В лапах зверя (СИ) - Зайцева Мария
Ангела, которого дико хотелось…
Девчонка была хороша. Вся, от кончиков домашних тапок, до торчащих из небрежного пучка волос. На нее невозможно было перестать смотреть.
Но больше всего меня почему-то заворожило опять красное пятно на белой тонкой шее. Девчонка не отмерла еще толком от изумления, а я все на пятно это смотрел. И что внутри творилось тогда, вообще не мог понять. Разложить на составляющие, как это спокойно и легко делал раньше.
Просто задыхался и чувствовал, как в груди, с каждой проведенной рядом с ней минутой, что-то трещит и лопается. Как будто ремни, которыми раньше привязывали сумасшедших к стульям. Чтоб они не могли навредить окружающим.
Я — мог. Меня уже ничего не сдерживало. Пожалуй, лишь последние ремни, самые крепкие, те, что поперек груди…
Девчонка, хлопнув растерянно ресницами, наконец-то пришла в себя настолько, что смогла найти глубоко запрятанный инстинкт самосохранения, и отшагнула назад. Еще и еще.
Я следил.
Молча.
И остатки ремней в груди натягивались до струнной дрожи.
Наверно, я бы так ничего и не сделал, упакованный в свой самоконтроль, словно в броню. И ничего бы не случилось.
Нежданная гостья бы уползла в свою комнату, кстати, потом надо будет выяснить, какого хрена ее именно туда поселили, в смежную с кабинетом.
Я бы…
Я бы вернулся обратно, может, снова полюбовался бы, как Вика напрягает свои куриные мозги, пытаясь взломать то, что взломать невозможно…
Но тут девочка поскользнулась на кафеле и с испуганным писком полетела на пол.
А я…
Я поймал.
И, машинально придерживая тонкое гибкое тельце на весу, сжимая через пушистую ткань полотенца хрупкую талию, глядя в перепуганные огромные глаза…
Я ощутил, как отлетает с диким победным треском последний из сдерживающих меня ремней самоконтроля.
Она еще не понимала ничего, испуганная и беззащитная, не знала, что ее уже не человек держит в лапах своих. А зверь.
Лика… Имя какое… Сладкое.
Лика что-то шептала, опомнившись, упирала тонкие пальчики в мою грудь, кажется, благодарила за помощь и просила отпустить.
А я наклонился и сделал наконец то, что дико, до зубовного скрежета, до жуткой боли в груди хотел сделать еще при первой нашей встрече, когда увидел это пятно на ее шее.
Наклонился и впился в манящую красноту зубами. Потому что не хотел, чтоб на ней были следы кого-то другого. Пусть даже и Савы. Пусть даже и случайные.
На ней должны быть только мои следы! Мои!
Лика судорожно вздохнула, снова слабо трепыхнулась в моих руках… А затем как-то вся обмякла, покорно повернувшись так, чтоб открыть мне больше доступа к себе.
И зверь, тот что внутри, тот, о котором я до этого момента и не подозревал, радостно зарычал, вовсю пользуясь слабостью и беззащитностью жертвы.
Я кусал ее, с наслаждением втягивая дрожащими ноздрями теплый, слакий запах ее кожи, ощущая на губах ее вкус, нежность, мягкость.
Лика что-то говорила, кажется, уговаривала меня отпустить, но делала это так слабо, так беспомощно, что я только еще больше распалялся, еще сильнее сходил с ума.
Сладкая, такая сладкая добыча. Такая мягкая, покорная и растерянная… Гребанное комбо просто!
Я бы ее сожрал прямо там, на балконе, я был близок к этому настолько, что потом лишь удивлялся, как сумел тормознуть, на какой грани? Наверно, все же не до конца я зверь.
Самое дикое, что на ее мнение в тот момент мне было глубоко похер.
Лика, тем более, не сопротивлялась, податливо гнулась и прижималась ко мне, по нежной коже бежали мурашки, и я понимал, что происходящее ее шокирует. Но нравится. И это еще больше заводило, еще больше заставляло и без того съехавшую безнадежно крышу, отъезжать еще дальше.
Нас тормознул, как ни странно, телефон.
Верней, Лику тормознул.
Она мгновенно пришла в тонус, ошарашенно забилась в моих руках, осознавая весь смак ситуации, шлепнула меня по щеке, сама этого страшно испугалась…
Смена ее настроения — был отдельным эстетическим кайфом для меня.
