Трон тысячной лжи (ЛП) - Хиггинсон Рейчел
Он казался живым в моих руках, жужжал на моей коже, на моей груди, где я крепко держала его. Но он был прав. Древний гримуар только навлек бы на меня неприятности. Убийство ведьм по-прежнему было официальной политикой королевства. Хотя гораздо более широко практиковалось пожизненное тюремное заключение.
И всё же… Принадлежал ли он моей матери? Принадлежал ли он моей семье? Знал ли мой отец о его существовании? Было ли это просто данью прошлому? Или чем-то, что активно практиковалось?
Мне очень хотелось открыть его ещё раз, пролистать страницы в поисках указаний на то, почему он был тайно спрятан в покоях, которые когда-то принадлежали моей семье.
Оливер легонько пнул потайной ящик, пытаясь открыть то, что он только что закрыл. Ящик не сдвинулся с места. Он наклонился и поковырял ногтями каменную стену в поисках отверстия.
— Всё было гораздо сложнее, — прошептала я. Подняв руку, я вставила оригинальный изумрудный камень, пока он не издал удовлетворительный щелчок. Я сделала паузу на несколько секунд, ожидая, но жужжание и щелчки не раздавались. Я перешла к рубину. Потом бриллианту. Когда ящик не открылся, я повторила тот же путь с пуговицами из драгоценных камней.
Ящик оставался плотно закрытым.
— Открой его, Тесс, — приказал Оливер, паника пронизывала команду.
— Я не могу, — я ещё раз продемонстрировала, как нажимаю кнопки по порядку. Результат остался прежним, ни жужжания, ни щелчка, ни открывания выдвижного ящика. — Он не сдвигается с места.
За дверью послышалась суматоха. Было вызвано ещё несколько охранников, чтобы разобраться с разбитым стеклом. Пора было уходить. Или мы были бы заперты в этой комнате до утра, когда охранники сменили бы вахту.
Оливер пристально посмотрел на дверь.
— Нам придется вернуться. После бала.
Я кивнула. Книга, казалось, подпрыгнула у меня в руках. Взволнована возможностью вырваться из своей клетки? Или в ужасе от этого?
Или ничего, кроме моего воображения?
Вероятно, это так.
— Ты прав, — подтвердила я. Сунув гримуар под мышку, я последовала за ним к двери. Мы прижали уши к массивному дереву и прислушивались, пока не убедились, что в коридоре нет охранников. Затем мы выскользнули из королевских покоев и прокрались обратно в наше крыло, не обращая внимания на топот охранников, обсуждающих, что могло сбить вазу с подставки.
Оливер и я разделили пути ближе к нашим комнатам с дополнительным предупреждением для меня о том, насколько опасным может быть гримуар. Я вежливо кивнула и пообещала спрятать его подальше, пока празднества не закончатся через две недели.
Это была первая ложь, которую я сказала ему без угрызений совести.
ГЛАВА 2
На следующее утро я проснулась на полу своей спальни с раскрытым гримуаром в качестве подушки. Я даже не потрудилась раздеться после ночных похождений. Я просто села посреди комнаты и открыла книгу.
Корешок заскрипел от нового давления, явный признак того, что его не открывали долгое время. На внутренней стороне обложки виднелась надпись, но слова были написаны на другом языке, и единственное, что я смогла разобрать, было имя моей матери вверху.
Мгновенно моя привязанность к гримуару возросла. Как это могло быть не так? Языческая или нет, но если эта книга принадлежала моей матери, я хотела выучить каждую страницу.
Даже если я не могла понять слова.
Шикса, моя ручная лисица, которую я спасла из Кровавых лесов Теновии, когда она была еще щеночком, потерлась своей шелковистой белой шерстью о мою руку, пробуждая меня от глубокого сна.
Я проснулась дезориентированная, задыхаясь и изо всех сил пытаясь выпутать свой разум из мути бессознательного состояния. Что-то в отсутствии сновидений держало меня в плену. Шикса упорствовала, добавив мяукающий крик. Этого было достаточно, чтобы пробудить меня окончательно. И я сделала глубокий, прерывистый вдох и перекатилась на спину, чтобы пальцы зарыться пальцами в богато украшенный ковер на полу и найти опору.
