Будь моей нежностью
Ася озирается по сторонам, явно чувствуя себя неуютно под взглядами бывших соседей. Прямая спина ссутуливается, расправленные плечи опускаются вниз, пухлые губы сжимаются в тонкую изломанную нить, пока мы пересекаем двор от импровизированной парковки до обшарпанного барака, который чудом простоял эти восемнадцать лет и не развалился.
Подчиняясь минутному порыву, я подхватываю крохотную кисть девчонки и крепко сжимаю в своей руке. Ася поднимает на меня взгляд и грустно улыбается, но расправляет плечи и задирает нос. Смешная девчонка!
На детской площадке, через которую мы вынуждены пройти, сидят подростки, в их числе и прыщавый юнец – парень Аси. Я бросаю предупреждающий взгляд на свою спутницу, но это ни к чему: девушка смотрит только на меня.
«Привет, Ася», – раздаётся нестройный хор голосов.
Она замедляется, тихо здоровается, глядя в землю. На её щеках появляется румянец, и я ревностно обвиваю её талию рукой. Идиот! Просто идиот! Кому и что доказать пытаюсь? Прыщавым пацанам, которые слюни пускают на мою девочку, или завистливым девчонкам, которые уже прикинули в уме стоимость её шмоток?..
– Хорошо выглядишь, Аська. – говорит одна из «подруг» томным голосом.
Крашеная блондинка с отросшими корнями, поплывшей косметикой и нелепыми красными губищами в вызывающем платье.
– Спасибо, Сонь, – вежливо отвечает Ася. – Извините, нам пора. Поболтаем как-нибудь в другой раз.
Она торопится уйти от своих друзей. То ли меня стесняется, то ли их. Не то, чтобы мне было не насрать, но девушка явно расстроена.
«Ты погляди, какая цаца! Будет теперь носом воротить, – доносится до нас, и Ася ускоряет шаг. – Посмотрим, как запоёт, когда её папик наиграется и придётся возвращаться с небес на Землю!»
«Вот-вот, – вякает неудавшийся ухажёр, – не знал, что она такая шалава! Взяла и замутила за моей спиной с этим верзилой!»
– Боже мой, какой стыд, – бормочет Ася, – ну что за придурки!
– Просто забей, – советую ей. – Языками чесать – не мешки ворочать.
– Может быть, однажды я научусь не принимать злые слова близко к сердцу, но пока мне тяжело даётся это.
– Просто ты должна понять, что совершенно не важно, что про тебя думают и судачат другие, когда ты точно знаешь, как обстоят дела на самом деле.
– Разве мнение окружающих...
– Наплевать, – перебиваю её, – ты и я знаем правду, для остальных можно показать то, что нужно.
С невозмутимым видом подхватываю Асю на руки. От неожиданности она крепко обвивает руками мою шею. Я чувствую себя последним кретином, но всё равно целую её, тесно прижимая к своему телу. Когда она расслабляется достаточно, я просто иду дальше. С ней на руках. Мимо старушек на лавке, мимо пьяных забулдыг у входа в подвал. До самого подъезда. И только там опускаю на землю.
– Я подарю тебе самое лучшее будущее. – говорю ей. – Тебе никогда не придётся возвращаться сюда. А они… так и останутся хабалками из старых Химок.
– Ты не можешь, Богдан, – шепчет Ася.
Я внимательно смотрю в её глаза. В них скапливаются кристально прозрачные слёзы.
– Уверен, что могу. Навряд ли в твоих мечтах есть что-то трудновыполнимое.
Она закусывает нижнюю губу, отчего вся моя кровь приливает к паху. Ася поднимается на носочках, прижимается к моим губам, и я жалею о каждом произнесённом слове. О каждом действии.
2000 год.
– Знаешь, о чём я мечтаю, Богдан? – со смешком спрашивает Маша.
Мы стоим под раскидистым клёном у её подъезда. Солнце уже давно скрылось за горизонтом, во дворе светит лишь одинокий фонарь на детской площадке.
– О чём же?
– Я мечтаю выйти за тебя замуж и родить тебе сына, – шепчет Маша, поднимаясь на носочках и прижимаясь к моим губам.
Я целую её. Я даже не сомневаюсь, что её мечты – что-то трудновыполнимое. Если она этого хочет, то так тому и быть...
– Я исполню каждое твоё желание, ты же знаешь.
– Обещай мне, Богдан, – внезапно всё веселье заканчивается. Маша Миронова смотрит на меня серьёзно. – Что бы ни случилось, обещай, что выполнишь то, что я попрошу.
– Конечно, я обещаю, Маш, – опрометчиво говорю ей.
Опрометчиво, ещё не зная, чего мне будет стоить данное обещание.
Наши дни.
– Тьфу, это Асенька что ли? – слышу за спиной и отрываюсь от пухлых губ.
– Кажись, она.
– Тьфу, какая прости Господи выросла, – старческий голос давит на мозги, и я не выдерживаю:
– Какие-то проблемы, мамаша?
Конечно, меня попросту игнорируют. Две пожилых дамы торопливо проходят мимо и ныряют в подъезд. Ася невесело усмехается:
– Добро пожаловать в мир сплетен и глупых инсинуаций, Богдан Давыдович. На вашем месте я бы хорошенько призадумалась, стоит ли связывать жизнь с такой распутницей.
Взрываюсь от смеха. Что угодно, лишь бы не тонуть в печали её шоколадных глаз! Но расслабиться надолго она мне не даёт.
