Запах ночи (СИ) - Шторм Наташа
Глава 33
До родов оставалось меньше двух недель. Я упорно работала, страдая от нестерпимой жары. Ирка забрала пульт от кондёра. Боялась, что меня просквозит, а влезть с моими габаритами на стол и включить агрегат с кнопки не представлялось возможным.
– Поль, ты домой собираешься, или как?
– Или как.
Недавно я открыла в клубе новое направление для беременных, набрала две группы и встала в ряды добровольцев. Йога, плавание, дыхательная гимнастика.
– Через час начнутся занятия, а мне ещё отчёты состыковать надо.
Иришка вытащила из кармана помятую шоколадку.
– Прямо беда с этой жарой. Всё плавится. Даже есть противно.
– А ты не ешь, лучше яблочко погрызи. ― Я пододвинула вазу с фруктами.
– Сама грызи свои яблочки. Вот всё критиковала мою талию, а себе какую отрастила!
– Угу. Только через две недели моя сдуется. А, что делать с тобой?
Подруга рассмеялась.
– Любить такую, как есть.
Я обошла стол и прижалась к Ирке.
– Родная! Как хорошо, что ты у меня есть именно такая. Ты мой самый близкий человек. Без тебя я бы давно сдохла.
Иришка погладила меня по спине.
– Не грусти. Вместе мы сила, пробьёмся. Вот только душа у меня болит.
– У тебя-то чего?
– Поль, послушай, ты просто обязана рассказать Нику о ребёнке. Он должен знать, что Димка к малышу не имеет никакого отношения.
– Хотел бы узнать ― узнал. Раньше и слежку за мной устраивал, и информацию добывал. А теперь пустил всё на самотёк.
– Возможно, это любовь? Отречься от женщины для того, чтобы она стала счастливой?
– Ага. Я просто сияю от счастья. Ты это тоже заметила?
– Поль, поговори, прошу. Подумай о малыше. У него должен быть отец.
– У моего малыша будет две матери. А с отцами разберёмся.
Ирка тяжело вздохнула.
– Ладно. Я домой. Милого в очередную командировку собирать. Ох, устала я от его командировок, сил нет.
– Опять пытаешься казаться несчастнее меня? Не получится. Иди уже, мне есть чем заняться.
Есть чем заняться. Я отодвинула отчёты. Цифры в голову уже не лезли. И зачем только Ирина затронула тему, от которой я пыталась отстраниться, разбередила раны? Опять перед глазами встал образ проклятого Николя, а тело заныло, ощущая нежные прикосновения. Я готова была выть, лезть на стену, рыдать в голос. Сердце разрывала тоска и отчаяние. Боже! Сколько времени должно пройти, чтобы боль хоть немного утихла? В нижнем ящике стола всё ещё лежали прошлогодние журналы. С глянцевых страниц на меня смотрел Злобин. Забив изданиями корзину для мусора, я дотянулась до сумочки. Чёртова фотокарточка! Как я могла про неё забыть? Я редко пользовалась наличностью, предпочитая карты. Но в кожаном портмоне у меня всегда лежала пара сотен евро так, на всякий случай. Разорвав снимок на мелкие кусочки, я перевела дух. Всё. Со старой жизнью покончено. Вот только новая… Какой будет моя новая жизнь?
Городской телефон зазвонил так неожиданно, что я подпрыгнула.
– Полина Сергеевна? Здравствуйте, это я, Елена.
– Леночка? Вот это сюрприз!
– Полиночка Сергеевна! Вы меня на должность не вернёте?
– В смысле?
– Мне работа очень нужна.
Я напряглась.
– Что случилось? Ты вообще где?
– Дома, уже сутки. Проревела всю ночь и весь день, а потом поняла, что нужно взять себя в руки и жить дальше.
– Та-а-ак, ещё одна жертва арабской любви. Высмаркивайся и в клуб, немедленно.
– Ой, спасибочки. Скоро буду.
Я откинулась на спинку кресла. Было ясно, что на йогу я сегодня не попаду.
― Вот так всё и было, Полина Сергеевна. Я решила последовать Вашему примеру. Развернулась и улетела домой. Не могла же я молча слушать стенания Ибрагима и соглашаться с его нелепыми обвинениями в Ваш адрес? А в словах он, поверьте, не стеснялся.
Я задумалась.
– Значит, все решили, что я сбежала с Дмитрием? Какое-то массовое помешательство. Ладно, Ник. Но Синди, Лора!