Я моргнула, солнечный свет падал мне на лицо из щели между шторами. Шикса перешагнула через мою протянутую руку и прижалась холодным носом к моей щеке. Я ничего не могла вспомнить из сна. Даже о том, как и когда я заснула. Только то, что я просматривала страницы в поисках подсказок, и теперь я проснулась.
Но что-то тёмное было между этими книжными полками. Не просто тёмное в смысле ночного времени и снов. Но что-то недоброе. Что-то злое. Лежа посреди пола своих просторных покоев, я не могла не чувствовать себя счастливой. Как будто я сбежала от чего-то… опасного.
Даже мои легкие двигались быстро, задыхаясь, как будто я пробежала огромную дистанцию и только сейчас смогла отдышаться.
Ключ повернулся в замке двери, и я вскочила на ноги, не в силах сопротивляться чувству, что я всё ещё убегаю от чего-то.
Горничная Клеста вошла в комнату с подносом для завтрака. Она вздрогнула, увидев меня посреди комнаты. Я отпрянула назад, испытывая облегчение от того, что это была молодая, непритязательная слуга, а не какой-то трехголовый зверь, охотившийся за моим сердцем.
— Прошу прощения, — выдохнула Клеста. — Вы напугали меня, Леди. Обычно мне приходится вытаскивать вас из постели в это время. Вы спите как убитая, — она обошла меня, чтобы добраться до стола, где она могла бы поставить поднос. — Я не хотела вас напугать.
Она была милой девушкой из деревни. До моего приезда она работала под руководством своей матери, которая была главной экономкой замка. После суда Тирн уволил Матильду, потому что она относилась к прислуге семьи Тейлона. Затем повысил Клесту, которая, очевидно, была предана Элизии, поскольку родилась и выросла в Сарасонете. По крайней мере, так думал Тирн. И, честно говоря, у меня не было причин верить в обратное, за исключением того, что его рассуждения казались ошибочными. Однако Клеста была воспитана для обязанностей по ведению домашнего хозяйства. Она умела подметать, мыть шваброй и вытирать пыль так же хорошо, как и все, с кем я когда-либо сталкивалась. Она была практически настроена воинственно по поводу состояния моей комнаты.
Но что касается возможностей служанки, я предпочитала Матильду. Она тоже была молода, но имела опыт одевания и предвидения потребностей королевской особы. Мы с Клестой вместе были катастрофой.
Она не знала обычаев двора. И я тоже. И так не раз, мы были застигнуты врасплох. Недостаточно пышно одетая для королевских мероприятий. Слишком разодетая для чего-то более повседневного. Мои волосы, казалось, никогда не были способны продержаться весь вечер. И я сама начала наносить румяна на щеки и подводить глаза, поскольку попытки Клесты могли быть… ну, пугающими.
Но она мне нравилась. И, честно говоря, я не возражала против того, чтобы неправильно одеваться для душных мероприятий. Хотя я втайне верила, что Клеста была конечным планом Тирна, чтобы доказать, насколько я неподходящая для роли королевы и всегда буду такой.
И всё же, если бы единственная моя вина перед королевством заключалась бы в том, что я носила льняную одежду, когда должна была быть в шелке, но их бедняки были бы накормлены, их женщины получили образование, а Кольцо Теней остановлено, я бы назвала это победой.
— Леди, вы заснули за чтением? — спросила Клеста, подходя к окнам и отдергивая шторы. — Должно быть, это было что-то завораживающее, если ваша свеча догорела до конца.
Ещё одна особенность Клесты заключалась в том, что она привыкла называть меня просто Леди. Никаких шикарных титулов. Или душных прозвищ. Только Леди. Это было чудесно.
Я поняла, что мои волосы разлетелись веером и закрыли большую часть гримуара. Маленькая удача. Когда Клеста снова повернулась ко мне спиной, я встала на колени и закрыла его. Я найду ему место позже.
Она суетилась по комнате, открывала окна, наливала чай, делала всё, что обычно делала, пока я спала, и совершенно не замечала её присутствия. Пока она была отвлечена, я воспользовалась возможностью, чтобы спрятать гримуар в боковой ящик шкафа у стены. Это ни в коем случае не было безопасным или секретным местом, но я разберусь с этим позже.
