Вечное Лето, Том I: Несовершенный рай (СИ) - Macrieve Catherine
– Как красиво, – шепчу я скорее самой себе, нежели лежащему рядом парню. – Дома небо совсем другое.
– В большом городе вообще забываешь о звёздах, – шёпотом соглашается Джейк, – там люди зажигают свои собственные огни, – он поворачивает ко мне голову. – Ты можешь лечь ближе, – просто говорит он. – Я не кусаюсь.
– Уверен? – откликаюсь я, тем не менее, поворачиваясь на бок и прижимаясь к нему. Исключительно из-за того, что от земли тянет холодом, разумеется.
– Нет, Принцесса, – он тоже ложится на бок и касается губами моего лба. – С тобой я ни в чём не уверен.
Мы лежим некоторое время в молчании, глядя друг на друга. Это очень близко, слишком чувственно и естественно – вот так смотреть в глаза Джейка. Было бы просто забыть о том, что мы здесь не одни, если бы не аккомпанемент всхрапываний Крэйга.
– Как прошёл день? – полушутливо спрашивает Джейк, убирая с моего лица волосы.
– Грохнула краба, пережила укус змеи. Всё нормально. Обычный день для этого острова.
– Змеи? – возмущается Джейк слишком громко, и Зара с другой стороны от костра шипит:
– Может, хватит там уже разводить слюни, сраные вы голубки?
Джейк игнорирует её выпад, глядя на меня сердито округлившимися глазами.
– Ну, змеи, и что? – шепчу я, как будто, действительно, нет в этом ничего такого. Так несвоевременно саднит место укуса, и я машинально потираю шею. – Всё в порядке. Эстелла высосала яд, так что я…
Джейк перехватывает мою ладонь и касается пальцами следов от змеиных зубов, и от этого прикосновения я осекаюсь, испытывая жгучее желание выгнуться под его рукой.
– Не могу поверить, – медленно говорит он, – что Рипли касалась губами твоей шеи, а я был лишён такой возможности.
У меня перехватывает дыхание. От его слов, хрипотцы в шёпоте, близости и жара ладони.
– Думаешь, это смешно? – возмущаюсь я, впрочем, совсем не искренне.
– Не думаю, – уверяет меня Джейк, снова оставляя целомудренный поцелуй на моём лбу. – Но мы поговорим об этом позже, хорошо? Когда разберёмся с этой обсерваторией и всем остальным.
Я киваю, хотя не до конца понимаю, о чём он собирается говорить. Мне хочется, чтобы он перестал играть в эти кошки-мышки и целовать меня в лоб, потому что прямо сейчас я могла бы найти его губам более целесообразное применение, правда, боюсь, сама не сумею ограничиться поцелуями, если пододвинусь к нему ещё хотя бы на полдюйма.
– Доброй ночи, Марикета.
Он улыбается, и его улыбка – последнее, что я вижу, прежде чем провалиться в сон.
Я распахиваю глаза, потому что сквозь веки настойчиво пробивается свет. Со стоном я вываливаюсь из массажного кресла в лобби. Протерев глаза, обнаруживаю, что стою прямо перед огромным зеркалом в холле. Зеркалом, из которого на меня глядит Радж.
– Неплохо выглядишь, чувак, – подмигивает мне отражение.
Я выхожу из дверей, что за стойкой ресепшена, прямиком на залитую солнцем площадку у бассейна. На шезлонгах раскинулись Куинн, Диего и Алистер.
– Как ваши дела, ребята? – спрашивает моими устами голос Раджа. Ему (мне?) никто не отвечает, и я (или он) продолжаю: – Эй, чего притихли?
Диего поднимает бокал с «Кровавой Мэри», глядя на меня поверх стекла.
– Я просто волнуюсь о Мари и остальных.
– Не могу перестать думать о том, всё ли у них в порядке, – добавляет Куинн.
– Они почти наверняка мертвы, идиоты, – раздражённо бросает Алистер, но его опечаленное лицо никак не соответствует озлобленности в голосе.
На каких-то несколько секунд я перестаю ощущать себя Раджем на все сто процентов. Мне – именно мне – так сильно хочется приободрить ребят, сказать им, что у нас всё хорошо…
– Поверьте, ребята, всё с ними в порядке, – говорю я, хотя голос по-прежнему принадлежит Раджу. – Могу вам это гарантировать.
– Откуда бы тебе знать? – вскидывает брови Куинн.
Мы с Раджем замираем. Мнёмся. В каком-то безумии я слышу его мысль: «И вправду, откуда же мне знать?»
