Леди и байкер (СИ) - Мейнард Гленна

— Увидимся, Кекс.

Я закатываю глаза, но он уже ушел.

— Что это было?

— Что?

— Тот обмен взглядами, который вы только что провели?

— Клубные дела.

— Точно. Что-нибудь слышно о Линн?

— Нет. Им пришлось извлечь ребенка. С ним все в порядке.

— Как ты себя чувствуешь?

— Просто благодарен, что с тобой все в порядке.

— Я понимаю, если бы ты волновался за ее ребенка или даже за нее, Ист.

— Господи, Леди. Она пыталась убить тебя и твою маму. Мне плевать на нее. И я хочу, чтобы ты знала, что этот ребенок не мой.

— Откуда ты можешь это знать?

— Потому что я видел его, и он черный.

— Ты не мог сначала сказать об этом? — Я не могу не улыбнуться. — И кто, по-твоему, может быть его отцом?

— Да хрен его знает. Не моя проблема.

— Думаю, нет.

Ист прижимается своим ртом к моему.

— Поцелуй меня, детка.

Я целую своего мужа, и покой, которого никогда не чувствовала раньше, омывает меня.

И знаю, что с ним я всегда в безопасности.

Эпилог 1

Мёрдер

— Как себя чувствуешь, красотка? — Я откидываю светлые волосы Алексы с ее лица, когда она начинает шевелиться.

Она моргает глазами раз, два, три раза, прежде чем наконец открыть их.

— Что ты здесь делаешь? Который час?

— Уже поздно, милая, но я хотел тебя увидеть.

Она шевелится на больничной койке.

— Не двигайся слишком много, тебя прооперировали, помнишь?

— Я в порядке.

— Не спорь со мной. Ты же знаешь, что никогда не выиграешь. — Я усмехаюсь, а она закатывает на меня свои красивые зеленые глаза. — Напугала меня до смерти.

— Как будто тебе есть до этого дело. Ты бы, наверное, устроил вечеринку вместо поминок.

— Забери свои слова обратно.

Она фыркает.

— Иди домой. Уверена, Рути ждет тебя.

— Об этом. Нам нужно поговорить.

— Не о чем нам с тобой разговаривать… с того дня, когда моей дочери исполнилось восемнадцать.

— Лекс.

— Я не хочу слушать, Джеймс. Я устала.

— Я облажался. И знаю это. Я слишком увлекся политикой клуба и карьерой. Увидев Иста и Уиллу Мэй и то, что между ними… я о многом жалею. Знаю, что мы не можем вернуться в прошлое. Я ненавидел себя за то, что хотел тебя. Я почти уничтожил себя в процессе. — Я сжимаю ее руку.

— И все же ты продолжал это делать. — Крупная слезинка скатывается по ее щеке. Я вытираю ее. — Убирайся.

— Лекс, детка.

— Не надо. Ты не можешь прийти спустя почти двадцать лет и сказать, что я тебе не безразлична. Ты годами водил меня за нос. Все, что я когда-либо хотела, — быть достаточно хорошей для тебя. У меня ушло много времени, чтобы понять, что все было наоборот. Я была так чертовски слепа. Так зависима от тебя. Но больше нет. С этим покончено. Я потратила слишком много времени, гоняясь не за теми мужчинами в надежде испытать хоть малую толику того, что чувствовала, когда была с тобой. Ты тот, кто недостаточно хорош для меня.

— Дорогая, я никогда не хотел причинить тебе боль. Я был эгоистичным ублюдком, который не мог отпустить тебя.

— Тогда сделай это сейчас. Отпусти меня. Оставь меня в покое.

Я придвигаюсь, приближаясь к ее лицу. Ее дыхание обдувает мои губы. Она удерживает мой взгляд.

— Между нами никогда не будет ничего кончено, Лекс. Увидишь. Теперь все по-другому.

— О да. И что же сейчас изменилось?

— Я почти потерял тебя. Я знал, что ты никогда не оставишь меня и всегда будешь рядом, пока не увидел, как тебя укладывают в машину скорой помощи, и раскаяние накрыло меня с такой силой и тяжестью, что подумал, что тону.

— Ну что ж. Ты можешь идти домой и спокойно отдыхать. Я в порядке. Не беспокойся обо мне.

— Я всегда заботился о тебе. Когда тебя выпишут, я отвезу тебя домой. Позволь мне быть рядом с тобой.

— Уилла Мэй и Ист прикроют меня. Можно сказать, мы уладили наши разногласия. Хорошо, что он даст ей то, что я была слишком глупа, чтобы оценить. Ист — удивительный человек. Тот, кем ты никогда не был.