– Лора пыталась поговорить с этим ослом, ой, простите, с Вашим мужем. Она даже намекнула, что Вы можете быть в интересном положении именно от него, но господин Николя ответил, что матери всё примерещилось. Если бы он имел отношение к этому ребёнку, Вы бы непременно сообщили, ну, не сволочь же Вы, в конце концов. Да и с бывшими любовниками беременные женщины не сбегают.
– Похоже, что сволочь. ― Я взяла Леночку за руку. ― Но пойми, ребёнок для Николя ― якорь, камень на шее. Я не хотела привязывать его к себе беременностью. Я отпустила его. Не скажу, что это далось просто и безболезненно, но так будет правильно.
– Значит, Вы скрыли правду, чтобы дать возможность ему остаться с Викторией? Вы считаете такое самопожертвование проявлением истинной любви? А его Вы спросили?
Я усмехнулась.
– Я видела, как Викки смотрела на Николя, как он смотрел на неё. Эти взгляды искрились электрическими зарядами. И этот поцелуй. Он не был дружеским. Ник может говорить всё, что угодно, но я не верю ни единому слову. Знаешь, вести дела с бывшими любовницами… Это как-то не укладывается в моей голове. А потом притащить её в Россию. «Дорогая! С этой женщиной я трахался, но это в прошлом. А теперь она поможет раскрутить наш проект. Да, тётка чертовски привлекательна, а ты похожа на жирного бегемота, но не ревнуй! Бизнес, ничего личного!» Тфу, как противно. И ещё: «Этот поцелуй ― ничего не значит, так, вместо здрасте». Представь, Леночка, мне бы пришлось каждое утро созерцать, как полуженщина-полубогиня присасывается к моему мужу и трётся об него своими сиськами.
– Да. Мозгов у Вашего благоверного немного, вы уж меня простите. Как можно быть таким наивным? Он весь ушел в работу и видел в барышне лишь способ сорвать денежные дивиденды. А эта красотка быстро заняла место, которое Вы так просто освободили.
– Ничего не хочу слышать.
– А Вы послушайте. Она даже квартиру купила в его доме. Забегает по-соседски, по-дружески, утешает. Говорит, мол, ничего, держись, главное, что Полина счастлива. А боль уйдёт, нужно только время.
– Ты откуда знаешь?
– От Ибрагима. Он всё слово в слово мне докладывал. Я, честно говоря, Вас тоже осуждала вначале. Я ведь не знала, что Вы видели на том приёме. Знаете, на Вашем месте, я поступила бы так же. К чему устраивать сцены ревности, когда можно достойно покинуть территорию? Но, когда мой милый, брызгая слюной, начал перечислять, что делают с неверными жёнами в Ашаре, и, что бы он лично сотворил с Вами, я поняла, что жить с дикарём не смогу. К тому же, где-то в глубине души я понимала, что Ваш поступок продиктован не вспыхнувшими чувствами. Вам уже не двадцать, чтобы поступать так опрометчиво.
– Но ты могла бы просто поговорить с Ибрагимом. Зачем сразу сбегать?
– Поговорить? Да эти ашарцы твердолобы, как их верблюды. Один изображает вселенского мученика, другой разрабатывает планы мести. Я должна была Вас предупредить. Что, если Ибрагим опять похитит Вас и увезёт в Ашар, а там казнит, предварительно помучив? Так что вводите новую должность телохранителя. Буду беречь Вас круглосуточно.
Я рассмеялась.
– Да нет такой должности в клубе, и не будет. А ты должна вернуться, милая, и выйти замуж, как планировала.
– Нет.
– Не упрямься. Ты же любишь мажори.
– Вы тоже любите Николя, но не возвращаетесь же.
– Мне плохо, очень плохо, Леночка. Я не желаю тебе такой участи.
– Ничего. Выживу. ― Девушка смахнула одинокую слезинку. ― Полина Сергеевна, Вы должны всё рассказать мужу. Он собирается начать процедуру расторжения брака, я слышала. Процесс этот длительный, но рано или поздно развод состоится. Виктория всячески поощряет его.
Я подошла к окну. Чудесный июльский вечер. Сейчас бы к морю. Можно поплавать или просто посидеть на тёплой гальке, послушать крики чаек и шум прибоя. В этом году появились дельфины. Они сопровождали прогулочные катера стаями, выпрыгивая и погружаясь под громкую музыку, гремевшую на палубе. Туристы были в восторге. Интересно, видел ли Ник дельфинов так близко? Я сжала кулаки и вновь уселась в кресло. Опять Ник, всё время Ник. Наваждение какое-то.
