Кэтрин Тейлор - Цвет любви

Я судорожно сглатываю слюну, поскольку вопрос очень неожиданный, и внезапно сердце едва не выпрыгивает у меня из груди.

— Да, — бесцветным голосом сообщаю я, делая одновременно это потрясающее признание самой себе. Все верно. Я влюблена в Джонатана Хантингтона, наверное, с того самого момента, когда встретилась с ним в аэропорту. Причем довольно безнадежно. А это совсем плохо.

— А он? Думаешь, он тоже влюблен в тебя?

— Не знаю, — отвечаю я, жалея, что так мало знаю о мужчинах. Так мало о Джонатане.

Хоуп вздыхает, но я слышу улыбку в ее голосе, когда она заговаривает снова:

— Грейс, это так типично для тебя. Сначала ты годами ни на кого не смотришь, а потом влюбляешься в очень богатого англичанина, у которого ты лишь в гостях. Тебе обязательно нужно было что-то из ряда вон выходящее.

При мысли о том, что времени у меня не бесконечное количество и Джонатан в любой момент может отправить меня восвояси, у меня появляется слабость в коленях, и я радуюсь тому, что сижу.

— И что мне теперь делать, Хоуп?

Я слышу смех сестры.

— Боюсь, ты ничего не можешь сделать. Если влюбилась, то уж влюбилась. Просто пусть все идет своим чередом, я всегда так поступаю.

Я выдавливаю из себя слабую улыбку. Да, Хоуп всегда так поступает, и для нее это хорошее решение. Она подходит к отношениям с легкостью, совсем не так, как я: сегодня влюбляется в одного, а завтра утешается с другим, если с тем не вышло. Но для меня все это в новинку. Я еще никогда не была влюблена. Так — нет. И я не знаю, сумею ли быстро оправиться от этого, если Джонатан разобьет мне сердце.

— Ты уже рассказала Энни? — интересуется Хоуп, и я отвечаю отрицательно. — Ты сделаешь это, да, Грейси? Как бы там ни было, она знает этого Джонатана, и ты сказала, она тебе вроде подруги. Она наверняка сможет дать тебе совет относительно того, что тебе делать.

Я морщусь, потому что уже знаю, как будет выглядеть этот совет. Как это безнадежно — влюбиться именно в Джонатана Хантингтона, Энни может мне даже не объяснять.

— Пообещай мне, что поговоришь с ней, да, Грейси? А то я буду волноваться. Тебе сейчас срочно нужна подруга.

— Жаль, что тебя здесь нет, — говорю я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Внезапно я чувствую себя страшно одинокой.

— Мне тоже, — вздыхает Хоуп. — Но я скажу тебе одно: если этот парень будет жесток с тобой, я немедленно приеду и вытащу тебя оттуда. — Она произносит это с такой торжественностью, что я не могу удержаться от смеха, представив себе, как моя младшая сестренка вламывается в кабинет Джонатана Хантингтона.

Закончив разговор, я ложусь на постель, смотрю в потолок и пытаюсь понять, что все это для меня означает.

У меня случился первый в жизни секс, и это было шокирующе здорово. Головокружительно. Равно как и мужчина, с которым он у меня был и который пугающим образом занимает все мои мысли и чувства на протяжении вот уже многих дней. В которого я влюбилась, несмотря на обещание не делать этого. Потому что он для меня совершенно недосягаем. Слишком опытен, слишком богат, слишком англичанин, слишком… все.

Я глубоко вздыхаю.

Судя по всему, у меня действительно проблемы.

17

— Сейчас вам туда нельзя, — приветствует меня Кэтрин Шепард в понедельник утром, когда я выхожу из лифта и направляюсь к кабинету Джонатана. — У мистера Хантингтона совещание.

Я резко останавливаюсь, тугой комок в животе распутывается, сменившись холодком страха: такого я не ожидала. Неужели Джонатан решил все-таки закончить мою практику и вышвырнуть меня вон?

— А с кем же у него совещание? — интересуюсь я, пытаясь не подать виду, как сильно меня беспокоит тот факт, что холодная черноволосая дама не пускает меня к нему.

Кэтрин Шепард разглядывает меня со смесью недоумения и презрения, как будто я вдруг стала человеком, к которому нужно приглядеться повнимательнее, но которого она не особенно ценит. Ее взгляд заставляет меня нервничать еще сильнее, чем прежде.

— С мистером Нагако, — коротко объявляет она.

Опять этот непонятный японец. Я впервые задумываюсь над тем, какие же отношения связывают их с Джонатаном и как так вышло, что Джонатан бегло говорит по-японски, несмотря на то что у фирмы — как я теперь знаю — почти нет связей в Японии, лишь с «Нагако энтерпрайзис». Что в очередной раз демонстрирует мне, сколь мало я знаю о Джонатане и его прошлом.

Поскольку мне не остается ничего иного, кроме как просто сидеть и ждать, я снова делаю шаг, хочу войти в кабинет рядом с кабинетом Джонатана, где сижу обычно. Но Кэтрин Шепард снова останавливает меня.

— Туда вам сегодня нельзя.

Я озадаченно сжимаю руки в кулаки. Она хочет разозлить меня?

— Почему нельзя?

Эти расспросы, похоже, тоже не нравятся насквозь стильной Кэтрин Шепард. Но она все равно отвечает:

— Сегодня мистер Нортон проводит собеседование, и ему требуется помещение, поскольку кандидаты должны выполнить письменное задание. Проще всего посадить их в кабинете. — Она сладко улыбается. — Лучше всего вам будет подождать вон там.

Она указывает мне на черные кресла для посетителей, стоящие у стеклянной стены рядом с лифтом. Лучше она не могла дать мне понять, что я совершенно лишняя на административном этаже, и, несмотря на все мое нежелание признать это, мне неприятно. Конечно, я могу в любой момент освободить свой кабинет, если он нужен для других целей. Я ведь ничего важного не делаю. Меня легко заменить. Легко ранить.

С окаменевшим лицом я направляюсь к креслам и опускаюсь в то, из которого могу видеть дверь Джонатана. Кэтрин Шепард снова поворачивается к своему компьютеру — узкому, ультрасовременной модели, идеально вписывающемуся в интерьер фойе и подходящему ей.

Внезапно мне становится холодно, и я неуверенно одергиваю свое черное платье. Я просто должна была надеть его, но уже слегка сожалею об этом, потому что Энни права — вообще-то оно чересчур сексуально, и Джонатан сразу поймет, почему оно на мне, как только увидит меня.

Но как он отреагирует?

Может быть, эти собеседования — только для отвода глаз? Может быть, Джонатан приказал мне ждать здесь, чтобы я ничего себе не выдумывала. Может быть, он сейчас все же покончит с моей практикой и отошлет меня домой. Неужели, переспав с ним, я все испортила?

Мой живот судорожно сжимается, а я неподвижно сижу и жду. Дверь Джонатана по-прежнему закрыта, но дверь с другой стороны распахивается, и из кабинета выходит Александр Нортон. Он передает Кэтрин Шепард какие-то документы, затем замечает в кресле меня и тут же направляется ко мне. Он улыбается, но мне почему-то кажется, что он тоже смотрит на меня иначе, чем на прошлой неделе. С новым интересом.