— Красотка. — Я прижимаюсь к ее лицу, и она отворачивается от меня, когда пытаюсь поцеловать ее. — Я заслужил это. Я дам тебе отдохнуть, но это еще не конец, Лекс.

— Ты никогда не видел меня. Ты и сейчас не видишь. Ты делаешь только то, что хочешь. Берешь и берешь.

— Я вижу тебя, Лекс.

Она сужает на меня темно-зеленые глаза, и я прижимаюсь к ее губам мягко и медленно, ощущая горечь ее печали.

— Уходи.

— Я люблю тебя, Лекс.

— Черт. — Ее слезы неудержимо льются, оставляя следы на больничном халате. — Ты не любишь никого, кроме себя. Ты не любишь меня. Никогда не любил ни меня, ни нашего ребенка. Ты использовал меня, но ничего страшного, потому что я тоже использовала тебя.

— Справедливо, но ты ошибаешься. Я всегда любил тебя.

— Ага, как же. Почти поверила. Я устала, Джеймс.

— Спи спокойно. Я вернусь завтра. — Я ухожу и оставляю ее пока одну. Алекса может говорить, что я ей надоел, до посинения, но мы оба знаем, что она все еще любит меня.

Я поднимаюсь на лифте в родильное отделение, где лежит Линн. Дежурная медсестра — старушка Пип.

— Привет. — Она приглашает меня войти.

— Все хорошо?

— Да. Офицер Кастиль будет в отключке в течение следующих трех-четырех часов.

— Милая, если тебе что-нибудь понадобится, дай мне знать, и это будет твоим.

— Все, что угодно для клуба. Камеры тоже отключены. Займись делом.

— Я ценю это.

Я двигаюсь по коридору легкими шагами, пока не нахожу комнату двести. Офицер Кастиль откинулся в кресле, прислонившись головой к стене, и храпит. Я вхожу в комнату, стараясь не привлекать к себе внимания. В отличие от Алексы, Линн не спит и смотрит телевизор. Сучка прикована наручниками к кровати.

— Что тебе нужно? — Она шипит, как змея, которой и является.

— У меня есть бумаги, которые ты должна подписать. — Я достаю документы из заднего кармана, разглаживая пальцами складки.

— Зачем мне это делать? Какие бумаги? — Ее глаза сужаются на меня.

— Я заплачу за твое потраченное время. Пятьсот тысяч и вытащу тебя из постели в место, где тебя никто не знает. Новая личность. Все дела.

— Чего ты хочешь?

— Сначала скажи мне, почему ты убила Никеля.

— Он слишком много знал. Знал имя отца моего ребенка и собирался рассказать Исту. Я должна была его заткнуть.

— Рути помогла тебе все подстроить? Парень, который сбежал, был ее племянником. Она свела тебя с тем наркошей?

— Спроси ее. Она хотела, чтобы Алекса умерла. Она знает все о вашем ребенке.

Я киваю. Я знал это. Черт возьми. Я разберусь с ней, когда вернусь домой.

— Что-нибудь еще? Ты закрываешь мне обзор мировых новостей.

— Хочу, чтобы ты подписала бумаги об усыновлении.

— Почему я должна согласиться на это?

— Потому что оранжевый цвет тебе не идет.

— И что будет с моим ребенком?

— Пэм и Линк заберут его. У меня все готово. Все, что тебе нужно сделать, — это подписать. — Я достаю телефон и открываю банковское приложение. — Посмотри баланс. — Я машу им перед ее лицом. Знаки доллара пляшут в ее глазах.

— Отлично. Плевать. От пацана все равно никакого толку. У тебя есть ручка?

— Да. — Я беру ту, что лежит рядом с ее кроватью. — Распишись здесь, здесь и здесь. Я указываю на каждую страницу кончиком чернильной ручки и показываю, где она должна подписать отказ от своих прав. — Ты никогда не сможешь вернуться или попытаться связаться с Пэм или Линком, чтобы спросить о ребенке.

— Я сказала, хорошо. — Она царапает на бумагах свое имя.

— Спасибо.

— Итак, когда я выйду отсюда?

— Сейчас. — Я ухмыляюсь и достаю шприц из внутреннего кармана черной кожаной куртки.

— Что ты делаешь? — Паника проступает на ее лице, но прежде чем она успевает закричать, я зажимаю ей рот рукой.

— Никто тебя не слышит, а если бы и услышал, думаешь, кому-то есть до этого дело? Ты охотилась за моим миром, а теперь я собираюсь покончить с твоим. — Я ввожу ей в шею наркотик, известный на улицах как «Облако девять». Достаточное количество создает иллюзию, что ты паришь, но слишком большое количество останавливает сердце. Ее ногти впиваются в мою руку, а ноги бешено дергаются.