Варрэн-Лин: Сердце Стаи
Во время короткой передышки, пока трое мужчин поили лошадей, Тирсвад устало опустился на землю у колодца. Его смуглое лицо было бледнее, чем обычно, а на висках выступили капельки пота. Но он упорно не подавал виду того, что ему нехорошо. Здоровой рукой он подбрасывал в воздух метательный кинжал и ловил его за кончик.
Динка, скрестив ноги, уселась прямо перед ним и с интересом наблюдала за тем, как он упражняется с оружием. По его умиротворенному лицу, она поняла, что это действие доставляет ему удовольствие и помогает успокоиться.
— Дай мне один, пожалуйста, — попросила она. — У тебя же их много.
— Решила меня убить? — хмыкнул он, отстегивая от пояса еще один нож и протягивая ей.
Динка изумленно распахнула глаза. Такая мысль ей вообще в голову не приходила. Хотя, со своей точки зрения, он рассуждал логично. Если бы он был на месте Динки, то непременно попытался бы убить своего похитителя. Вот только Динка не он.
— Не-е-ет! — возмущенно затрясла она головой. — Я хочу научиться, как ты. Покажи мне.
Тирсвад снисходительно усмехнулся и, рисуясь, метнул кинжал под немыслимым углом в сруб колодца.
Динка развернулась к колодцу и попробовала повторить. Раз, другой, третий… Даже с близкого состояния ножи не втыкались.
— Не получается, — чуть не плача, зачем-то сообщила она Тирсваду. Хотя он и так видел ее жалкие попытки.
— Получится тогда, когда от точности удара будет зависеть твоя жизнь, — проговорил он, забирая нож и пристегивая его обратно на пояс.
На закате они въехали в Энзил, и Динка уже предчувствовала скорый отдых, когда Хоегард остановил свою лошадь около забора, увешанного листовками, и жестом подозвал Вожака. Они коротко о чем-то посовещались, сорвали со стены несколько листовок и развернули коней. Динка чуть не взвыла от досады, когда поняла, что ужин и ночевка откладываются. Демоны покидали город, даже не спешившись, и скакали дальше навстречу стремительно наступающей ночи.
Чуть проехав от ворот поселения, они свернули с проезжего тракта и двинулись по бездорожью в сторону темнеющего на горизонте леса. Галопом двигаться уже не получалось, лошади едва держали неспешную рысь. И Динка устало распласталась на шее коня, уже не имея сил сидеть.
На ночлег остановились, углубившись в лес. Демоны собирали хворост для костра, а Динка обессиленно свернулась клубочком в высокой траве.
— Встань и помоги Тирсваду, — Вожак навис над ней, закрывая своей массивной фигурой лунный свет, освещавший лесную полянку.
Динка, сдерживая усталый стон, поднялась и приблизилась к беловолосому. Он опять пытался перевязать сам себя. За целый день бешеной скачки повязка сбилась, его рана открылась, залив рубашку алой кровью. Края раны посерели и поверхность ее была покрыта желтоватым налетом. То, как он накладывал повязку…
— Нельзя же так! — не выдержала Динка, выхватывая моток белой ткани из рук оторопевшего мужчины. — Если будешь и дальше так лечить, то рана загноится, и тогда ты сдохнешь.
Тирсвад, наклонив голову на бок и сузив глаза, опасно смотрел на нее своим черным взглядом. Динка, тем временем, отлила из котелка, который ее спутники уже поставили греться на ярко полыхающий костер, теплой воды в мисочку, смочила небольшой кусок чистой тряпицы и потянулась к ране. Тирсвад дернулся, уходя от ее прикосновений.
— Шлюхам позволяешь себя трогать, а мне нет? — прошипела Динка, сверля его взглядом. Ей было плевать на беловолосого. Это он вытащил ее с полатей, где она надежно пряталась, и втянул в это опасное приключение. И пусть бы он сдох от своей раны, как и заслуживает.
Динка вспомнила его непроницаемое лицо, когда он рубил беззащитных крестьян, словно капусту в чане для засолки. Но Вожак приказал ей, и Динка не смела его ослушаться. К тому же, она уже почти не боялась Тирсвада. Она, хоть и была глупа, но усвоила, что пока Вожак рядом, то никто вреда ей не причинит.
Тирсвад, перекосившись гримасой отвращения, подставил ей раненое плечо. Динка аккуратно промыла рану, удалив из нее грязь и гной, смазала мазью, которую приготовил для перевязки беловолосый, и аккуратно забинтовала. А затем подобрала окровавленную рубаху, намереваясь застирать ее в ручье, рядом с которым они остановились. Но беловолосый вдруг схватил ее за шею здоровой рукой и притянул к лицом к своему лицу.
— Ты должна поделиться со мной силой, — прошипел он злобно, прожигая ее вспыхнувшими алым огнем глазами. В его раненой руке, как по волшебству, появилось короткое и острое метательное лезвие, которое он прижал острием к ее горлу.
— Если ты не отдашь мне силу, то я буду снимать с тебя кожу тонкими полосками и слушать как ты визжишь от боли, — продолжал он зловеще.
Динка молчала и смотрела на него вытаращенными глазами. Вся ее уверенность в собственной неприкосновенности мгновенно улетучилась.
— Ну? — рявкнул демон, обдав ее лицо горячим дыханием. Динка сглотнула колючий ком, ощутив как острое лезвие царапнуло кожу.