– Потому что, – медленно произносит Радж, и я ощущаю его растягивающиеся в улыбке губы, как свои собственные, – если мы будем почаще повторять это вслух, так и будет. Мысли материальны, а слова ещё материальнее!
– Боже милостивый, – цедит сквозь зубы Алистер.
– Я серьёзно, чувак! – вскидывает в примирительном жесте ладони парень. – Теория струн и всё такое – слышал? Всё на свете взаимосвязано.
Куинн встаёт со своего шезлонга и, подойдя к Раджу, кладёт ладонь на его плечо.
– Мне нравится эта позиция, Радж. Я постараюсь посылать в сторону ребят максимум позитивных помыслов.
На площадку у бассейна выходит Лейла.
– Эй, Лейла, как дела? – интересуется Радж.
Гид скользит по нему отстранённым взглядом и начинает расхаживать вдоль и поперёк кромки бассейна, что-то бормоча себе под нос.
– М-м, Лейла? – снова зовёт Радж. – Всё хорошо? Где ты была?
Женщина останавливается, как вкопанная, и смотрит на Раджа так, словно впервые видит.
– А? Прости, я задумалась. Всё в порядке, Радж, спасибо, что спросил.
Вторую часть вопроса она успешно игнорирует.
Махнув на гида рукой, Радж стягивает футболку и прыгает в бассейн. От соприкосновения его массивного тела с водой поднимается целый фонтан брызг, и мы с ним оба смеёмся.
– Знаете, что? – спрашивает Диего, вытирая лицо от воды. – Я тут кое-что нашёл. Вот, гляньте.
Он достаёт из своих свёрнутых вещей какую-то рамку. Алистер, Куинн и Лейла с интересом склоняются над находкой Диего, и Радж подплывает к бортику бассейна, чтобы разглядеть эту вещь.
Это фотография, на которой изображена красочная карибская бухта, полная яхт, катеров и лодок.
– И что? – скептически спрашивает Алистер.
– Посмотри сюда, – Диего тычет пальцем в фотографию, – эту фотку, по-моему, делали здесь. Разве это не…
– …наш вулкан! – заканчивает за него Куинн. – Но если здесь есть яхты и всё такое, то почему мы ни разу не видели их?
– Это, должно быть, частная гавань мистера Рурка, – растерянно разводит руками Лейла, – она к востоку от отеля… А я ведь и думать забыла…
– Скорее бы вернулись ребята, – произносит Диего. – Кажется, мы всё же нашли способ покинуть остров, а?
А потом я на самом деле просыпаюсь. Пространство вокруг залито светом недавно взошедшего солнца. Я сажусь так резко, что случайно попадаю локтем в подбородок удобно обнимавшего меня Джейка.
– Принцесса, ты так меня до сердечного приступа доведёшь, – ворчит он, потирая подбородок. – Что случилось?
– Я, я… я не уверена, – растерянно отвечаю я, – странный сон. Прости, надеюсь, не слишком больно…
Джейк улыбается, когда я машинально тянусь к нему и касаюсь пальцами ушибленного места.
– Не беспокойся насчёт этого. Думаю, что оно того стоило.
Я неуверенно возвращаю улыбку. Наш диалог не остаётся незамеченным остальными – во всяком случае, Шон просыпается и громко говорит:
– Так, давайте-ка вставать. Нужно скорее собираться в путь, если мы хотим добраться всё-таки до этой обсерватории.
Ребята повинуются его командному голосу, хотя и без особой охоты. Впрочем, выглядит весьма сомнительным, чтобы кому-то по-настоящему удалось выспаться на голой земле.
Кроме меня, конечно, потому что… Ай, ладно.
Джейк тоже выглядит довольным, помогая мне надеть рюкзак и задерживаясь ладонью на моём предплечье.
Водя испачканным пастой пальцем по зубам и вычёсывая пыль из волос, я понимаю, насколько обожаю Мишель. Это настоящее счастье, что она пошла с нами. Ведь кто ещё, помимо неё, мог помимо бинтов и разных медикаментов, которые она запихнула в сумку, притащить с собой зубную пасту и расчёску?
Когда мы двигаемся в путь, становится очевидно, что после вчерашней пешей прогулки идти довольно тяжело. Наиболее трудно даётся путь Грейс. Особенно, когда мы поднимаемся всё выше, а тропа, по которой мы идём, сужается.
Прежде, чем мы ступаем на тропинку, что не более фута в ширину, Шон останавливается. Снежок убегает вперёд, и я завидую, что я не такая лёгкая и юркая, как лисёнок.