Настолько живая, открытая, словно огонек, дрожащий и пугливый, в моих лапах.
Жаль, что сучка Вика испортила мне праздник охоты.
Позвонила, наверняка, чтоб выяснить, уехал я или нет. И, если уехал, то мышки могут идти в пляс. Ее намерения были настолько тупы и очевидны, что я не стал даже разговаривать, просто грубо отправил ее туда, куда и требовалось, и отбил звонок.
А после с сожалением понял, что Акела сегодня промахнулся, и добыча, уже почти бывшая в его лапах, живая и трепещущая, сумала вырваться и свалить.
Ее можно было догнать.
И настоять.
Я был уверен, что, стоит снова поймать ее, стоит лишь прикоснуться, на вкус попробовать там, где это было правильным, и Лика растает и позволит мне все. В реакции женщин я никогда не ошибался.
Но догнать ее я не успевал, Лика, мгновенно оценив ситуацию, тут же свинтила к себе в комнату и закрылась там на замок.
Я постоял, прикидывая, как действовать дальше, а затем развернулся и пошел обратно в кабинет. Курить, смотреть по камерам на свою сладкую добычу и выяснять, в чью светлую голову пришла идея поселить девчонку сюда. Этому человеку я намеревался премию выписать.
Губы хранили вкус кожи, будоражаще-сладкий, и я облизывал их, снова и снова желая поймать его.
Пальцы жгло фантомными ощущениями пушистого полотенца и тревожно бьющегося тока крови в нежном теле жертвы.
Жертвы, которую я обязательно сожру.
И скоро.
Очень скоро.
__________________________
Мои хорошие, сегодня скидка 35% на мой огненный, дерзкий, безбашенный роман
РАСЧЕСКА ДЛЯ ЛЫСОГО (https:// /shrt/r9rf). Кому надоели героини-неженки и девственницы? Велкам в эту историю! Там героиня - та еще оторва. Но вам понравится))))
Глава 50
— Когда ты говорил про небольшое развлечение, я как-то себе по-другому это представляла…
Я нервно смотрю в иллюминатор на проплывающие внизу облака и уговариваю себя сдерживаться.
Потому что очень хочется встать со своего места и прямо по наглой рыжей морде… Как в том анекдоте.
Тут морда не рыжая, правда, но тоже крайне наглая.
А еще очень довольная.
Сидит напротив, ноги свои длиннющие на пол салона растопырил и явно кайфует от ситуации, которую сам же и создал.
А я…
А меня просто ужас берет, когда думаю, как я это все буду объяснять его старшему братишке.
Он-то меня уже, наверно, ждет… После пар собирался забирать.
А я тут — уже за тысячу километров от него, лечу на частном самолете, который, оказывается, имеется у семьи Симоновых в собственности.
И для того, чтоб на нем лететь, мне не требуется вообще ничего! Студенческий есть, и супер!
Каким образом я здесь оказалась?
О, это любопытная история, полная обманутого доверия и предательства.
Сава, скотина наглая, просто обманул меня!
Сказал, что мы сейчас сгоняем в одно место, потусим, а потом вернемся обратно!
— Ты пойми, сестричка, — вещал он мне на ушко, покровительственно обнимая своей длиннющей лапой за плечи и мягко подталкивая к выходу из универа, — братишка — тот еще… эм-м-м… собственник… И, если тебя уцепил, то хрен выпустит теперь. Запрет дома, нацепит паранжу…Смотрю, уже начал. Секси-юбочки не видать больше… А жаль… Очень она была заводящая.
И, пока я немо открывала рот, недоумевая, что они все нашли в этой совершенно закрытой, длинной, ниже колен, клетчатой юбке, Сава умудрился меня шустро упаковать в тачку и вырулить со стоянки универа.
— Мы куда? — сурово спросила я у него, пристегиваясь ремнем безопасности, потому что мы сходу сотню втопили, и расправляя подол платья на коленках.
Юбочка моя его потрясла, надо же!
Одни извращенцы кругом.
— Я хочу показать тебе одно место, сестренка, — оскалился весело Сава, — пока тебя братишка в кровати навсегда не пристегнул.
— Да с чего ты взял вообще? — нетвердо попыталась возразить я по сути утверждения, но Сава только еще шире улыбнулся, подмигнул мне:
