь на сообщения?
По крайней мере, скажи мне, что ты жива.
Брук тоже волнуется».
«Со мной всё хорошо», — печатаю в ответ. Затем я снова поднимаю взгляд на Маккенну, не в силах сдержать улыбку. — «На самом деле всё хорошо».
Я улыбаюсь. Да, всё хорошо. Но с чего я решила, что всё будет как-то иначе, чем в прошлый раз? Что он ради меня перестанет делать всё, что вздумается? Или я ради него смогу когда-нибудь оставить Магнолию с мамой?
Я не смогу. Мы причинили друг другу слишком много боли. Наше прошлое сидит в нас слишком глубоко. Мы не можем внезапно просто стать… счастливыми.
Да, но ты, глупая нимфоманка, можешь заняться с ним сексом.
Я кладу ноутбук на кровать. Поработаю, когда вернусь домой, к своей жизни, а он не будет здесь вечно.
Тихо подхожу к нему.
— Что ты пишешь? Тебе нужно больше вдохновения? Кажется, я могу с этим справиться.
Он улыбается, записывает что-то на свой iPhone, затем откладывает его в сторону.
Указываю на колени Кенны, до сих пор прикрытые белым полотенцем.
— Я сяду сюда? Ты похож на потрясающее, сексуальное кресло.
— И я весь твой, — говорит он с любопытствующим блеском в глазах и откладывает гитару.
Устроившись поудобнее, я обвиваю руками его шею.
— Итак, какие преступления запланированы этой ночью? — ухмыляюсь я.
— Помимо тех, в которых я собираюсь тебя поиметь, отхлестать твою задницу и заставить разбудить мотель криками удовольствия? Нет, совсем никаких.
Мне непонятно, почему он решил меня увезти на машине, но этим он спас меня от полёта на самолёте. Он заставляет меня веселиться. А теперь я сама хочу соблазнить сексуального парня, но не знаю, с чего начать. Я почти слышу, как стонет Мелани, когда она говорит что-то вроде: «Он парень. Неужели это так сложно? Просто погладь его и смотри, как он начнёт плавиться в твоих руках…»
— Я думала о тебе весь день, — шепчу я, наклоняясь и облизывая мочку его уха.
— Чёрт. Блядь. Правда? — Он хватает меня и притягивает к себе, чтобы внимательно изучить моё лицо.
— Мне понравилось принимать с тобой душ, — шепчу я, чувствуя себя уязвимой от того, что признаю это.
Он рассматривает меня, и его голос становится глухим.
— Детка, ты это серьёзно?
Я так возбуждаюсь от одного запаха мыла на его коже, что стону и наклоняюсь, снова облизывая его ухо.
— Я и не подозревала, что мужчина может так возбудиться, просто принимая душ с девушкой. Тебе понравилось намыливать меня? Ты специально затащил меня в душ? Чтобы меня возбудить? — Его глаза начинают тлеть. — И это меня возбудило, Кенна, — со вздохом прижимаюсь к нему грудью. Я никогда не чувствовала себя такой нуждающейся, такой отчаявшейся.
Его член быстро вступает в игру, пульсируя и набухая под моей попкой.
— Ты не хочешь поднести одну из своих сисек к моему рту, чтобы я мог хорошенько и долго её пососать?
Его слова такие грязные, и его взгляд цвета серебра тоже грязный. И такой горячий.
— Да, пожалуйста, — шепчу я, стягиваю ночную рубашку и подношу грудь к его рту.
— Я хочу тебя съесть, — он прикусывает сосок прежде, чем я успеваю что-либо сказать, зубы слегка обхватывают ареол. Я выгибаюсь дугой и ёрзаю на его члене.
— О, боже, — выдыхаю я, чувствуя между ног восхитительное трение члена.
Сердце ускоряет своё биение, и я прикусываю мочку его уха, всхлипывая:
— Да.
— Ммм. Ты невероятно сексуальная. Как считаешь, может нам действительно стоит подумать о кнутах и флоггерах, а?
— Ты что, интересуешься такими вещами?
— Прямо сейчас я интересуюсь тобой и тем, какая ты адски горячая.
Инстинктивно тянусь к Маккенне, провожу губами по его горлу и выдыхаю:
— И я в тебе заинтересована. И в том, какой ты большой и твёрдый у меня под задницей.
Его толстый и длинный член вжимается в мою киску и ягодицы. Я беру свою грудь и снова вкладываю её ему в рот. Задыхаясь от удовольствия, наблюдаю, как его язык ласкает кончик соска. Наблюдаю, как он покусывает его, а затем начинает сосать. То, что он проделывает с обеими грудями, возбуждает до такой степени, что я уже вся мокрая.
— Надень резинку на член и сядь на него.
Когда я достаю презерватив из заднего кармана отброшенных в сторону джинсов, Маккенна обхватывает одной рукой моё лицо, удерживая на месте, так что я ни на секунду не отрываю от него взгляда, пока откидываю его полотенце, надеваю презерватив на его напряжённый ствол, а затем приподнимаю его член и опускаюсь на него.
— О, боже, — стону я, отпуская основание члена, чтобы моя киска могла медленно скользнуть вниз до упора.
— Пандора. Милая. Пинк… — тяжело дыша, бормочет он. — Раздвинь ножки пошире, чтобы взять меня глубже.
Что я и делаю.
Ещё один стон, на этот раз исходящий от нас обоих.
— Господи, Пинк, трахни меня медленно. Переверни мой грёбаный мир.
Кенна кажется таким поглощённым мной, что в конце концов я целую его, медленно и глубоко, и начинаю двигаться на нём, медленно, намеренно медленно растягивая наше удовольствие. Маккенна проводит губами вниз по моей шее, покусывает грудь, подбородок, и так же медленно поглаживает изгибы моего тела.
